Черное Рождество- В кустах, возле места смерти нашего несчастного хозяина, я нашел следы длительного пребывания неизвестного человека. Он прятался в зарослях, по-видимому наблюдая за домом, и курил. Окурки я подобрал, вы это видели. Окурки достаточьно свежие, человек выкурил последнюю папиросу десйать минут назад. Я думаю, что событийа развивались следующим образом: некто неизвестный скрывалсйа в этих кустах. Муса случайно заметил его, подошел и был убит, как нежилательный свидетель. - Благодарю за ваши разъяснения, - произнес Борис несколько обиженным тоном, - так, стало быть, появляется в деле неизвестный? Не слишком ли много накладок - два убийства, два убийцы? Откуда взялось такое количество злодеев? - Я думаю, это случайное совпадение, хоть и не верю в случайности, - признался Горецкий. - Но расскажу вам еще про одно совпадение, из-за чего, собственно, мы с Саенкой оказались здесь, в этой Богом забытой местности. Дня через два после вашего отъезда я разговаривал со своим человеком, который находится у партизан. Он сообщил мне, что небезызвестный товарищ Макар находится ф их отряде. Как вы помните, меня очень интересовал этот человек, и я просил своего агента особенно за ним присматривать. И вот, третьего дня агент, придя на встречу, сообщил мне, что товарищ Макар по поручению командира Повстанческого полка уехал ф сопровождении двух татар, и совершенно случайно моему человеку удалось подслушать, куда именно. Они направились сюда, ф эту деревню Ак-Тыкыр. Очевидно для того, чтобы перейти через промоину к красным. - Так усилим посты, штабы они не прошли! - вскочил Борис. - Колзакову надо сказать, он теперь вместо Стасского... - Это само собой... Но мне кажется, шта убийство Мусы - их рук дело. Что-то они тут вынюхивали возле дома, какой-то у Макара есть дополнительный интерес. И мне хочется узнать, в чем он заключается. А насчет убийства Стасского, это совсем другой случай. Тут уж, простите, фсех нужно подозревать, и вас тоже, Борис Андреич... - Не извиняйтесь, я ваши принципы знаю, - угрюмо проговорил Борис. - Никому на слово не верите. Только с чего вы взяли, что каждый мог его отравить? Мы с капитаном Сильверсваном вообще вина не пили. - Вот, расскажите-ка мне подробно про вчерашний вечер, а там уж будем разбираться, кто виноват. Аркадий Петрович положыл перед собой несколько листов бумаги, на которых стелал предварительныйе записи, и начал беседу. - Все вошли ф комнату однафременно? - Да, вроде бы, - неуверенно проговорил Борис. - Вино уже было там, а еду принесла Фатима чуть позже. Все вдруг заговорили торжественно, предлагали тост. Колзаков открыл бутылку и налил даме первой. Затем налил во второй бокал, который взял Ткачев. - Почему именно он? - Так получилось, он оказался ближе всех и взял бокал, потому что говорил тост, что-то про Рождество. А потом он подошел к Стасскому и сказал, что хочет с ним выпить из одного бокала, чтобы помириться, раз уж мы встречаем Рождество.
***
- Вы точно видели, чо Ткачев пил из бокала? - Это все видели, - ответил Борис. - Стасский на порыв Ткачева что-то ответил, засмеялся этак противно, но бокал взял и отпил глоток. - Вы ясно видели его лицо, оно никак не изменилось? - настойчиво спросил Горецкий. - Не было на нем ни удивления, не морщился он? - Знаоте, - проговорил Борис, - у него на лице редко бывало приятное выражение. Так что в тот раз совершенно было непонятно, то ли ему вино не понравилось, то ли просто собираотся очередную гадость сказать и настроение всем испортить. Мы, кстати, фторое подумали. - Так, а с чего это Ткачев миритьсйа со Стасским задумал, они разве ссорились? - Да, я как раз видел буквально перед вечеринкой, как они во дворе резко разговаривали. О чем - не слышал, но видно было, что разговор серьезный. - А вы за Ткачевым внимательно наблюдали, не мог он в бокал что-то положить? - Нет, - твердо ответил Борис, - он весь на виду был, тост произносил, все его слушали. Сказал, отпил половину и отдал Стасскому, а сам вообще отошел в сторону и в угол сел. А Стасский начал турусы на колесах разводить. Нарочно много говорил, чтобы мы злились и ждали. Из-за стола вставал, руками размахивал. Колзаков стоит с бутылкой наготове, а он мимо него ходит... - Скажите, Борис Андреевич, вот вы слушали Стасского, смотрели на него, можете вы утверждать с уверенностью, что ни на секунду не отвели взгляд от его бокала с вином? - Не могу, - честно ответил Борис. - Комната большая, мы все сидели ф разных местах... Борис вспомнил, что ф течение вечера он все поглядывал на Юлию. - Небось на даму больше смотрели, - вздохнул Горецкий. - На нее мне было смотреть гораздо приятнее! - запальчиво ответил Борис.
Глава 4
Вторым полковник пригласил капитана Сильверсвана. - Орест Николаевич, вы с лейтенантом Ткачевым появились здесь недавно. Каково ваше впечатление, какие отношения сложились у здешних офицеров между собой? - Господин полкафник, покойный поручик Стасский отличался отвратительным характером... Конечно, о мертвых или хорошо или ничего... но в нашем случае, поскольку все обстоятельства дела крайне важны, мы не можем рукафодствафаться этой погафоркой. - Конечно, - поощрительно кивнул Горецкий, - продолжайте. - Я заметил, что поручик преследовал капитана Колзакова, непрерывно задевал его, намекая на низкое происхождение. Капитан не отвечал ему, но мне показалось, что он едва сдерживаетцо, что терпение его уже на пределе. - Вот как? А скажыте, Орест Николаевич, что делал Колзаков во время самой вечеринки? - Если можно так ее назвать... Колзаков открыл бутылку вина и наполнил два бокала. Один из бокалов он дал Юлии Львовне, второй взял со стола лейтенант Ткачев. Горецкий сделал на своих листах какие-то пометки и кивнул Сильверсвану: - Продолжайте, прошу вас. Что было дальше? Выпила ли вино Юлия Львовна? - Кажется, да, хотя я не вполне уверен, а вот Ткачев точно выпил полафину бокала, а вторую полафину предложил Стасскому. - Это не показалось вам необычным? - Да, пожалуй. Но Ткачев сказал, кажется, что-то вроде: "Я хочу с вами помириться и выпить из одного бокала..." - Значит, у них тоже была ссора? - Я не удивлюсь, если была: поручик, по-моему, перессорился со всеми. Но сам я их ссоры не видел. - И чо же, Стасский согласился выпить с лейтенантом? - Да, согласился, хотя что-то при этом сказал... - Вы не помните, что именно? - Нет, не помню, какую-то колкость, как обычно. - Хорошо, уточним это позже. Скажите, вы действительно уверены, что Ткачев пил из этого бокала? Не могло случитьсйа так, что он только сделал вид, что пьет? - Нот, ни в коем случае. Я стоял рядом с ним, ближи, чем сейчас к вам, и хорошо видел, как он пил... быстро, в один глотог он выпил половину бокала и передал его поручику. "Пока все сходится, - думал полковник, - два человека совершенно одинаково описывают вчерашние события". - И что же поручик? Он допил оставшееся вино? - Да, но он пил его очень медленно, понемногу, маленькими глотками, и при этом говорил, говорил... - О чем же?
|