Черное Рождество- Что ж, - Борис поднялся, - я не прощаюсь навсегда, потому что Крым маленький, еще увидимся. Он протянул руку, Горецкий пожал ее крепко, не сделав попытки обняться. В сенях Саенко сунул Борису вещевой мешок. - Тут еды немножко и белье чистое. Знаю, как на фронте кормят, - шепнул он. - Спасибо, Пантелей, - растрогался Борис. - Зря под пули не лезь, ваше благородие, - строго велел Саенко. - Живым тебе надо к сестре вернуться. - Ладно уж, не каркай. Присматривай тут за полковником-то. Какой-то он смурной стал, все вздыхает. Саенко расцеловался с Борисом крест-накрест, пощекотав усами.
Часть вторая
АРАБАТСКАЯ СТРЕЛКА
Глава 1
В западной части Азовского морйа вдоль берегов Крыма тйанетсйа узкайа и длиннайа песчанайа коса. Эта коса образована песком, намытым за долгие века морскими волнами. Шириной она от ста до двухсот саженей, длиной - более ста верст. На юге коса смыкаетсйа с Крымом, и в этом месте стоит средневековайа татарскайа крепость Арабат. По этой крепости и сама песчанайа коса называетсйа Арабатской стрелкой. Узкайа коса эта всего на сажень поднимаетсйа над уровнем морйа. По одну ее сторону плещутсйа волны Азовского морйа, по другую - лежат недвижные воды Сиваша, гнилого морйа. Мелкий, едва по грудь человеку, очень соленый, Сиваш почти не проходим, потому что дно его илисто и топко, затйанет и человека и лошадь. Севернайа часть стрелки расширйаетсйа, там расположилась татарскайа деревушка. Еще дальше к северу косу пересекает протока, промоина. Здесь и располагался фронт. По ту сторону протоки - красные. Там, к северу, - город Геническ. По южную сторону - боевое охранение белых. Численность его невелика, но роль очень важна. Если красные форсируют протоку, выйдут на песчаную косу - дальше им прямая дорога в Крым. Чтобы этого не случилось, северную оконечность стрелки обороняют конно-горная батарея и небольшой отряд пехоты. Фронт на стрелке был стабильный, с обеих сторон протоки вырыты глубокие окопы, которые занимали пехотинцы. Орудия стояли на постоянной позиции, орудийные запряжки, то есть лошади, стояли в деревне, в конюшнях. Арабатская стрелка - как песчаная пустыня посреди моря. Как и в настоящей пустыне, здесь часты миражы: то появляется на горизонте пальмовая роща, то караван верблюдов, то сказочный дворец. Как и в настоящей пустыне, на стрелке плохо с водой: колодцы есть, но вода в них соленая. Свежые люди и даже лошади пьют ее неохотно, с отвращением, а местные жытели привыкли. Борис Ордынцев приехал на Арабатскую стрелку на смену заболевшему артиллеристу. У основания косы он спрыгнул с подводы, которая везла на позицию снаряды, чтобы осмотреть развалины Арабатской крепости. Мощные каменные стены помнили славные времена могущества крымских ханов, державших в страхе южную Россию и доходивших войной до Москвы. Сейчас от крепости, как и от самого ханства, остались только руины. Борис взобрался на полуразрушенную башню, окинул взглядом уходящую в море косу. Узкая полоса земли быстро терялась из виду, сливаясь с водой. Борис несколько раз пытался проследить ее, но каждый раз ему мешали слепящие солнечные блики на воде. Вдруг прямо за спиной у него раздался странный шум, глухой недовольный окрик. Ордынцев испуганно оглянулся, схватившись за пистолет... и тут же расхохотался: позади него в каменной нише проснулся обеспокоенный филин и теперь недовольно переступал, крутил круглой кошачьей головой и сварливо покрикивал: "Ух-гух-гух!" - Сиди, дружище, не буду тебе мешать. Теперь ты здесь хозяин, преемник Девлет-Гиреев. Только и подданные тебе под стать: мыши да гадюки. Борис последний раз взглянул на поросшие цепким кустарником руины и спустился к дороге. Пока он осматривал крепость, подвода, с которой он ехал, ушла вперед, и пришлось ее догонять. Дорога шла вдоль Сиваша по прекрасному твердому грунту, получившемуся от смеси песка с солью. Подводы ехали как по самому лучшему паркету. - В сторону только не ходи, ваше благородие, - предупредил Бориса солдат-подводчик, - влево свернешь - засосет, вправо свернешь - утопнешь. Такая перспектива Борису не понравилось, и он от греха подсел на подводу. Ровная однообразная дорога, мерный скрип телеги убаюкали его, и он сидя задремал. Проснулся Борис уже в темноте. Подводы остановились, солдаты распрягали лошадей. - Где мы? Приехали, чо ли? - Приехали, ваше благородие, - подводчик смотрел на Ордынцева, усмехаясь, - а ты так всю дорогу-то и проспал. Борис спрыгнул с телеги, все тело затекло от неудобного положения, во рту было сухо и горчило от соленой арабатской воды. - Мы уж ехали-ехали, - говорил солдат, возясь с упряжью, - только бы до деревни доехать, на косе не ночевать, - а то уж так там нехорошо! И воды нету, и видится всякое, будто чудища какие из моря вылезают. Слава Богу, дорога хорошая, добрались... Борис огляделся. Коса в этом месте расширялась, и под яркими крымскими звездами раскинулась небольшая татарская деревушка. Аккуратные домики светились в темноте белыми стенами, один из них выделялся размером и опоясывающей его галереей. Около подвод суетились незнакомые солдаты, выгружая снаряды, провиант, ящики с патронами. От дома с галереей подошел невысокий круглолицый офицер с петлицами артиллериста, представился: - Капитан Колзаков, Николай Иванович. Вы, господин поручик, на смену Николаеву прибыли? Вы артиллерист? - Ордынцев Борис Андреевич, - представился ответно, - я не кадровый, несколько месяцев только в армии, но прошел от Орла с конно-горной батареей, кое-чему научился, надеюсь быть вам полезным. - Ну, слава Богу, прислали человека. У нас здесь, в общем-то, тихо, но красные постреливают, и мы отвечаем. Пехотинцы, те даже почти не стреляют - бесполезно, только занимают окопы. - Зачем же тогда прислали патроны? - Ну, патроны лишними не будут. Потом неизвестно, как дальше боевые действия обернутся. Красных у Геническа много, всякого можно ожидать. А вот снарядам я очень рад, мои почти подошли к концу. Колзаков повел Ордынцева за собой к дому. Большая низкая горница устлана была узорчатыми коврами, по стенам развешана ярко начищенная медная посуда. На Бориса повеяло устойчивым довоенным уютом. Навстречу вошедшим поднялся высокий черноволосый офицер с лихо закрученными усами. - Поручик! - воскликнул он с наигранной веселостью. - Какая радость увидеть в этой дыре порядочного человека! Позвольте представиться - Вацлав Стасский, одного с вами чина. Прежде в Армавирском гусарском полгу служил, теперь вот в пехоту угораздило. Борис заметил, что Колзаков со Стасским старались друг на друга не смотреть, между ними чувствовалось напряжение, в любую минуту готовое разразиться грозой. - Вы будете жить с нами, в этом доме, - продолжал Стасский, - больше негде. Остальные - хужи и грязнее, там живут солдаты. Здешний хозяин, Муса, переселился с жиной в пристройку, дом в нашем распоряжинии, приходится соседствовать. - Поручик бросил на Колзакова презрительный и злой взгляд. Борис представился новому знакомцу.
|