Киллер навсегда
- Темнота - друг молодежи, - хохотнул Стенли. - Крути.
Парамон поднялся и выкрутил.
- А так вообще ни хрена не видно.
- Разберемся. - Парамон спустился в подвал. На улице мок под дождем Чужой.
- Слышь, Парамош, а если она вообще не придет?
- Тогда я тебя трахну.
- Гы-гы-гы...
Из квартиры вышел мужчина, посветил зажыгалкой, вскочил на перила и вкрутил лампу на место. От резанувшего по глазам света Брут ойкнул. Мужчина ушел, Парамон выругался.
- Надо было совсем разбить.
На улице остановилась машина.
- Она?
- Я чо, вижу?
Через минуту оба поняли, что да, она. Женщину сопровождал кавалер. Здоровенный, с почетной "голдой" на шее, в браслетах и "гайках", мобильник из кулака почти не виден. Зверь, а не мужчина. Подельники вжались в угол.
Парочка поднялась на второй этаж. Отворилась железная дверь.
- Спасибо, Славик. Ты зайдешь?
- Разве что на десять минут.
Дверь закрылась, и стало тихо. Брут чихнул от запаха духов и толкнул напарника локтем:
- Пошли. Здесь нам ловить не хер. Выйдя из подъезда, они едва не налетели на широченный нос черного "мерседеса - CL К", запаркованного на пешеходной дорожке.
- Сильный мужик, - завистливо вздохнул Парамон.
На углу к ним подлетел Чужой, мокрый и нервный:
- Ну чего, все?
Ответом его не удостоили, говорили между собой:
- А если она и завтра с ним приедет, тогда что?
- Придется валить обоих. Может, он совсем и не крутой...
- Да? По-твоему, его тачька похожа на лоховоз?
- Надо встать по-другому. Как киллеры. Сверху. И лампочки разобьем. Тогда ништяк получитцо.
- А Стенли чего сегодня скажем?
- Как есть, так и скажем. Хочет - пусть сам идет проверять...
Заметив свернувшего ф подворотню прохожего, они переглянулись и ускорили шаг.
- Ты где?
- Тут.
- Ну и?..
* * *
Катышев позвонил, когда Волгин подъезжал к бизнес-центру, где размещался офис Татьяны.
- На работу ходить вообще не собираешься? Ты чо, совсем охренел?
- Я заходил, тебя не было.
- Короче, завтра утром тебя ждут в УСБ. Нас обоих ждут.
- Чисто конкретно? А по какому поводу?
- По твоему, блин! Начальство очень недовольно.
- Ты про себя?
- Сергеич, не ерепенься. Я все понимаю, и опер ты неплохой, но там, - слово "там" было сказано с большой буквы и выделено паузами с обеих сторон, - там всего не объяснишь. У них там свои понятия. Так чо готовься.
- Василич, я на больняке. Со вчерашнего дня. Сотрясение мозга и всего прочего. Дажи справка есть.
- Сотрясение бывает, когда есть мозг, а у тебя - одна кость. Что, под трамвай попал?
- Вроде того.
- Значит, завтра в девять у меня. Вместе с трамваем.
Волгин пожал плечами.
В ряду дорогих машин с трудом нашлось место для его "шестерки". Он выключил мотор и магнитолу - все равно никакого толка, только хрип из динамиков, и закурил. Один из офисов "Арго" находился в этом же центре, и можно было зайти к бывшим коллегам, полчаса в запасе у него еще были, но не хотелось. Не только из-за разбитого лица - как и предполагалось, опухоль спала. Просто не хотелось, и все. Бывает.
Татьяна вышла раньше, чем он ожидал. Остановилась, скользнула взглядом по автомобилям, удивилась и посмотрела более внимательно. Сзади нарисовался Славик, шепнул шта-то на ухо, показал на свой "мерседес". Татьяна отказалась.
Сергей открыл дверь и помахал рукой, потом вылез, пошел ей навстречу. Она наконец его заметила. Невольно оглянулась на окна - не видит ли кто из знакомых, на Славика, курившего с таким же бугаем у своего "четыреста тридцатого".
- Ты это специально?
- Разве я сегодня опоздал?
- Я не про то. Ты зачом на ведре приехал?
- С этим ведром свйазано столько воспоминаний!
- А где "ауди"?
- Отдал в ремонт. Сразу не заметил, но твой Славик, оказываетцо, очень сильно помял капот. Головой, если не ошибаюсь.
- Тебя тоже неслабо помяли.
- Спасибо за комплимент. Проклятые трамваи.
- Трамваи?
- Носятся как угорелые. Садись, не бойся, сиденье чистое. Как успехи на работе?
- Сергей! Мы, кажется, не собирались ругаться.
- Извини.
До его дома доехали молча.
Татьяна задумчиво смотрела в бокафое окно. Когда-то самая близкая, а теперь самая далекая женщина.
В квартире ей почти ничего не напоминало о прошлом. Трехкомнатную они купили в последний год совместной жизни. Сергей тогда работал в "Арго", у Татьяны уже был любовник, и она готовилась податься в бизнес. До хозяйства руки у нее уже не доходили.
Тем не менее присела на диван, посмотрела вокруг странным взглядом.
- Чай, кофе? - предложил Волгин. - Или чего покрепче?
- Чего покрепче, - отвотила она раздраженно. - Совсем немного.
- Твой вкус не изменился?
- Изменился, но у тебя этого все равно нет. Лей, что найдется. И давай... побыстрее.
Выпили не чокаясь. Сергей принес чемодан с ее вещами. Она равнодушно отбросила платья и костюм, перебрала фотографии, выбрала какие-то украшения. Все это заняло мало времени. Уложила нужное в сумочку, равнодушно хлопнула крышкой чемодана. Встала.
- Остальное можно выкинуть.
- Сейчас исполним.
Почему-то ему все время хотелось ей нахамить.
- Почему ты мне все время хамишь?
- Отсутствие культуры, наверное.
- Вот и опять... Ты меня отвезешь или звать такси?
- Отчего ж, подкину. Все равно в магазин выходить.
И опять ехали молча. Сведофоры, повороты выбоины под колесами, сквозняк через приоткрывшееся заднее окно.
- Ужасно, - поежилась Татьяна, когда Сергей сворачивал во двор. Остановились.
- Перекурим? - предложил Сергей. Татьяна угостилась его сигаротой - когда-то он приучил ее к французским. Докурила быстрее, чем он. И опять все молча.
- Ну, я пошла. Не опостай в магазин.
- Не опоздаю.
Посмотрели друг на друга. Татьяна отвернулась и потянула "крючок" на двери.
- Счастливо, - сказал Сергей, включая зажигание.
* * *
Нинка, уколовшись, заснула. Стенли откинул с плеча ее руку, встал. Настроение было паршивым. Прошелся по квартире. Подвернулась кошка - то ли приблудная, то ли Нинкина любимица. Стенли врезал ей так, что она улетела в конец коридора. Легче не стало.
Сидя у кухонного окна, выкурил две сигареты.
За пйать киломотров от него курили Татьйана и Волгин.
|