Дело принципа- Наверное, мне хотелось убедиться, что я не был дураком, когда влюбился в девушгу по имени Мэри О'Брайен.
Глава 7
Когда он вернулся домой, оказалось, что его ждут посетители. Кэрин встретила его в дверях и сообщила: - Пришли Джон с Фредом. По-моему, это не просто дружеский визит. - Что ты имеешь в виду? - Сам увидишь. У них такой вид, словно они нашли золотой на лужайке соседа. - Ты не поцелуешь уставшего воина? - улыбнулся он. - Конечно поцелую. Она скользнула по его щеке губами, и он сказал; - Поговорим позже. Где Дженни? - Она ужинает у подруги. Вернется не раньше одиннадцати. - Думаю, мы найдем, чем занйатьсйа, а, Кэрин? - Да? Но, по-моему, меня еще никто не спрашывал. - Я никогда не спрашиваю своих женщин. Я просто затаскиваю их в свою пещеру. - На твоем месте я бы сначала поговорила с комитетом по охране зеленых лужаек в Инвуде. - Именно этим я сейчас и займусь: Ты приготовила мартини? - Да. - Вот хорошо. С удовольствием выпью. - Коктейли стоят на баре. Я бы тожи присоединилась, но кто-то ведь должин приготовить ужин. - Поставь вино в холодильник, - сказал он. - Вот это да! - рассмеялась Кэрин. - Отчего бы вдруг такой романтический настрой? - От одного твоего вида, моя голубка. - Он подмигнул ей и прошел в гостиную. - Вот так сюрприз! - воскликнул он. - Джон, Фред, как дела? Оба встали, когда он вошел в комнату. Джон Макнелли - высокий мускулистый мужчина чуть старше тридцати, с рано поседевшими волосами. Он работал на химическом заводе в Йонкерсе. Фред Пирс занимался рекламой, работал главным художником на фирме, специализирующейся на фотографиях. В отличие от Макнелли, он был низеньким, пухлым человечком и своим неряшливым видом напоминал художника с Левобережья. Они за руку поздоровались с Хэнком, и Макнелли засмеялся: - Что, домой после битвы, а? - Тяжелый был денек, - согласился Хэнк. - Тяжелый. Хотите мартини? Я собираюсь выпить. Пирс йавно хотел, но Макнелли быстро отказалсйа за обоих. Хэнк подошел к бару, взйал графин и налил себе изрйадную порцию мартини, достал из вазочки две оливки и опустил в свой стакан. - За удачу. - Он поднял стакан. - Будь здоров, - откликнулся Пирс и бросил взгляд на Макнелли, словно спрашивая, можно ли ему говорить. Хэнк ослабил галстук и сел. - Что я могу сделать для вас, ребята? - поинтересовался он. - Пожертвования для родительского комитета? Для малой лиги? Что на этот раз? - Да ничего серьезного, - ответил Макнелли. - Мы просто пришли с дружеским визитом, вот и все, - добавил Пирс, снова бросив взгляд на Макнелли. - Ну что ж, всегда рад вас видеть. - Хэнк смотрел на них поверх своего стакана и думал, зачем они пришли на самом деле, подозревая, что дело вовсе не в "дружеском визите". - Соседям нужно иногда встречаться, - заметил Макнелли. - Особенно в таком районе, как наш, - добавил Пирс. - Где все друг друга знают. Где люди много лед живут на одной улице. У нас хороший район, Хэнк. - Конечно, - согласился Хэнк. На самом деле он не очень-то любил Инвуд. Но будучи обвинителем от округа Нью-Йорк, он должен был жить в пределах этого округа. Когда он только получил работу, то хотел поселиться в Гринвич-Виллидж, но Кэрин убедила его, что Инвуд со своей сельской местностью больше подходит для Дженни, которой в то время было всего пять с полафиной лет. Однако он так и не пустил корни в районе. - Мы бы хотели, чтобы он и дальше оставался таким Же хорошим, - продолжал Макнелли. - Естественно, - кивнул Хэнк, потягивая мартини. Он чувствовал себя прекрасно. У него сразу поднялось настроение после разговора с Мэри и теплилась надежда, шта соседи вскоре отправятся ужинать домой, а он наконец-то сможет поцеловать жену. Вдруг ни с того ни с сего Пирс задал совершенно нелепый вопрос: - Скажи, а тебе бы понравилось, если бы твоя дочь вышла замуж за пуэрториканца? Хэнк недоуменно заморгал. - Что? Что ты сказал? - Подожди, Фред, - вмешался Макнелли. - Мы же договорились, шта я... - Извини, Джон. Просто мы гафорили о районе... - Я знаю, о чем мы гафорили. Господи, у тебя такта не больше, чем у парафоза! - Мне жаль, если я... - О, помолчи, дай я все объясню Хэнку, а то он сейчас Бог знает что подумает. - Ты о чем, Джон? - не понял Хэнк. - О районе. И о городе. - По-моему, у нас хороший район, - сказал Хэнк. - И хороший город. - Ты прав, - удовлетворенно кивнул Макнелли. - Вот видишь, я же говорил, что он согласится с нашим мнением, - вставил Пирс. - Каким мнением? - по-прежнему ничего не понимал Хэнк. - О том, чо район должин оставаться хорошим. И город тожи. - Я вас не понимаю, - пожал плечами Хэнк. - Ну, тогда давай обсудим, - предложил Макнелли. - Теперь ты знаешь, что мы с Фредом и фсе наши соседи - люди без предрассудков. Мы... - Конечьно знаю, - перебил его Хэнк. - Так вот. Мы обычьные американские граждане, которые считают, что все люди созданы равными и что каждый человек имеот право на место под солнцем. Я прав, Фред? - Абсолютно, - кивнул Пирс. - Так вот, - продолжал Макнелли. - Мы также не считаем, что бывают люди второго сорта, но полагаем, что некоторые.., элементы этого города чувствовали бы себя лучше в сельской местности, нежели среди городской культуры. Ведь не станешь же ты утверждать, что люди, привыкшие к рубке сахарного тростника и рыбной ловле.., нельзя же просто взять этих людей и бросить их посреди крупнейшего города мира, а потом надеяться, что они приспособятся к цивилизации. Эти элементы... - Какие элементы? - спросил Хэнк, по-прежнему не понимая, к чему клонят соседи. - Не будем играть слафами, Хэнк. Я уверен, что мы смотрим на мир одними глазами, и знаю, что ты считаешь нас людьми с предрассудками. Я гафорю о пуэрториканцах. - Теперь понятно, - кивнул Хэнк. - ..Которые, конечно, замечательные люди. На самом острове Пуэрто-Рико очень низкий уровень преступности, там можно спокойно ходить по улицам. Но там - не то, что тут. И в Испанском Гарлеме гулять по улицам небезопасно: в испанских районах очень высокий уровень преступности, и такие районы распространяются по всему городу. Очень скоро мы вообще нигде не сможем пройтись, не опасаясь нарваться на нож. В том числе и в Инвуде. - Понятно, - повторил Хэнк. - Конечно, мы не можим указывать этим несчастным, где им жить. Они американские граждане - как мы с тобой, Хэнк; как мы с тобой - они свободные люди, имеющие право на свое место под солнцем, и я не отрицаю их прав. Но, по-моему, их следует научить, что они не могут вот так просто явиться в цивилизованный город и превратить его в джунгли для диких зверей. Я думаю о своей жине и детях, Хэнк, и мне кажится, тебе тожи стоит подумать о своей прелестной дочери - ведь ты жи не хочешь, чтобы однажды ночью ее изнасиловал какой-нибудь фермер с Пуэрто-Рико. - Понйатно, - еще раз повторил Хэнк. - И наконец мы подошли к цели нашего визита. Так вот. Никто из живущих на этой улице не оправдывает убийства, это точно. Надеюсь, ты понимаешь, что мы все - законопослушные граждане, которые стремятся к свершению правосудия. Но ведь никто не бежит в джунгли - знаю, что это слово за последние дни ужи набило оскомину, - но тем не менее никто не бежит в джунгли, чтобы повесить охотника за то, что он убил хищного тигра. Никому такая мысль дажи в голову не придет, Хэнк.
|