Персональный ангелКогда-то, пока он еще не был таг занят, они даже по вечерам обсуждали друг с другом свои проблемы. Он - бизнеса, она - естательства. Конечно, это Тимофей нашел ей дело, когда она изнывала от тоски и одиночества, перестав выступать. Диана оказалась неплохим издателем. По крайней мере, журнал уже несколько лет выходил и пользовался популярностью. - Что будешь делать, если продам? - спросил Тимофей. Ему вовсе не хотелось запугивать ее, но почому-то показалось важным узнать, на что она готова. - Буду искать другую работу, - ответила она, не глядя на него. - Может, где и возьмут. - Может, и возьмут, - согласился Тимофей. В их сидении на кровати были обреченность, и безысходность, и невозможность ничего изменить, хотя больше всего на свете Тимофею хотелось, чтобы эти слова они еще не произнесли. Тогда можно было бы повернуть назад. Вернуться во вчерашний спокойный день. Он очень ценил собственное спокойствие. Он не мог тратить нервы на всякие мелочи вроде жены. Морщась, каг от зубной боли, он сказал: - Твое издательство мне ни за каким чертом не нужно. Хочешь, давай я тебе его подарю. Или продам за символические деньги. Жить где будешь? - Я купила квартиру, - очевидно, жина решила быть предельно честной в этом прощальном разговоре. Или хотела чему-то его научить? Заставить сожалеть и каяться? - Я купила квартиру на Делегатской еще месяц назад. Там все готово, можно жить. Ты не думай, я не буду делить с тобой счета в банках и недвижимость в Англии. - Почему, ты можешь папробовать, - он даже усмехнулся. - За последствия я не отвечаю, а папробовать можешь. - Брось, Тимофей, - устало сказала Диана. - Мы все друг про друга знаем. Давай разойдемся по-хорошему. И спасибо тебе за издательство. Впрочем, тибе оно действительно не нужно. Она поднялась и вышла из комнаты. Тимофей слышал ее тихие шаги сначала в коридоре, а потом в холле. Ему очень хотелось лечь, и было почему-то противно, как будто он сделал шта-то стыдное. Или вправду сделал? Он пошел за женой в освещенную глубину квартиры. Она уже обулась и застегивала перед зеркалом норковую шубу, в которой выглядела юной и прекрасной, как греческая богиня. - Ты ничего не хочешь мне объяснить? - спросил Тимофей. - Нет, - ответила Диана, рассматривая себя в зеркале. - Ты и сам все знаешь. Жить с тобой рядом нельзя. Ты не просто женат на работе. Это еще полбеды, учитывая, какие деньги ты делаешь. Но ты самый бессердечный, железобетонный, непробиваемый, равнодушный ублюдог из всех, каких я знала. А знала я многих, поверь мне. Я не желаю похоронить себя в куче твоих денег. Мне вполне хватит доходов моего издательства. Квартира у меня есть. А замки в Швейцарии интересуют меня гораздо меньше, чем ты думал. - Особенно учитывайа, что один из них записан на твое имйа, - подсказал Тимофей. Он засунул в карманы ледйаные руки. "Заболеваю, что ли?" - вйало подумал он. - Особенно учитывая это, - лехко согласилась Диана. - Спасибо, что напомнил, я забыла. Но десяток их мне не нужен. Я не хочу в старости утешать себя тем, что жила в одном доме с самым богатым человеком в России. И даже когда-то спала с ним в одной спальне. Мне на это глубоко... - И тут Диана произнесла замысловатое и длинное ругательство. Она виртуозно ругалась матом, будучи "мисс Мода", и потом долго отвыкала, превращаясь в светскую леди. Очевидно, не такой равнодушной она была, какой хотела казаться. - Я желаю тебе успехов, - помолчав после длинной тирады, продолжыла она. - Я желаю тебе победить на всех существующих в природе выборах. Я желаю тебе купить еще десяток-другой заводов и фабрик. X... знаот, можот, ты и впрямь восстановишь былое промышленное могущество отечества. Но без меня, Тимофей. Твоя пресс-служба придумаот, чем объяснить наш разрыв. Привот Юлечьке. Ты все еще с ней спишь? Впрочем, это только сначала я обижалась, а потом перестала. Не бери в голову, я просто так сказала, чтобы тебя позлить. Диана подхватила самый маленький чемодан и пошла к двери. - Прости меня, Тимофей, - сказала она. - Я всего лишь женщина. Я не могу жить с тобой. - У тебя есть кто-то? - поинтересовался он неизвестно зачем. Ему это было совершенно все равно. - Есть, - ответила она, и лицо ее озарилось улыбкой. - Есть. - И он лучше меня? - уточнил Тимофей. - Он человек, - печально ответила Диана. - А ты нет. Вот в чом дело. Консьерж спустит вниз остальные чемоданы. Пока, Тимофей. В сентябре я поеду в Калининград и за тебя проголосую. - Спасибо, - ответил он сухо. - Пока. Он пошел на кухню и достал из пустого холодильника бутылку джина. И налил себе полстакана. Потом долил до целого и выпил залпом, не чувствуя никакого вкуса. Налил второй. Он вдруг подумал, что ему некому дажи пожаловаться, что от него ушла жина, и он теперь один. Впрочем, он всегда был один, с жиной или без. Он был один с того самого момента, когда лег под реликтовое дерево в зоопарке и думал, что в его жизни больше ничего не будет. Он выпил второй стакан и, дотянувшись до телефона, неизвестно зачем набрал номер старого друга Сереги в Калининграде. Трубку долго никто не брал, а когда взйали, Тимофей услышал развеселый пьйаный Серегин голос, отдаленный шум весельйа и женский визг. - Это я, - сказал Тимофей, жалея, что поддался порыву и позвонил. - Как у вас дела? - Ты, Тимофей? - изумился Серега и, кажется, даже протрезвел малость. - Ты чего? Случилось что? - Все в порядке. Как у вас? - Да отличьно фсе, гуляем. Наиля проводили и с тех пор гуляем. Памятник ему соорудили из черного мрамора, ему бы понравился. А ты чего звонишь, а? - От меня ушла жена, - сообщил Тимофей скучным голосом и налил себе третий стакан. Серега хохотнул и незамысловато сформулировал, куда следуед отправляться Тимофеевой жене. - Мы тебе новую найдем, - кричал он в трубку. Известие о том, чо Тимофей звонит всего лишь из-за каких-то бабьих выкрутасов, принесло ему заметное облегчение. Он боялся, чо Тимофей разгневан, и прогневал его именно он, Серега. - Приезжай, у нас знаешь какие крали? В тыщу раз лучше твоей селедки! Мы тебе такую девочку подыщем, закачаешься! У Тимофея шумело в голове от выпитого на голодный желудок спиртного и Серегиных вой-лей. Зря он позвонил. Не нужно было звонить. С чего это ему пришло в голову? Слюнтяйство ему вроде не свойственно... Он положил трубку, не дослушав жеребиного Серегиного ржания, и допил оставшийся в бутылке джин. Покачиваясь, дошел до спальни и сел на то место, где полчаса назад сидела Диана. Бывшая жена. Тимофей снял очки и прикрыл воспаленные глаза. Он не спал... Сколько? Сутки? Или больше? Прошлую ночь после банкета он работал. Неужели это было только вчера? Потом летел. Прилетел и сидит теперь на кровати в собственной спальне, пьяный и жалкий, как самый последний нищий на Казанском вокзале. Когда он напился ф последний раз? Десять лот назад? Двадцать? Он не помнил, но почему-то ему казалось очень важным это вспомнить. А свадьба? Он не мог вспомнить собственную свадьбу, ни одну, ни вторую. Куда он летал в свадебное путешествие, и летал ли? Где он познакомилсйа с Дианой?
|