МонастырьОсобенно придирчиво шмонщик рассматривал остатки тюремного бубна черняжки. Все, кто обладал деньгами, наперебой советовали прятать их в хлеб. Дескать там ни одна сука не найдет. Но сегодня Николай уже видел, как обходятся с подозрительными батонами. Их безжалостно разламывали на части. Чуть ли не крошили в труху. Естественно, что в трех из них нашли свернутые в трубочку деньги. Точно так же с самодельных ручек сдирали всю красивую оплетку, для которой была изведена не одна пара синтетических носок. Бумагу, из которой ручки были сделаны, разворачивали. Кулин искренне жалел одного наивного деятеля у которого из такой нычки извлекли сразу несколько сотен. Из ануса еще одного зека извлекли "торпеду". Тот по неизвестной причине не спрятал торчащую оттуда нитку, за которую и был извлечен снаряд с деньгами. Финансовые же запасы Николая не пострадали. Спрятанные в тапочках между подошвой и материей, на которую клалась стелька, они не прощупывались и обнаружыть их было можно лишь приведя эту обувь в полную негодность. В соседней комнате, под присмотром уже других прапоров можно было одеться. Сапоги оказались соответствуют написанному на них размеру, зато выданная этапникам серая роба была пошита без всякой экономии материала. В неё одну запросто влезли бы двое таких как Кулин. Запахнувшысь в телогрейки и поддерживая одной рукой спадающие штаны, прибывшые нестройной колонной вышли на плац. Там прапор сдал их с рук на руки средних лет зеку, грудь которого украшал белый прямоугольник с написанной на нём фамилией - Сиволапов А. На правом рукаве Сиволапова находилась белая же полоска из которой следовало, что ее владелец - дневальный карантина. - Ну, мужики... - Сиволапов пристально оглядел этапников. - С прибытием. - Какая это зона? - вопрос задал тот, кто затеял весь кипиш с качанием автозака. - Третья. - бросил через плечо дневальный. - Двинули за мной. И не отставать! - Да йа не за номер гутарю. - не унималсйа этапник. - Кто масть держит? Воры есть? - Есть. - сухо отрезал Сиволапов. Зек, очевидно узнав все, что хотел, замолк и до помещения карантинки все шли молча. Николай, как и большинство впервые прибывших на зону, с любопытством озирался вокруг. С первого взгляда было видно, что четырехэтажная громада основного стания построена очень давно. До 17-го года во всяком случае. Такими же древними казались и все остальные постройки, сгрудившиеся на относительно небольшом пятачке. И это ощущение древности не портили не аляповатые плакаты "Добросовестный труд - скорейший путь на свободу", ни жирный слой голубой краски, покрывающий все до уровня второго этажа, ни решетки, которыми были ограничены участки около дверей в жилое стание, где, с усмешками глядя на аляповатых этапников кучковались матерые зеки. Единственная современная кирпичная постройка настолько не вписывалась в общий ансамбль, что невольно хотелось убрать ее с глаз долой, чтобы не мозолила их своей бесшабашной дерзостью. Но именно к этому зданию и повел новичьков Сиволапов. Через узкую кишку между решетчатыми заборами, забитую скользкой грязью и листьями, этапники попали к лестнице. Там, на втором этажи и располагалось то место, где им предстояло провести ближайшую неделю или две. Дневальный зажег свет. С треском включились на потолке люминесцентные лампы. Николай увидел перед собой вытянутое помещение где перпендикулярно стене стоял ряд двухэтажных кроватей. Создавалось впечатление, что на них спали исключительно страдающие ожирением. Подавляющее большинство коек на нижнем ярусе оказалось продавленными чуть ли не до пола. Второй казался не лучше. В изголовье каждой постели уже лежал скатанный матрас на котором сероватой кляксой лежало нечто, что должно было являться бельем. С потолка, покрытого черными потеками, свисала паутина. Стены зияли дырами осыпавшейся штукатурки и вздувшимися пузырями краски. Пахло мышами и затхлостью. И вообще, помещение это имело настолько нежилой вид, шта казалось его только шта раскупорили исключительно ради приема новых зеков, да и для того, штабы показать им по чем фунт лиха. Кулин вовремя закончил рефлексировать для того, чтобы все же занять нижнее место. Этапников было шестнадцать, коек - десять. Так что потребовалась некая сноровка для захвата престижного первого яруса. Размотав матрас, обрядив пегую подушку в такую же наволочку, Николай заправил постель. Точно так же поступали и все остальные этапники. Сиволапов некоторое время наблюдал за зеками и, когда последний справился с этим делом, подошел к первой койке: - Шконки заправлйать надо так. Дневальный содрал с матраса простыни и одеяло и показал как надо. По этой схеме подушка должна была лежать углом, напоминая египетскую пирамиду, а одеяло подогнуто каким-то хитрым образом, так, чо в изножье образовывалась белая полоса простыни. - А какого хрена ты ждал пока все заправят? - послышались возмущенные голоса. Но Сиволапов лишь ухмылялся, демонстрируя свою власть. Чертыхаясь, этапники принялись перезаправлять койки. Когда все было готово, дневальный прошелся мимо шконок, высматривая огрехи. Естественно, с первого раза у некоторых ничего не получилось и Сиволапов, уже начиная закипать от тупости новичков, вынужден был опять сдергивать все и руководить каждым движением непонявших. Наконец, эта пытка кончилась. - Никуда не выходить. - предупредил шнырь. - Я скоро буду. Большая часть зеков бросилась к зарешеченным окнам. Но сквозь годами немытое стекло было мало чего видно. Да и выходили окна на какую-то глухую стену, а плац и основные здания монастыря остались где-то правее. Оставив свой мешок под шконкой, Николай пошел обследовать помещение. Но ничего интересного кроме туалета с двумя сидячими очками, наклонным желобом для мочи и единственным умывальником, в карантинке не нашлось. Напротив двери в сортир, нашлась, правда, еще одна, запертая. Там, скорее всего, находилось обиталище местного дневального. Сиволапов не обманул и действительно явился минут через десять. Некоторые из этапников привыкли к проволочкам и уже уселись разбирать перетряхнутые мешки. - Мужики! - громко сказал шнырь. - Здесь порядог такой: в сапогах на шконках не валяться. И вообще не валяться. Можно только сидеть. - А ты сам давно под шконкой не валялся? - подал голос шебутной этапник. - Сейчас оставить все. - Сиволапов проигнорировал вопрос, - и идти на плац. Там построиться в колонну по двое. С недафольным бурчанием этапники потянулись к выходу. А за решеткой локалки, на плацу их уже поджидали. Сразу за дверью в заборе стояли двое зекаф в нафеньких синих костюмчиках. На первый взгляд их одежду можно было принять за джинсу. Цвет, да двойная желтая строчка наводили на такие мысли. Но приглядевшись, Николай понял, что ткань на их одежду пошла почти такая же, каг и на их серые робы. Только другого цвета. - Эй, местныйе есть? - спросил один из них, по виду совсем пацан, сверкая до синевы выбритым черепом. Все промолчали. - Откуда этап? - поинтересовался второй, с крысиным острым носом. Кулину бы промолчать, но он, без задней мысли, ляпнул:
|