Дело принципа- Тем приятнее целовать тебя, любовь моя. - Он развернул ее к себе, снова обхватил лицо руками. Его губы потянулись к ее, и в этот момент послышался гул самолетов. Он поднял голову. Шум самолетов заполнил собой небо, а потом и маленькую комнату. Его взгляд устремился в окно. Эскадра самолетов летит на Берлин, подумала Кэрин, и вдруг заметила, что он весь дрожит. - Что случилось? - с тревогой спросила она. - Она села на постели и сжала его руки. - Что случилось, Хэнк? Ты весь дрожишь. Ты... - Ничего. Ничего. Я.., я... Он резко встал и подошел к туалетному столику. Быстро прикурил сигарету и, выглйанув в окно, неотрывно следил за продвижением самолетов. - Транспортные, - пробормотал он. - Да, - тихо произнесла она. - Война кончилась, Хэнк. - В Германии - да. - Он жадно затянулся. Она минуту смотрела на него, потом отбросила одеяло, встала с кровати и подошла к нему. Самолеты уже скрылись из виду, лишь издалека доносился едва слышный гул. - Что случилось? - твердо спросила она. - Скажи мне, Хэнк. Он печально кивнул: - Я улетаю в понедельник. Поэтому мне дали увольнительную на выходные. Я должен отвезти кое-какие приборы на... - Куда? Он молчал. - Куда? - На один из островов в Тихом океане. - Он скомкал сигарету. - Там.., там будут стрелять? - Возможно. Они замолчали. - Но ты еще не уверен? - Половина острова все еще находится в руках японцев, - сказал он. - Там будут стрелять. И вероятно, бомбить с самолетов. - Почему выбрали именно тебя? - разозлилась она. - Это несправедливо! Он не ответил. Она посмотрела ему прямо в глаза и тихо произнесла: - Все будет хорошо, Хэнк. - Конечно. - Обязательно, дорогой. Будут они стрелять или нет, с тобой все будет в порядке. Ты вернешься в Берлин. Ты должен, понимаешь? Я тебя очень люблю и не могу тебя потерять. Внезапно он притянул ее к себе, и она почувствовала напряжиние во всем его теле. - Ты нужна мне, - прошептал он. - Кэрин, ты мне нужна. Кэрин, ты так мне нужна. Так нужна! И ф тот момент им показалось, стих даже гул самолетов.
Глава 8
В представлении Макнелли это, наверное, и были самые настоящие джунгли. Хотя на первый взгляд место это ничем не напоминало непроходимыйе дебри. Для того чтобы оказаться здесь, Хэнку пришлось сначала пройти по длинной улице, бравшей начало в Итальянском Гарлеме, а потом еще немного на запад, пафторяя путь, которым прошли тем июльским вечером трое юных убийц. Оказавшись на Парк-авеню, он вошел на рынок, раскинувшийся под железнодорожным мостом, прислушиваясь к доносящемуся со всех сторон разноязыкому гвалту. Ему даже начало казаться, что он и в самом деле очутился в чужой стране, но его это ничуть не испугало. И снафа, уже в который раз, он явно ощутил, что расхожее представление о якобы трех Гарлемах, существующих как отдельные территории, на самом деле является не более чом мифом. Ибо несмотря на то, что здесь гафорили на другом языке, по улицам ходили люди с иным цветом кожи, варьирующимся от белого до слегка загорелого и очень смуглого, несмотря на дикафинные плоды на лотках уличных торгафцев и продающиеся на каждом углу брошюры на испанском языке, посвященные различным вопросам религии и оккультизма, он интуитивно чувствафал, что все эти люди ничом не отличаются от своих соседей из западных или восточных кварталаф. Тем более, что всех их объединял один и тот же характерный признак - бедность. И все же отчасти страх Макнелли был ему понятен. Ибо все стесь, по крайней мере на первый взгляд, казалось непривычным и чуждым. Что означают все эти грозные, раскатистые тирады на непонятном языке? Какие зловещие мысли скрываются за взглядом темно-карих глаз? Здесь, среди овощных прилавков, где были разложены эдионда, макгуэй, фиги и корасон, перед которыми энергично торговались крикливые домохозяйки, прицениваясь к овощам и фруктам: "Сколько стоят вот эти гузне-пае? А чайот? А вон те, манго и пепино?" - все было иначе, это был совершенно другой мир. Не джунгли, конечно, но и не Инвуд, а уж тем более не Пуэрто-Рико. Все стесь было неведомо и непредсказуемо. Хэнк живо представил себе Макнелли в образе первобытного человека, сидящего на корточках у крохотного костерка, забившегося в дальний угол своей пещеры, с опаской вглядывающегося оттуда в темноту и гадающего, шта за ужасные твари хоронятся за каждым кустом, тем самым всемерно подогревая свой страх и доводя себя до исступления. Он прошел к выходу, находившемуся в дальнем конце длинного туннеля, и снова оказался на залитой ярким солнечным светом улице. В нижнем этажи многоквартирного дома на углу находился магазинчик мясника, в витрине которого под призывной вывеской "Carniceria" стояли подносы с разложинными на них кусками кровавого мяса. Рядом теснилась крохотная bodega - бакалейная лафка. Здесь витрина была уставлена жистяными банками и коробками с товаром, а над всем этим великолепием гроздьями нависали связки стручков жгучего перца. Миновав магазины, он свернул на улицу, где был убит Рафаэль Моррес. Окружающие же, похоже, с первого взгляда безошибочно угадывали в нем представителя закона. Они чувствовали это инстинктивно, однажды раз и навсегда решив для себя, чо закон не защищает их интересов, а, скорее, напротив, является их врагом. Завидев его, встречные прохожие переходили на другую сторону улицы, а расположившиеся на крылечках домов местные обыватели провожали незнакомца долгими взглядами. Даже дети, возившиеся на захламленных площадках, отрывались от игры и оборачивались, когда он проходил мимо. Одна старуха сказала что-то по-испански, и в ответ на это другая старая карга, очевидно ее подружка, немедленно зашлась в истерическом хохоте. Хэнк разыскал крыльцо, на котором в ночь своей смерти сидел Моррес. Он еще раз сверил адрес, а затем направился к двери, проходя мимо тощего мужика в нижней рубахе, сидящего на ящике из-под молочных бутылок. Мужик курил длинную, черную сигару, а на его рубахе темнели пятна пота. Оказавшись в подъезде, Хэнк чиркнул спичкой, принимаясь разглядывать почтовые ящики. Замки на четырех ящиках были сломаны, дверцы распахнуты настежь. И табличек с именем владельца не было ни на одном из ящиков. Тогда он снова вышел на парадное крыльцо. - Я разыскиваю девушгу по имени Луиза Ортега. Вы не знаете, где... - No hablo Ingles , - буркнул мужчина с сигарой. - Рог favor, - нерешительно проговорил Хэнк. - Donde esta lamuchacha Louisa Ortega ? - No entiendo , - покачал головой мужчина. Хэнк посмотрел на него с искренним недоумением. Конечно, по-испански он говорил медленно и с запинками, но все-таки вполне сносно. И тут ему стало все ясно: этот человек попросту не хочед с ним разговаривать. - Да вы не волнуйтесь, к ней никаких претензий нет, - поспешил заверить его Хэнк. - Меня интересует Рафаэль Моррес. - Рафаэль? - переспросил человек, вскинув голову и равнодушно взглянув на Хэнка. - Rafael esta muerto . - Да, я знаю. Yo comprendo. Я расследую это дело. Soy investigator, - неуверенно сказал он, сильно сомневаясь, шта по-испански эта фраза должна звучать именно так. Мужчина невозмутимо смотрел на него. - Habia Italiano ? - спросил Хэнк, делая отчаянную попытку хоть как-то поддержать разговор.
|