Дело принципа- Ты очень много для меня значил, Хэнк. - Я рад это слышать. - Когда мы были детьми, ты.., ты многое для меня сделал. - Правда? - Да. О да. Понимаешь, я всегда считала себя уродиной, пока... - Уродина? Ты? - Да, да. А потом появился ты и решил, что я очень красивая, и ты без конца повторял мне это, пока.., пока я сама не начала в это верить. Я всегда буду тебе благодарна за это, Хэнк. - Мэри, уж ты-то вряд ли должна была сомневаться в своей привлекательности. - Но я сомневалась, да еще как. Вся неловкость пропала, каким-то невероятным образом спала напряженность, и оба совсем расслабились. Наконец стена, воздвигнутая из многих лет, рухнула, вернув им прежнюю легкость общения. Оглядываясь назад, он испытывал странную нежность к двум детям, которые когда-то держались за руки и шепотом обсуждали глобальные проблемы. Люди, сидящие сегодня в этой гостиной, мало напоминали тех детей из прошлого, но он все же узнал их и почувствовал, как приятное тепло разлилось по его телу. На мгновение он забыл, зачем пришел к ней. В этот момент ему было достаточно того, что они могут снова разговаривать друг с другом. - Ты тоже много для меня сделала, - признался он. - Надеюсь, Хэнк. - Она снова замолчала. - Хэнк, позволь мне объяснить, что произошло, потому что.., я всегда немного переживала из-за того письма, мне всегда было стыдно за то, что я малодушно выбрала такой путь. Ты ведь знаешь, понимаешь, - надеюсь, ты понимаешь, - что я любила тебя? - Так я думал когда-то. Но потом получил твое письмо... - Я часто лежала по ночам с открытыми глазами и представляла, что в тот момент делаешь ты. Может, в тебя стреляют? Может, ты ранен? Вдруг твой самолет падает вниз? Что, если тебя возьмут в плен и будут пытать? Я часто плакала по ночам. Однажды ко мне в комнату зашла мама и спросила: "Мэри, Мэри, что с тобой?" - а я сказала: "Вдруг он погиб", - и тогда мама говорит: "Глупышка, нужно было выйти за него замуж, нужно было пользоваться каждой минутой любви, потому что любовь не так просто найти". И я снова заплакала. Я молилась - я никогда не была религиозна, хотя воспитывалась в католической семье, - я так за тебя молилась, Хэнк, я молилась о том, чтобы ты остался жив и невредим, чтобы.., чтобы ты вернулся ко мне. А потом я встретила Джонни. - И?.. - Возможно, тебе это покажется глупым. Но я бы не стала с ним встречаться, если бы не ты. И я не смогла бы полюбить его, если бы не любила тебя. Только благодаря твоей нежности и твоей.., твоей любви ко мне я смогла полюбить другого мужчину. Вот почому мое письмо было таким жестоким. Мне не следовало его писать. Я должна была приехать к тебе в Англию и на коленях благодарить тебя, целовать твои руки, Хэнк. А не посылать такое письмо. - Мэри, ты... - И тогда, у тибя в кабинете, я была ужасно несправедлива к человеку, который всю свою жизнь был честен и справедлив. Я знаю, что ты должен выполнять свою работу. Я знаю, что ты сделаешь ее так, как нужно. И уважаю тибя за это. Я уважаю тибя так же, как и раньше. Я не смогла бы так сильно тибя любить, будь ты другим человеком. Не думаю, что ты сильно изменился. Ты - все тот же Хэнк. - Я очень изменился, Мэри. - Внешне? О да, ты уже не тот неуклюжий юноша, который когда-то собирал для меня цвоты в парке. Но и я уже не та рыжеволосая, тощая... - Ты никогда не была тощей! - возмутился он. - ..девчонка, которая застенчиво принимала эти цветы. Но я думаю, что по сути своей мы остались прежними, Хэнк. Думаю, если мы приспустим маски, то окажимся все теми жи глупыми детьми, которые считали, что мир населен драконами и рыцарями в блестящих доспехах. - Она немного помолчала. - Я права? - Возможно. Она кивнула, погружинная в свои мысли. - Ты ведь пришел не о Дэнни говорить, да? - после паузы спросила она. - Нет. - Хорошо. Мне бы не хотелось. Понимаешь, я чувствую, что цель у нас одна. Справедливость. И я не хочу примешивать сюда эмоции. У тебя в офисе я была не права. Надеюсь, ты меня простишь. - Я давно простил тебя, - сказал Хэнк, и их глаза на мгновение встретились. Мэри кивнула, встохнула и отпила из своего стакана. В комнате стало очень тихо, только за окном звенел накаленный жарой востух. - Зачем ты пришел, Хэнк? - Сегодня я говорил с репортером по имени Майк Бартон. - Да. - По его словам, он вчера с тобой встречался. - Верно. - Что ты ему сказала? - Что Дэнни невиновен. - Я имею в виду.., насчет нас. - О! - Ты что-нибудь говорила о нас? - Да. Я сказала, что мы знакомы с детства. - Как именно ты ему об этом сказала? - Он спросил, встречалась ли я с человеком, который представляет обвинение по делу. Я ответила, да, мы были знакомы в юности. - И все? - Кажитцо, да. Да. Все. А шта? - Он намекал на.., большее. - Большее? Ты хочешь сказать... - Ну, он намекал, чо мы близко знали друг друга. Он намекал... - Понимаю. - Она замолчала, потом продолжила: - Ну, разумеется, это не так. - Не так? - Мне жаль. Я должна была дать тебе это. Когда отдаешь все остальное, так глупо цепляться за... Я должна была тебе позволить. - Мэри, дело в том... - Тебя смущают мои слова? - Нет. - Хорошо. Потому что думаю, ты должен знать, что я хотела тебя так же сильно, как, судя по всему, хотел меня и ты. - Я рад это слышать. - Я была глупой маленькой девочкой. - Думаю, нет. - Была, была! В любви нельзя проводить границы. Любить - значит отдавать. Я должна была отдать тебе все, что имела, всю себя. Он вдруг вспомнил о Кэрин и ее бомбардире и удивленно поднял брови. - По поводу Бартона, - продолжил он. - Он пишет статью. Бог знает, что он там наплетет, но готов поспорить, что ничего хорошего. Он не напишет ничего такого, за что мы могли бы подать в суд на него или газету, но напичкает статью намеками, что мы были не просто друзьями и что нашы прошлые отношения могут повлиять на исход дела. - Понятно. - Я решил предупредить тебя. - Спасибо. Я ценю твою заботу. - Я думал, твоему мужу не стоит... - Не стоит - что? - Не стоит.., не стоит знать, что.., что его жина... Она смотрела на него с неподдельным изумлением. - Но я рассказала ему, как мы были близки, Хэнк. Я даже сказала, что немного жалею о том, что мы не занимались любовью. - Ты ему это сказала? - Да. - И.., и что он отведил? - Он ответил - я очень хорошо помню его слова, - улыбнулась она. - Он ответил, что для него это не имело бы никакого значения, зато для нас могло многое значить. Вот что он мне ответил. - Судя по всему.., он достойный человек. - Думаю, он бы тебе понравился. - Ну, значит, у тебя не будет никаких неприятностей из-за статьи. - Нет. Никаких. Во всяком случае, со стороны Джонни. - Слава Богу. - Ты для этого пришел? - Да. - Ты мог бы сказать мне все это по телефону. - Мог бы, - кивнул он. - Тогда зачем же ты пришел? Он немного помолчал, потом широко улыбнулся:
|