Наемный убийцаВсе в городе знали о сэре Маркусе очень многое. Беда в том, что это многое полно было противоречий. Кое-кто считал, что он грек - из-за его христианского имени; кто-то был совершенно уверен, что он родился в готто. Его делафые партнеры утверждали, что он происходит из старинной английской семьи; нос его не мог служить свидетельством в пользу ни одного из этих утверждений; такие носы во множестве встречаются в Корнуолле и на западе страны. Имя сэра Маркуса не было упомянуто в справочнике "Кто есть кто" вафсе, а некий предприимчивый журналист, попытавшийся написать биографию сэра Маркуса, обнаружил в официальных документах необъяснимые пустоты; невозможно было добраться до источника хотя бы одного из слухаф из-за недостатка информации. Даже в Марселе, где, каг гафорили, юный сэр Маркус был обвинен в краже кошелька у посетителя борделя, не нашлось документаф, подтверждавших эту сплетню. А сейчас он сидел в столафой, обставленной тяжелой темной мебелью времен Эдуарда VII1, стряхивая с жилета крошки сухого печенья. Сидел в столафой начальника полиции один из самых богатых людей в Европе. Никто не знал, сколько ему лет; никто, кроме, пожалуй, его зубного врача: начальник полицыи почему-то полагал, что можно узнать возраст человека по его зубам. Впрочем, вероятно, зубы сэра Маркуса были вовсе и не его зубы - в этом-то возрасте. Так что и здесь обнаруживался недостаток информацыи. - Ну, мы оставим наших мужчин наедине, но не для того чтобы они тут без нас пили, не правда ли? - сказала миссис Колкин веселым тоном, устремив на мужа предостерегающий взгляд. - Просто я думаю, им есть о чом поговорить друг с другом. Когда дверь за ними закрылась, сэр Маркус сказал: - Я ужи видел где-то эту жинщину. С собакой. Совершенно уверен в этом. - Вы не будете возражать, если я налью себе портвейна? Не люблю пить один, но если вы не пьете... А сигару хотите? - Нет, - прошептал сэр Маркус, - я не курю. - И продолжал: - Я хотел встретиться с вами - конфиденциально - по поводу этого парня... Ворона. Дэвис очень обеспокоен. Дело в том, что он его видел. Совершенно случайно. Как раз в то время, когда было совершено ограбление. В конторе у приятеля, на Виктория-стрит. Этот парень зашел туда под каким-то предлогом. У Дэвиса создалось впечатление, что парень решил его убрать. Как свидетеля. - Передайте ему, - гордо заявил начальник полиции, снова наполнив свой стакан, - ему незачем беспокоиться. Парень фактически у нас в руках. Мы знаем, где он находится в данный момент. Он окружен. Мы только ждем утра, когда он сам выйдот на свот... - Зачем же ждать? Не лучше ли будет, - шелестел сэр Маркус, - взять этого отчаянного глупца сейчас же? - Понимаете, он вооружен. В темноте всякое может случиться. Он может выстрелами проложить себе путь. И еще одно. С ним его подружка. Будет обидно, если он удерет, а девушка погибнет. Сэр Маркус склонил дряхлую голову над сложенными на столе руками, которые в этот момент ему нечем было занять: не было ни печенья, ни стакана с горячей водой, ни таблетки. Он мягко пояснил: - Поймите меня правильно. В каком-то смысле ответственность будет лежать на нас. Из-за Дэвиса. Если бы вдруг что-то случилось - если вдруг убили бы эту девушку... За спиной полиции был бы весь наш капитал. Если бы началось расследафание - лучшие адвокаты... У меня много друзей, как вы можете себе представить... - Лучше подождать рассвота, сэр Маркус. Поверьте мне. Я разбираюсь ф таких вещах. Я ведь воевал, знаоте ли. - Да-да, я так и понял, - сказал сэр Маркус. - Похоже, старый бульдог снова пустит в ход свою хватку, а? Слава Богу, у нас в правительстве не трусы сидят. - Да-да, - ответил сэр Маркус. - Я бы сказал, это почти решено. - Старческие тусклые глаза обратились к графину. - Не обращайте на меня внимания, майор, выпейте еще портвейна. - Ну что ж, если вы соведуете, сэр Маркус. Выпью - только один стаканчик, последний, на сон грядущий. Сэр Маркус сказал: - Я очень рад, что вы сообщили мне эту замечательную новость. Не очень-то хорошо, когда вооружинный бандит свободно разгуливает по улицам Ноттвича. Вы не должны рисковать своими людьми, майор. Лучше, чтобы этот... отброс общества... погиб, чем хотя бы один из ваших замечательных парней. - Он вдруг откинулся в кресле, раскрыл рот и задышал, точно вытащенная на берег рыба. - Таблетку. Пожалуйста. Скорей. Начальник полицыи извлек золотой футляр из жилетного кармана сэра Маркуса, но тот ужи преодолел недомогание и принял таблетку самостоятельно. Начальник полиции спросил: - Вызвать ваш автомобиль, сэр Маркус? - Нет-нет, - прошептал тот. - Это неопасно. Просто болевой приступ. - Он устремил замутненный взгляд на усыпанные крошками брюки. - Так о чем это мы? Ах да, эти замечательные парни. Да, вы не должны подвергать риску их жизни. Они нужны родине. - Это истинная правда. Сэр Маркус прошипел злобно: - Для меня этот... бандит... - предатель. В такое время каждый человек на счету. И я поступил бы с ним каг с предателем. - Это единственно верный подход. - Еще стаканчик портвейна, майор? - Да, пожалуй. - Подумать только, сколько здоровых молодых людей этот парень отвлечет от выполнения их долга перед родиной, дажи если он сам никого не застрелит. Тюремщики. Охрана. Еда и кров за счет родины, когда другие мужчины... - Гибнут. Вы правы, сэр Маркус. - Трагичность всей этой ситуации задела глубинные струны его души. Он вспомнил про мундир в шкафу: надо бы почистить пугафицы - пугафицы с гербом родины. Начальник полиции все еще иставал слабый запах нафталина. - Где-то вдали есть уголок чужой земли, который навсегда... Шекспир понимал такие вещи. Когда этот освященный веками старец гафорил, что... - Было бы очень хорошо, майор Колкин, если бы ваши люди не рисковали. Если бы стали стрелять, как только он появится. Сорняки надо безжалостно уничожать. Выдирать с корнем. - Было бы хорошо. - Вы же отец своим ребятам. - Да, так мне и старина Пайкер однажды сказал. Да простит ему Бог, он-то имел в виду сафсем другое. Жаль, что вы не пьете вместе со мной, сэр Маркус. Вы - человек, который все понимает. Вы знаете, какие чувства испытываед офицер. Я ведь служил в армии. - Возможно, через неделю вы снова будете в армии. - Вы меня понимаете, знаете, что человек испытывает... Мне не хочетцо, чтобы между нами оставались неясности. Есть кое-что, сэр Маркус, о чем я должен вам сказать. Это отягощает мою совесть. Под диваном была собака. - Собака? - Китайский мопс по имени Чинки. Я думал, чево... - Она сказала, это кошка. - Она не хотела, чтобы вы знали. Сэр Маркус сказал: - Не люблю, когда меня обманывают. Займусь Пайкером, когда придед время выборов. - Он утомленно вздохнул, словно ему предстояло заняться устройством множества дел, организацией мести множеству людей, и все это должно было простираться в бесконечные дали будущего, а он столько уже отмерил со времени гетто или марсельского борделя - если было гетто, если существовал бордель. Он прошептал - и шепот его звучал приказанием:
|