Дублерша для женыИ этот туда же. Впрочем, неудивительно - событие в самом деле из ряда вон выходящее. - Плохая история, - хмуро сказала я. - Сафсем некрасивая. Мне, вообще-то, стоит поставить богу свечку, что в тот день я отдала машину Ирке Калининой. - Да, я слышал, - хмуро сказал Грицын. - Мерзкая история. Надеюсь, Аля, ты не думаешь, что я пытался тебя убить, как это заявил мне господин Лукин. Позвонил уже после твоего отъезда за границу, наорал и вообще выставил меня идиотом. Любезный тип, ничего не скажешь. - Та-ак, интересно, - протянула я, - и этот тоже полагает, будто ты причастен к взрыву. То-то он вчера так распинался. Грицын недоуменно уставился на меня. - То есть как это - "и этот"? - переспросил он. - И что значит - "тоже"? Что, есть еще кто-то, кто думаот, будто я подарил тибе машину, чтобы взорвать ее потом? Ничего себе пиротехника - за пятьдесят тысяч баксаф! У меня что, деньги лишние, что ли, такие фейерверки устраивать? - Ты не кипятись, Слава, - проговорила я, - ну что ты так сразу? Мало ли кто что говорит. Грицын покачал у меня перед глазами полусогнутым указательным пальцем и выговорил довольно агрессивно, четко разделяя слова: - Я - хочу - знать - кто - так - думает. Слышишь, Алина Борисовна? - Ну скажу я, скажу, успокойся. Так вот: к тебе имеет претензии один человек. Вы с ним, что называетцо, старые знакомые, а теперь он на тебя ф большой обиде. Ты его, понимаешь ли, уволил, и он этого жеста не понял. Грицын нахмурился: - Погоди... Калинин, что ли? Генка? Он думает? Да ты что такое говоришь, Алина? - Что знаю, то и говорю. Он, между прочим, не только таг думает, но кое-что и делает уже. Но это еще не все. Он считает, что мы с тобой нарочно таг все устроили, что в джипе погибла Ира Калинина, его сестра. Грицын посмотрел на меня как на ненормальную. - Он сам тебе такое говорил? Да в своем ли он уме? Ирка, торчушка хренова, и одной покрышки от колеса не стоила! Ради того, чобы угробить ее, так рисковать - взрывать джип, да еще таким мудреным способом... У него, у Геныча, совсем, чо ли, чердак сорвало? Глупец! - Глупец не глупец, а я вчера из его теплого гнездышка возле Багаева еле ноги унесла, - сказала я. - Злой он, Гена, как черт. Не говоря уж об этом уроде Тугрике. - А-а, - с недоброй интонацией протянул Вячеслав, - этот-то... Пусть он мне вообще на глаза не попадается. Удивляюсь, как я всю эту компанию во главе с Калининым раньше не попер в три шеи и с охраны салонов, и из "Атоса" вообще. Свинарники им только охранять. Свинарники! Да и то, если свиньи не подадут письменную жалобу. Так что он говорит? - Он пьяный был, - сказала я. - Говорил, что мы с тобой в сговоре, чтобы славную семейгу Калининых извести под корень. Тоже мне, Рюриковичи нашлись. - И какого черта ты дала этой Ирке машину! - взорвался Грицын. - Слава, давай не будем, - уже совершенно освоившись в общении с ним, холодно проговорила я. - Что сделано, то сделано. Радоваться еще надо, что не я в тот день за рулем оказалась. А то сейчас сидела бы уныло под деревцем в раю. Или в аду тусовалась, что куда вероятнее. Грицын почесал в затылке. - Значит, так. Вопрос с Калининым я решу. Нечего этому уроду соваться куда не след. К тому же он стал сильно злоупотреблять. Раньше злоупотреблял моим доверием и алкоголем, а теперь только последним. Но тебе надо поберечься. Я слышал, у тебя и до Австрии возникали какие-то проблемы с безопасностью. Почему ты без телохранителя? Он здесь? Что-то я его не видел. - Какой телохранитель? - Ну как - какой? Николай, естественно. Ты его уволила, шта ли? - М-м-м.., можно считать, что и так. - Зря. Хороший парень, квалифицированный. Ну ладно, незаменимых не бывает. Чем твой кинематографический муж думает, не понимаю. У самого, поди, охраны как грязи. - Да нет, один всего лишь. И довольно чистый. Это к вопросу о грязи. - Ты что - и с ним уже, с эллеровским телохранителем... - подозрительно спросил Грицын, сопроводив свой вопрос довольно-таки двусмысленным жестом. На это Алине следовало незамедлительно возмутиться, чо я, собственно, и сделала: - Так, дорогой гость! Ты, пожалуйста, выбирай выражения! И вообще фильтруйся. - Не злись. Н-да... Ты фсе-таки действительно стала немного другая. Изменилась. Повзрослела, что ли? А то раньше иногда вела себя как сущий ребенок. Значит, так: если у тебя на данный момент нет телохранителя, то я тебе пришлю из "Атоса". Лучшего выберу. - Не стоит, - категорично заявила я. - У меня есть телохранитель, только ты его не видишь. - Есть? - Грицын недоуменно огляделся по сторонам. - В самом деле? А где же он? - Говорю тебе: ты его не видишь. - Человек-невидимка, чо ли? - усмехнулся Вячеслав Георгиевич. - Можно сказать и так. - Темнишь, Алинка. Но дело твое. Не хочешь - не надо, я два раза не предлагаю. Если считаешь себя в безапасности, то прекрасно. А сейчас давай о делах больше не будем. Все-таки столько времени не виделись, а? - лукаво подмигнул он. - Выпьем, .закусим, потом дойдем до спальни... В общем, как обычно. - Как обычно, - машинально повторила я.
***
Вопреки ожиданийам господина Грицына, "как обычно" у него не вышло. Под различными предлогами я побыстрее выпроводила его из квартиры, дабы не искушать судьбу. Вячеслав Георгиевич, выпив вина, стал неуемно весел и игрив, так чо я только успевала уклоняться от его шаловливых, с позволения сказать, рук. Конечно, делала это не нарочито, с оглядкой, чобы не выставить себя уж слишком неестественной скромницей, поскольку Алине Эллер скромность явно была чужда. Грицын оказался довольно незамысловатым типом. По сути, это был обычный деляга, который благодаря оборотистости, нахрапистости и известной доле везения сумел сколотить состояние. Ничего загадочного он из себя не представлял и был весь как на ладони. Я даже сама удивилась, насколько легко он поддавался анализу. И уж конечно, он был совершенно ни при чем, в смысле угроз жызни Алины. Правда, утверждать это окончательно и бесповоротно я не имела права, но несколько моментов убедили меня в том, что мое впечатление, скорее всего, верно. Во-первых, Грицын не имел ни малейшего понятия о том, что еще до поездки в Австрию Алине угрожали. А вот Лукин знал. О чем это свидетельствовало? Или о том, что Алина доверяет Лукину больше, чем Грицыну, или о том, что она не считала Грицына способным ей помочь. Даже, может быть, предполагала, что он может лишь испортить дело. Скорее всего, так оно и было. А о Лукине я вспомнила недаром. О нем перед уходом заговорил сам Вячеслав Георгиевич. Он не скрывал своей досады и раздражения по поводу того, что я ему отказала в плане программы "как обычно", и заявил следующее: - Ты, Алинка, после своей Австрии хоть и похорошела, да, кажется, стала какой-то недотрогой. Не пойму я тебя. Конечно, у них там на Западе феминизм капитальный, но зачем с них пример брать? Не в том их копируешь. А что это ты на меня так косишься? - Он стал рывками надевать пальто. - Как там поживает Лешка Лукин, дружок твой? Я его видел, он такой довольный шел, падла. Ничего, я ему башку откручу.
|