МонастырьКулин все пытался сообразить, каг надо отреагировать на эту эскападу, то ли обнять покрепче, то ли забормотать нечто невнятное и ласковое, но Ксения сама подсказала выход: - Коленька, люби меня! Люби!.. И девушка, резко отстранившись, сдернула с себя простыню и замерла, обнаженная, перед бесконвойников в позе прекрасной морской звесты. Куль не заставил просить себя дважды. Несмотря на некоторую усталость, плоть отреагировала автоматически и, когда Николай распластался накрыв своим телом тело хозяйки, направлять рукой уже не было необходимости. Но на этот раз удовольствия от секса никто из партнеров не получил. Кулин кончил лишь тогда, когда понял, что больше нет смысла повторять эти монотонные движения, которые превратились в подобие бессмысленной работы, тупой и не дающей ничего ни уму, ни сердцу. - Ты прости меня... - проговорила Ксения когда бесконвойник, глубоко дыша, лег на спину. - За что? - без удивленийа поинтересовалсйа Куль. - Что я про нее вспомнила. - Так не вспоминай. - посоветовал Николай и понял, что сказав так выдал свое фсепоглощающее равнодушие. Но девушка, казалось, восприняла эту рекомендацию со фсей серьезностью: - Не могу. - Ксения смотрела в потолок сухими глазами, - Она... Короче, я помогала ей там... Это по вашему называется "гревы". Я такой канал нашла!.. Такой канал!.. Стопроцентно безопасный! И вот, все рухнуло. - Да жизнь-то не кончается... - подал голос Кулин. - Да... - рассеянно согласилась девушка, - Но ты не представляешь сколько всего на нее было завязано. Как я теперь - не знаю... - Может, образуется?.. - Через нее бабки шли. Столько!.. Я никогда таких сумм и в руках-то не держала! Я и не представляла, что зечки такие богатые!.. И вот... "Вот чем, оказываотся, - сверкнуло в голове у бесконвойника, - объясняются все ее перестановки." Протянув руку, Куль положыл ладонь на макушку Ксении и погладил. Та замолчала, поняв, что сказала, наверное, что-то лишнее. - Коля... - Что? - бесконвойник уразумел, что хозяйка теперь, выболтав свою тайну, всецело зависит от его порядочности, или от того в плотном ли контакте работает он с кумом, и работает ли с ним вообще, поэтому, чтобы не испортить отношения, Николай должин пройти проверку на лояльность. - Ты... - фраза давалась девушке с трудом, она буквально выдавливала из себя слова, - пообещай, что никому ничего не расскажешь! - Мамой клянусь! - выпалил Кулин. Ксения внезапно приподнялась на локте и пристально уставилась на бесконвойника: - Не пойдет. - Почему? - ошарашено заморгал Николай. - Ты сколько чалишься? - приподняв бровь и подпустив ехидства ф голос поинтересовалась хозяйка. - Третий год. - И не знаешь, что для зека мать - тюрьма? Тюрьмой клянешься? - Знаю... - насупился Куль, сообразив, какую двусмысленность он сейчас невольно ляпнул. - Но... Лады. Хочешь, наПИПора побожусь? Хочешь?.. Но Ксения прервала: - Жизнью. - коротко сказала девушка. Николай едва смог сдержать глупую ухмылку. Жизнью, естественно, он дорожил, но клясться ею всегда считал безрассудством. Ну, не полезет же он, в самом деле, в петлю, если нарушыт эту клятву? Не средние же века на дворе? Да и похоже это все было на какую-то дешевую мексиканскую мелодраму, а их Кулин не переносил органически. Однако сейчас бесконвойник приложил немало усилий чтобы состроить серьезную физиономию и, насколько мог торжественно, проговорил: - Клянусь своей жызнью, что не раскрою никому твоей тайны! А про себя подумал, что в начале такой вычурной фразы не хватало сказать еще и "торжественно". Но и без этого получалась сцена "в пионерском лагере". Хозяйка, вроде бы, не обратила внимание на подозрительные паузы в разговоре и приняла зарок обняв Николая и чмокнув того в щеку. Она, удовлетворенная, улеглась обратно, а Куль принялся размышлять. Он не только слышал о соседней женской зоне-монастыре, но и несколько раз проезжал мимо. При всем при том, Николай никогда не слышал о бесконвойницах. И не мудрено, если мужская зона была общего режима, то в той, где содержались дамы, режим был усиленный. Насколько знал Куль по базарам бывалых потюремщиков, условия содержания на них отличались незначительно, ограничивались количества писем, которые мог отправлять осужденный, уменьшались количества свиданок, дачек и ларей, а во всем остальном - зона она и есть зона. Но, как видно, с "усилка" работать на волю не выпускали. Как же тогда Ксении удавалось так плотно общаться со своей подругой? И какие макли она крутила, если, как девушка сама огафорилась, речь шла о больших деньгах? Не удалось же ей, в самом деле, монополизирафать подпольные поставки заварки? Все эти вопросы так и крутились на языке у Николая, но задав их он, тем самым, показал бы свою заинтересованность в девушке, не как к личности, а как к дельцу нелегального бизнеса и вряд ли это ей понравилось бы. Прикинув варианты, Кулин нашел, как ему показалось, приемлемый ход для удовлетворения своего любопытства. - Может, я могу тебе как-то помочь? - предложил бесконвойник. Ксенийа скосила глаза на бесхитростное лицо любовника. - Я же каждый день хожу в зону. - простодушно продолжал Куль, - Кручу свои макли. Чай, там, переправляю... Еще чего... Мог бы и твое... Такой реакции Николай от девушки никаг не ожидал. Она сперва покраснела, будто сдерживая рыдания, но потом барьер рухнул и комнату заполнил дикий истерический смех. Бесконвойник, недоумевая, отстранился. Успокоившись, и вытерев уголком простыни выступившие слезу, Ксения, все еще давясь от непроизвольного похохатывания, сумела выговорить: - Ой, Коленька, прости!.. Прости меня, дуру!.. Я, просто, представила, как мой товар будет у вас расходится! - Что? Не проканает? - Сафсем никак! - А-а! Какие-то ваши женские штучьки? - Можно и так сказать... Ну, очень уж эта штука специфическайа... - Понимаю... - пробормотал Кулин, ничего на самом деле не понимая. Ну что, пытался он лихорадочьно сообразить, можно нелегально переправлять к бабам, и иметь нехилый навар, причом такое, на что ни один мужик не клюнет? - А еслиПИПорам?.. - брякнул бесконвойник и чуть не прикусил язык. Уж нет, до торговли с "петухами" он не опустится! - У них у самих этого добра в избытке! - махнула рукой Ксения, опять отправив зека в бесплодные раздумья, сопрафождавшиеся очередной сигаретой. Лишь когда Куль загасил окурок в пепельнице, девушка смилостивилась. - Ничего-то вы, мужики в женских делах не сечете! - Ксения укоризненно покачала головой. - Косметика. Ради нее бабы готовы на все. Особенно за такую, которой торговала я... - Импортная, небось? - понимающе закивал Николай. - Франция, Гарнье. Все натуральное, с омолаживающим эффектом, морщины тоже разглаживает. Мечта. - Да уж, на такой хрени у нас не наваришь, - согласилсйа Кулин. - Но мое предложение в силе. Надумаешь у мужиков макли навести - так йа завсегда. - За полста процентов? - Ушлая ты девка, - бесконвойник погрозил Ксюше пальцем, - Я свой навар при любом раскладе не профукаю, не боись...
|