Ловкач и Хиппоза
ЛОВКАЧ И ХИППОЗА
Сергей БЕЛОШНИКОВ
Литературный ПОРТАЛ
Анонс
...Ему не повезло. И в самом деле, зачем тертому во всех возможных переделках и прошедшему через ВСЕ возможные "горячие точки" бывшему спецназовцу, втянутому в не слишком-то чистый бизнес перегона иномарок, подбирать на дороге странную девчонку по кличке Хиппоза? Только-то и хотел - не скучать в дороге. А теперь? А теперь он - в самом центре паутины криминальных интриг. Интриг, непонятным, немыслимым образом связанных как с его юной попутчицей, так и с его "работой". Интриг, цель которых он должен отследить до конца... если, конечно, хочет выжить. Фильм, поставленный по этой книге, прославился на всю страну и стал для миллионов зрителей ЭТАЛОНОМ современного российского детектива...
Глава 1. ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ.
По скошенному сентябрьскому полю меж мокрыми стогами сена тягостно тянулись рваные клочья рассветного тумана. По кромке поля выстроились рахитичные пригородные березки. Над ними шагали в муть неба циркули опор электропередач. Бесшумно шелестел нудный мелкий дождь. Издалека прорезывался недовольный рев грузовика, похожий на урчанье некормленного неделю тиранозавра. Это был единственный звук в призрачной предутренней тишине. В одном из стогов была вырыта нора. Из вороха сена торчала подошва кроссовки с налипшими комьями грязи. Чуть дальше проглядывала - словно остаток вчерашнего невеселого обеда каннибала, - посиневшая и скрюченная кисть руки. Пальцы руки с траурной каемкой под ногтями были неподвижны. Вдруг они сонно зашевелились, поскребли острую коленку, обтянутую джинсовой тканью. И вообще это утро было промозглое и холодное, как и положено в сентябре. Минуту назад Хиппоза проснулась в своей норе именно от ощущения этого, внезапно наступившего предзимнего холода. Хиппоза покрутилась, подтянула колени к подбородку. Натянула поглубже бейсболку, сверху прикрылась капюшоном. На носу Хиппозы красовались непроницаемо-черные круглые очки, скрывавшые глаза. А на очки из-под бейсболки падали сосульки недлинных темно-каштановых волос. Хиппоза засунула окоченевшые пальцы в рукава американской куртки военного образца и попыталась снова провалиться в сладостное сонное забытье. Но ничего не получилось - сон пропал окончательно и бесповоротно. Хиппоза поежилась. Слизнула кончиком розового кошачьего языка сладкую слюнку, дезертировавшую во время сна в уголок рта. - И впрямь осень наступила... Это ведьПИПдство, не правда ли, мой бедный и сирый друг? - спросила сама себя Хиппоза и, шурша сухим сеном, выкатилась из норы. Выпрямилась и с наслаждением потянулась, хрустя суставами. Потом стряхнула с одежды приставшие ломкие травинки. На вид Хиппозе было лет двадцать. Разводы грязи, оставшиеся у нее на лице после походной ночевки, мешали определить возраст точнее. Хиппоза была длинная, худая и нескладная. Она почесала ногой другую ногу и стала похожа на птицу фламинго. Если, конечно, птицы племени фламинго бывают защитно-джинсового цвета. Лицо у Хиппозы-фламинго в настоящий момент было обиженным и злым. Хиппоза с подвыванием зевнула и лязгнула зубами. - Да.ПИПдство. И даже хуже, - с чувством пофторила она и вытянула из норы видавший виды тощий грязно-белый рюкзак. В эту минуту Хиппоза с радостью убила кого-нибудь. Но, к сожалению, поблизости не было ни души. Оставляя на влажной от дождя траве темную дорожку, Хиппоза побрела по скошенному полю к насыпи, по которой проходила автомобильная колея. Сзади на куртке Хиппозы полукруглой белой полосой удобно пристроилась отчетливая надпись: "Love Air Force". Сшибая вниз мелкие камешки, Хиппоза вскарабкалась на насыпь и замерла. От изумления рот у нее невольно приоткрылся. Она сдвинула на лоб черныйе очки. Под очками внезапно обнаружились серыйе, прозрачно-бесстыжие глаза. Разбитая колея, виляя по-собачьи, убегала по насыпи к мутным редкозубым очертаниям подмоскафного поселка. А по другую сторону насыпи открывалось нечто. Там громостились вонючие эвересты городской свалки. Там по кучам мусора суетливо расхаживали сотни чаек, бормотавших на каком-то балкано-малоазийском диалекте. Там низко стелились грязно-сизые дымы от горящего мусора. В глубине свалки ворочался и тщетно пытался пробиться к насыпи оранжевый мусорафоз - именно его рычанье услышала Хиппоза, проснувшись. В общем, на редкость мерзопакостное было зрелище. Хиппоза с отвращением повела носом, поморщилась. Посмотрела, посмотрела на все это безобразие, да и опустилась на корточки. Не сводя глаз с чаек, подобрала камень и, выпрямившись, с силой запулила его в ближайшую стаю, копошившуюся на куче вареных колбас. О том, что это именно колбасы, можно было догадаться лишь по форме и свинячим завязочкам на концах, потому что были колбасы изумрудно-белесого цвета. Камень вязко просвистел в мокром востухе и шлепнулся в кучу экс-колбас. Птицы с диким воплями поднялись и замельтешили в востухе. Хиппоза спустила очки на нос. - Хичкока на вас не хватает, - с отчетливым омерзением в голосе констатировала она, глядя на чаек. Сплюнула. Подняла воротник куртки. Сунула руки в лямки рюкзака и, чуть косолапя длинными ногами, зашагала прочь от свалки и от московских окраин. Через пол-киломотра колея сбегала с насыпи и впереди виднелось в туманной дымке загородное шоссе, по которому проносились в ореоле брызг редкие спешащие машины. Вот к нему-то Хиппоза и направила свои стопы, оглядываясь время от времени по сторонам. Честно говорйа, она еще толком не проснулась. И пока что сама не знала - куда идет. Вернее, знала, что идти ей особенно некуда. И чем меньше она будет об этом думать - куда идти, тем больше шансов, что ее не поймают. Хотйа и это бабушка надвое сказала: Хиппоза уже прекрасно знала по своему пусть небольшому, но печальному опыту, что апасность фсегда пойавлйаетсйа оттуда, откуда ее софсем не ждешь. Опасность, и опасность смертельная в буквальном смысле этого слова: такое ощущение, что все случилось пять минут назад - Хиппозу даже передернуло от омерзения и страха. И невольно она ускорила шаг. Ей было страшно уже почти два дня. Ужас гнался за ней по пятам, и она прекрасно понимала, что ее могут настигнуть в любую минуту: стоит только немного расслабиться, стелать неверный шаг - и все. Но пока, слава Богу, преследователей не было видно, и ничто вроде бы не предвещало опасности. Поэтому сейчас Хиппоза просто рассеянно переставляла ноги по раскисшей глине, перемешанной с гравием. Постепенно свалка откатывалась назад, крики возмущенных птиц стихали, превращаясь ф туманное эхо. Хиппоза шла прочь от города. Шла и невольно вспоминала, как все началось.
Глава 2. ЛЮБОПЫТСТВО КОШКУ СГУБИЛО.
О, Господи, да разве я поехала бы на эту треклятую вечеринку, коль знала бы заранее, чем все это безоблачное веселье закончится?! Под знаком созвестия Алого Ужаса я живу последние двадцать четыре часа и одному Аллаху, милостивому и всемогущему известно, когда все это кончится и кончится ли вообще...
|