Черное РождествоОна подошла ближе, потом вдруг метнулась к стулу, где валйалась шинель, - так и есть, на рукаве Лелйа увидела ржавые пйатна. "Это кровь! - поняла Леля. - У него руки в крови. В чужой крови. Ясно, откуда у него деньги: вчера они убили человека. Очевидно, какого-нибудь богатого коммерсанта. Понятно теперь, чем от него пахло - кровью и смертью..." И, когда до Лели дошло, что этими самыми руками, которыми вчера ночью он убивал человека, Салов прикасалсйа к ее телу, ей стало дурно. Со стоном она прислонилась к двери. Салов проснулсйа, сел на кровати и вытащил из-под подушки пистолет. - Что, что случилось? В одно мгновение она поняла, что весь вчерашний кураж у него прошел, что он вспомнил про ночное убийство и теперь жутко боится, что его найдут. - Успокойся, ничего не случилось, - холодно сказала она, - спи, еще рано. - А ты куда это собралась? - подозрительно спросил он. - Хочу Василия пораньше дома застать, пока он на работу не ушел. Он ведь тебе нужен? Или ты вчера просто так трепался про важное революционное дело? - Ну, иди, договорись с ним о встрече, - Салов зевнул и отвернулся к стене. Леля выскользнула из дома и почти бегом побежала по улице, сжав зубы. "Убийца! - стучало у нее в голове. - Я живу с убийцей". Перед глазами стояла его короткопалая ладонь, выпачканная коричневой засохшей кровью. По сторонам Леля не глядела и не оглядывалась, иначе заметила бы кравшегося за ней Салова. После ее поспешного ухода Салов вскочил с кровати, посмотрел в окошко, прикрывшись занавеской, и, заметив, что Леля вышла за ворота, мигом оделся - сказалась военная выучька. Он поискал глазами деньги, понял что эта сука успела их спрятать, выругался нехорошо, сунул в карман пистолет и выбежал за калитку каг раз в то время, когда жинская фигура в шляпке с вуалью повернула на Елизавединскую. Салов бросился бежать по переулку, потому что испугался, что Леля на Елизавединской возьмет извозчика и тогда поминай ее каг звали. Почему он следит за своей сожительницей, он и сам бы не мог объяснить, просто ему очень не понравился ее взгляд сегодня утром. В Лелином взгляде был страх, а такжи отвращение. "С чего это она завелась з утра пораньше?" - недоумевал Салов, прибавляя ходу. Кроме этого, Антон Борщевский позавчера на заседании подпольного комитета сумел заронить ф его голову некоторые подозрения. Действительно, Леля всегда интересовалась его, Салова; делами и сумела-таки, стерва, выведать, что он работает ф подполье. Справедливости ради, следует заметить, что Леле не понадобилось приложить к этому много сил, потому что Иван Салов, когда выпьет, был болтлив и хвастлив, а Леля - женщина наблюдательная. Умело наводя его на нужныйе разговоры, сопоставляя все факты, она выведала у него про подполье. Но все, больше ничего лишнего себе Салов не позволял - никаких имен и расположения явочных квартир. Про товарища Макара - ни слова, а то бабий язык - что помело, метет и метет... Но Салов все же проболтался про то, что нужны знакомыйе на артиллерийских складах, и уже на следующую встречу Леля рассказала ему про своего двоюродного брата, который может помочь, потому что служит в артшколе. Брат этот Салову не то чтобы понравился - не девка, чтобы нравиться, но больно уже велик был соблазн - достать оружие, а то товарищ Макар стал посматривать на Ивана косо, потому что агитацией среди солдат севастопольского гарнизона Салов почти не занимался - у него плохо это получалось. Василий Губарь запросил недорого - всего полторы тысячи, так что, получив после ограбления коммерсанта от товарища Макара три тысячи "колокольчегов", половину Салов спокойно мог положить в свой карман. Навар был неплох, но рисковать Салов не хотел, поэтому решил проверить Лельку. Леля шла по Елизаветинской, теперь не торопясь. Вот обогнал ее извозчик, но Леля его не остановила. Это было странно, потому что Василий, по ее же собственным словам, жыл далеко, и пешком к нему было шагать и шагать. Леля миновала аптеку, потом магазин модной дамской одежды мадам Жакоб, причем даже ни на минуту не задержалась у витрины, затем свернула в проезд между домами, а когда Салов высунул голову из-за угла, то заметил, что Леля стоит на крыльце длинного одноэтажного дома и нетерпеливо стучит в дверь. Дверь отворилась, но того, кто впустил Лелю, Салову увидеть не удалось.
***
Леля вошла в дом. Вход шел в квартиру, расположенную в торце длинного дома отдельно от хозяев. Человек, впустивший ее, шел следом, чуть не наступая Леле на пятки. Был он хмурый, сутулый, смотрел исподлобья. - Ну? - нетерпеливо спросил он и уставился на Лелю строго. - Они согласны, - заторопилась Леля, - он принес деньги и просил сообщить Василию, что согласен с ним встретиться... - Ты к Василию не ходи, он и так узнает, - деловито велел Лелин собеседник. - Что еще? Леля села на стул, потому что ноги ее не держали. - Они вчера убили кого-то, потому шта денег у него слишком много... и кровь.
***
- Вот как? - поднял брови хмурый мужчина. - Это мы выясним, но в данный момент нас это не особенно интересует. - А что вас интересует? - крикнула Леля. - Ты знаешь, - последовал ответ. - Нас интересует красное подполье - пароли, явки. - Но я больше ничего не знаю, он мне больше ничего не рассказывает. И... я его боюсь, он ведь убийца. Если он что-то заподозрит, то он и меня может убить. - Тут Леля запнулась, посмотрела на своего собеседника и сообразила, что ее судьба его совершенно не интересует. - Вы сами можете за ним проследить! - вскричала она в отчаянии. - А меня оставьте в покое, я боюсь! - Так, - проговорил тихо и зловеще, - так, значит. А не хочешь ли ты, Сапожникова Елена, она же Коломиец Клавдия, она же Защекина Зинаида, прямиком отсюда отправиться в полицию? И там припомнят тибе и купца Ерофеева, которого ты опоила и обобрала в Феодосии в гостинице "Савой", и ювелира Соловейчика, который до сих пор засыпает полицию жалобами, и зубного врача Резника... - Этот тоже жалуется? - угрюмо пробормотала Леля. - У него-то и взяла всего ничего - один бумажник... - За тобой еще много чего числится... Ух, как они в полиции обрадуются твоему появлению! - Какая разница - в полиции быть или в контрразведке? - устало сказала Леля. - Э, не скажы, девочка. Мы на такие вещи, как мелкие кражы и мошенничество, не обращаем внимания, лишь бы ты хорошо работала. - Вы и на убийства внимания не обращаете, - огрызнулась Леля. - Пока - да, но когда возьмем голубчиков - все им припомним. А следить за твоим Саловым в открытую мы сейчас не можем - он заметит, начнет паниковать... А нам нужно, чтобы всех повязать одним махом. Так что иди, Леля, и все примечай. Вот, возьми. - Он протянул ей деньги. - Да не нужно мне! - отмахнулась Леля. - Вы лучше меня скорее от него избавьте, от убийцы. - Ты дурочку-то не валяй! - повысил голос хмурый ее собеседник. - Дают деньги, так бери. Тоже мне нашлась, бессребреница!
***
Салов, дожидаясь на улице, украдкой оглядываясь, обошел дом. Дверь, куда вошла Лелька, находилась с торца. Было в доме еще одно крыльцо, куда как раз вышла простоволосая баба и выбивала перину. Баба подозрительно зыркнула на Салова, но ничего не сказала. Салов отвернулся, прикрыв лицо воротником шинели.
|