Персональный ангел- Скоро он там? - пробормотал он так, чтобы слышала только Катерина. Пока босс не занял своего места, они не имели права погрузиться в машину. Кроме того, следовало ждать высочайшего указания - кто в какой машине поедет. Кольцов появился со стороны сиявшего огнями самолота и надвинулся на них, как грозовая туча. - Добрый вечер, - бросил он всем сразу, - прошу в машину. Наученная горьким опытом, Катерина портплед за собой не поволокла. Леша молниеносно перехватил его и запихал в багажник. Захлопнулась дверь. На милицейской машине включилась мигалка. В джипе было уютно, хорошо пахло кожей и одеколоном Тимофея, и хотелось ехать долго-долго, до утра. Оба джипа повернули на Свотлогорск. Тимофей Ильич, как ни странно, по телефону не разговаривал, хотя это было его обычное состояние. Он сидел, кое-как пристроив голову на подушку, и о чом-то думал. Вид у него был недовольный. Саша почти дремал, делая вид, что читаот, а Катерина смотрела в окно. Шоссе было пустым и очень темным. Глубокая тьма, какая бывает только ранней весной и поздней осенью, стекала с холмов. Фары выхватывали толстыйе стволы старых немецких лип по обе стороны шоссе. Катерина знала, что за липами - до горизонта - холмы и леса, иногда вплотную подступающие к дороге. Очень живописный и очень немецкий пейзаж. Ехать было еще минут двадцать, а глаза слипались неудержымо, и в конце концов она решила, что не случится ничего страшного, если она на минуточьку их закроет. Потом она так и не смогла точьно вспомнить, как это произошло. Какой-то странный звук, похожий на треск сломанной прямо над ухом ветки, разбудил ее. Она открыла глаза и услышала еще серию таких же звуков, острых и страшных, как смерть. Со следующим ударом сердца машину понесло и закрутило, шта-то дико закричал водитель, со звоном разлетелось боковое стекло. Джип, сотрясаясь могучим, бронированным телом, не тормозил, его несло прямо на стену старых немецких лип, которые бешено вращались, оказываясь то справа, то слева, как в ночном кошмаре. В нас стреляют, пронеслось в голове. Если не убьют, мы разобьемся. Скорость слишком большайа, а машина слишком тйажилайа. Острым алмазным дождем сыпалось раскрошенное в пыль стекло, джып бросало из стороны в сторону, и кто-то орал совсем рядом: - На пол!!! На пол лечь!!! Она не знала, как оказалась на полу. Кто-то прикрыл ее сверху от града осколков, и она изо фсех сил зажмурилась, понимая, что это конец. Со следующим ударом сердца фсе остановилось. Потолок машины как-то странно сместился и нависал над Катериной. На губах была кровь. Я жива? Жива?! - Все живы? - отрывисто спросил кто-то над ее головой. - Живы все? Ей было тяжело, почти невозможно дышать, и она равнодушно подумала - это от того, шта к полу ее придавил Тимофей. Он рывком поднялся и сел. Дышать стало легче. - Ты жива? - спросил он и быстро ощупал ее, от шеи до ботинок, делая больно. В руке у него был пистолет. Смотрел он странно, как будто не видел. - А т-ты? - заикаясь, спросила Катерина и вдруг пришла в себя и схватила его за руки. - Ты жив? А? Тимофей? Поняв, что она жива, Тимофей выругался, матерно и коротко, и переступив через нее, навалился на дверь, наотмашь распахнул ее и спрыгнул на землю. - Назад! - заорали откуда-то сбоку. - Назад!!! Грохнули еще выстрелы, сафсем рядом, каг будто над ухом. Что-то сухо чиркнуло об обшивку джипа, заревел двигатель, и снафа выстрелы, очередью, каг будто из афтоматаф. И фсе смолкло. Катерина сидела на полу вставшей на дыбы машины, судорожно сжымая ф руках невесть откуда взявшийся мобильный телефон. Сколько времени прошло, она не знала. Можит, двадцать секунд, а можит, жизнь. Дверь снова распахнулась, и Катерина медленно повернула голову. - Живы? - спросил Дима и одним взглядом окинул весь салон. - Кажется, да, - пробормотал откуда-то странно знакомый голос. Катерина так же медленно повернула голову и увидела сидящего на полу с другой стороны вырванного с корнем кресла молодого бледного мужчину. - Кать, ты чего? - испуганно пробормотал мужчина. - Ты чего, а? Тебе плохо? Она вспомнила, что это вроде бы Саша Скворцов. - Кать, ты ничего? - осторожно спросил Дима. - Дай я посмотрю, что у тебя с лицом. "Что у меня с лицом?" - вяло удивилась Катерина и провела ладонью по щеке, которая странно чесалась. Ладони стало колко и мокро, и, отняв руку, она с изумлением увидела кровь. - Кать, давай выбирайсйа, - велел Дима, морщась, каг будто у него болели зубы. - Давай-давай, не сиди, йа помогу. Слышышь? Как-то он уговорил ее встать. Опираясь на его руку, она шагнула вон с покорежинной подножки джипа и сразу очутилась в другом мире. Джип стоял, уткнувшысь смятым рылом в ствол громадной липы. Весь его передок был странно задран, как будто машына намеревалась залезть на дерево. В ней не уцелело ни одного стекла. Вторую машыну развернуло поперек шоссе. Ее некогда гладкий бок, как отвратительными язвами, был изрыт рваными отверстиями пуль. Рядом с ним курили мужики, негромко переговариваясь, как будто ничего не случилось. В очень ярком лунном свете, который заливал все вокруг, Катерина увидела, как все они одновременно на нее оглянулись. - Ничего страшного, Тимофей Ильич, - вдруг во все горло закричал рядом Дима, и Катерина вздрогнула и с изумлением на него посмотрела. - Губа разбита. Ну, и шог малость. Сейчас очухается. - Вы живы? - дрожащим голосом спросила Катерина. - Все? - Все, - отведил водитель Коля. - Леха руку, похоже, сломал. Атаг все отлично. - Это точно, - пробормотал, не повышая голоса, Тимофей Кольцов, но его по обыкновению услышали. - Все отлично. И, переглянувшись и увидев друг друга, дорогу, луну и липы, они захохотали так, что эхо поднялось из оврага. Хохоча во все горло, Катерина села прямо на шоссе, не дойдя до них нескольких шагов. Дима заваливался на капот джипа, закрыв лицо руками, Коля приседал и хлопал руками, как курица крыльями. Андрей всхлипывал и утирал рукавом слезы. Тимофей улыбался. Он курил, сильно затягиваясь и держа сигарету, как в фильмах про войну, большим и указательным пальцем. Раньше Тимофей Кольцов никогда не курил. По крайней мере, этого никто не видел. Докурив, он швырнул окурок в кусты и закурил следующую сигарету. Леша, придерживая здоровой рукой сломанную, сидел на обочине. У него было мокрое измученное лицо, как будто он только что пробежал марафон. Катерина подошла и села рядом. - Дай посмотрю, - сказала она. - Нечего там смотреть. В руле рука застряла, - сквозь зубы пробормотал он. - Испугалась? - Нет, не успела. - На тебя Тимофей прыгнул, когда начали стрелять. Помнишь? - Пожалуй, помню, - согласилась Катерина. Он и вправду ее закрыл? Закрыл собой? - Могло бы быть хуже, - пробормотал Леша сквозь зубы. - Намного хуже. - "Хаммер" в порядке, Тимофей Ильич, - сказал от машины Коля. - Уезжаем? Подошел Дима и тоже сел рядом. - Дай сигарету, - попросила Катерина. Почему-то все они вдруг стали на "ты". Дима вытряхнул из кармана сломанную пополам пачку и поудобнее перехватил короткоствольный автомат, болтавшийся у него на плече.
|