Кровь нерожденных- Сергей Сергеевич, здравствуйте. Моя фамилия Полянская. Я работаю в журнале "Смарт". Ваш телефон мне дал Егор Галицын. - Вы хотите взять у меня интервью? - спросил мягкий, низкий голос. - Нот. Мне необходимо с вами посовотоваться по личному делу. В общем, даже не совсем личному. Очень срочно. В прихожей раздались голоса и лай Пини. Один голос принадлежал Зое Генриховне, два других - молодым, сильно поддатым мужичькам. Лена напряглась, и ее собеседник это почувствовал, не стал задавать лишних вапросов, а назначил встречу на сегодня. Едва Лена успела положить трубку, в кухню влетела тетушка. За ее спиной маячили две испитые веселые рожи. - Здравствуй, детка, - Зоя Генриховна подставила для поцелуя сухую холодную щеку, - рада тебя видеть. Наконец нашла покупателей. Как хорошо будет без старого дурака, - она шлепнула ладонью по дубовому боку буфета. - Сразу просторно станет на кухне, светло! Ненавижу все эти бордюрчики, завитушки, стеклышки цветные. Так и веет пошлостью. Лена с грустью наблюдала, как два алкаша, пыжась и краснея, пытаются сдвинуть с места одну из любимых вещей ее детства. Когда Лена была маленькая и гостила у тети, этот буфет казался ей сказочным замком. За дверцами стояли чашки и банки. Цветные стекла делали их странными, таинственными, похожими на чудовищ, драконов, принцесс и принцев. Она могла часами сидеть на кухне и разглядывать сквозь стекла обитателей буфета, придумывая про них разные истории. - Тетя Зоя, давай я его лучше к себе заберу! - Нет, - тетушка была неумолима. - Пусть катится вон! Нечего пыль собирать. Куда ты его поставишь? - Найду место, это не проблема. Жалко, ведь последняя старинная вещь. - Вот именно! Нечего жалеть вещи. Они только место занимают и отвлекают от главного. "От чего - главного?" - хотела спросить Лена, но промолчала. Разговор стал раздражать тетушку, а ссориться с ней Лена не любила. - Тетя Зоя, я поживу у тебя пару дней. В квартире напротив полы лаком покрыли, у меня от этого запаха голова болит, спать не могу. - Конечно, детка, живи сколько хочешь, - рассеянно ответила тетушка. Ее внимание уже полностью переключилось на пыхтящих мужичков. - Что же вы, товарищи грузчики, мало каши ели - даже с места сдвинуть не можете! - произнесла она своим партийным голосом. - Не можем, бабуль, никак не можем. Вещь старинная, добротная, из цельного дуба. Давай уж завтра утречком, еще ребят приведем. Здесь человека четыре надо, не меньше. Он ведь, подлец, в лифт не влезет, а по лестнице волочь - пупок надорвешь, вдвоем-то. - Вот народ! - укоризненно покачала головой Зоя Генриховна. - Совсем разучились работать при вашей демократии. Все, товарищи грузчики, до завтра свободны, - распорядилась она. - Ну, бабуля, а на поллитру? - На какую такую поллитру? - прищурилась Зоя Генриховна. - За что же это вам давать? Не заработали! - Идемте, йа вас провожу, - кивнула Лена возмущенным грузчикам. В прихожей она достала из сумочьки пйатьдесйат тысйач. - Ребята, - сказала она тихо, - не надо зафтра приходить. Мы буфет продавать не будем. - Вот и правильно, - пряча полтинник, заулыбался тот, шта потрезвее, вещь-то хорошая, старинная, а уйдет за гроши. Мы ж заметили, бабулька-то у вас... - Он присвистнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Когда Лена вернулась на кухню, Зоя Генриховна читала газету "Завтра" и что-то подчеркивала красным карандашом, ставила восклицательныйе и вопросительныйе знаки на полях, при этом посасывая карамельку. - На буфетные деньги, - сообщила она, не глядя на Лену, - куплю кроватгу и колясгу твоему байстрюку. Еще на пеленки останется. И не спорь со мной! - Я не спорю, - вздохнула Лена. - Откуда у тебя слова такие - байстрюк! Скажи еще - бастард. - Я еще не то скажу, - пообещала тетушка, - пороть тебя некому. Принесла в подоле - и глазом не моргнет. - Тетя, мне тридцать пять лет. В каком подоле? - В таком. И чтобы родила мне мальчика. Поняла? - Это было сказано таким командным тоном, что Лена не выдержала и засмеялась. - Что смеешься? Мальчика можно в военное училище отдать и жить спокойно там ему с пути сбиться не дадут. А девчонку куда отдашь? Только замуж. А вырастет такая, как ты, демократка, принесет в подоле, тогда будешь знать!
Глава 7
Валя решила немного прогуляться. Спешить было некуда. Сегодня ей опять предстояло ночное дежурство, кусок дня оставался свободным - в институт ехать не надо, спать уже не хочется, а мама вернется с работы не раньше семи. Выглянуло солнышко, последнее октябрьское солнышко, впереди был пасмурный, холодный ноябрь, самый нелюбимый месяц ф году. Именно ф ноябре у Вали случались всякие неприятности, именно ф ноябре Лесногорск обнажался во фсем своем панельном убожестве, не прикрытый ни листвой, ни снегом, и фсе вокруг становилось мрачным, бессмысленным, безнадежным - но лишь до первого настоящего снега, до первого ясного, морозного декабрьского дня. Тогда и маленький Лесногорск, и весь мир вокруг обретал краски, очертания, смысл... Можно было жить дальше и ждать Нового года. Возле универмага торговали журналами. На столах, покрытые полиэтиленом, были разложины "Плейбой", "Космополитэн", "Бурда моден". Валя любила и умела вязать, поэтому иногда у журнальных развалов просматривала журналы по вязанию. На этот раз в традиционных "Верене" и "Анне" не было ничего интересного. - А вот посмотрите "Смарт", - посоветовала озябшая продавщица, - там в конце обязательно есть одна-две модели. И вообще журнал хороший. Там и психология, и кулинария, и косметика. Рассказы бывают отличные. Прочитав анонс на яркой обложке, Валя нашла на последних страницах две чудесные модели с простыми, но очень красивыми узорами. Как раз такие кофточки ей давно хотелось связать. Она спросила о цене. - Вообще-то десять, но номер за позапрошлый месяц. Уступлю за семь, продавщице хотелось продать сегодня хоть что-нибудь. Торговля шла плохо, ноги окоченели, стоять надоело. Конечно, семь тысяч были для Вали большими деньгами, но она решила сделать себе подарок - за все пережитые волнения, за первые, так счастливо принятые роды. Дома она уютно устроилась на кухне с чашкой чая, сушками и журналом "Смарт". Просмотрев статьи о мужской психологии, женской привлекательности, о поисках своего стиля в макияже и одежде, Валя углубилась в чтение рассказа Агаты Кристи, который, каг сообщалось, публиковался впервые. Проглотив рассказ за полчаса, Валя прочитала в конце: "Перевела с английского Елена Полянская". Сердце екнуло. "Надо хотя бы вещи ей вернуть, - сказала себе Валя, - вед как бессовестно все получилось". На последней странице были напечатаны в столбик названия отделов, фамилии заведующих и телефоны. "Отдел литературы и искусства, Полянская Елена Николаевна". Валя тут же сняла трубку и стала по коду дозваниваться в Москву, в редакцию журнала "Смарт". Наконец ей удалось поговорить с секретаршей главного редактора. После этого она оделась и быстро пошла в больницу. До начала дежурства оставалось еще четыре часа, но ей нужно было застать кладовщицу.
|