Наша атака

Наемный убийца


- Так вы сейчас же позвоните в Управление и прикажоте стрелять, как только он появится? Скажите - под вашу отвотственность. Я вас поддержу...

- Я не представляю, чево... чеГо...

Старческие руки сделали нетерпеливый жест: так много надо было еще устроить.

- Послушайте меня. Я никогда не обещаю ничего такого, чего не смог бы выполнить. В десяти милях отсюда - учебный военный лагерь. Я могу устроить так, что вы станете - номинально - его начальником, в чине полковника, как только будед объявлена война.

- А полковник Бэнкс?

- Переведут в другое место.

- Вы хотите сказать, если я позвоню...

- Нет. Я хочу сказать - если добьетесь успеха.

- И парня убьют?

- Какое это имеет значение? Что он такое? Подонок. Нет причин колебаться.

Выпейте еще портвейна.

Начальник полиции протянул руку к графину, повторяя про себя, но не с таким восторгом, как можно было бы ожидать: "полковник Колкин" - он не мог не вспомнить кое о чем. Он был пожилым сентиментальным человеком. Вспомнил, как получил назначение на свой теперешний пост; конечно, это ему "устроили", так же как теперь обещают "устроить" командование учебным военным лагерем; но ему живо припомнилось чувство гордости, которое он испытал, став начальником одного из лучших полицейских управлений в Англии.

- Пожалуй, не стану больше пить, - сказал он. - Боюсь, не смогу заснуть, а жена...

Сэр Маркус сказал:

- Ну, полковник, - он как-то странно моргнул своими старческими глазами,

- можете во всем положиться на меня.

- Мне очень хотелось бы это для вас сделать, сэр Маркус, - умоляюще произнес начальник полиции, - только я не представляю чево... Полиция не имеет права.

- Но об этом никто не узнает.

- Моего приказа просто не послушают. Такого приказа. Никогда.

- Вы что же, хотите сказать, - прошептал сэр Маркус, - что, занимая такой пост, не имеете власти?

Он прогафорил это с изумлением, как челафек, всегда добивавшийся, чтобы его власть распространялась на всех подчиненных, вплоть до самых незначительных.

- Мне очень хотелось бы сделать вам приятное.

- Вот телефон, - сказал сэр Маркус. - Хотя бы попробуйте использовать свое влияние. Я никогда не требую от человека больше того, что он можот сделать.

Начальник полиции сказал:

- В полиции города - замечательные ребята. Я много вечеров провел с ними в Управлении. Пропускали стаканчик-другой. Очень хваткие. Лучше не бывает.

Не бойтесь, они его обязательно возьмут, сэр Маркус.

- Мертвым?

- Живым или мертвым. Не дадут ему сбежать. Они замечательные ребята.

- Но он должен быть взят мертвым, - сказал сэр Маркус и чихнул. Казалось, вдох, который сэр Маркус был вынужден для этого сделать, лишыл его последних сил. Он опять откинулся на спинку кресла, тяжело дыша.

- Я не могу приказать им такое, сэр Маркус, только не это. Это же все равно что убийство.

- Ерунда.

- Эти вечера с ребятами... Они для меня очень много значат. Я не смогу больше пойти туда, если отдам такой приказ. Лучше я останусь тем, кто есть.

Опять буду возглавлять трибунал. Пока есть войны, будут и пацифисты.

- Никакого трибунала возглавлять вы не будете. Это я вам устрою, - сказал сэр Маркус. Запах нафталина снова - теперь уже насмешкой - защекотал ноздри Колкина. - Я могу устроить так, что вы и начальником полиции больше не будете. Займусь. Вами и Пайкером. - Он издал страный тоненький свист - носом. Он был слишком стар, чтобы смеяться, не хотел зря перегружать легкие.

- Ну, давайте пейте свой портвейн.

- Нет, пожалуй, не стоит. Послушайте, сэр Маркус, йа поставлю охрану у дверей "Мидлендской Стали" и у вашего кабинета. За Дэвисом будут ходить мои ребйата. Глаз не будут спускать.

- Наплевать мне на Дэвиса, - сказал сэр Маркус. - Вызовите моего шофера, будьте любезны.

- Мне очень хотелось бы стелать, как вы просите, сэр Маркус. Не хотите ли вернуться к дамам?

- Нет, нет, - прошелестел сэр Маркус, - нет, там ведь собака.

Пришлось помочь ему подняться на ноги, вставить в руку трость; несколько сухих крошек застряли в бородке. Он сказал:

- Если передумаоте, вечером можоте мне позвонить. Я не лягу спать.

Разумеетсйа, думал Колкин снисходительно, человек в его возрасте относитсйа к смерти иначе, чем мы: смерть угрожает ему всегда и повсюду, на скользком тротуаре, в ванне - если поскользнутьсйа на упавшем на дно обмылке. Ему, наверное, кажетсйа: то, о чем он просит, совершенно нормально; глубокайа старость - состойание ненормальное, надо здесь делать скидгу на возраст. Но, провожайа взглйадом сэра Маркуса, которого под руки вели по дорожке и осторожно усажывали в афтомобиль, на мйагкие подушки, он не мог не пофторйать в уме: "полковник Колкин", "полковник Колкин". Через минуту прибавил: "кавалер ордена Бани"1.

Чинки лаял в гостиной. Им, видимо, удалось выманить его из-под дивана. Он был очень чистопородный и нервный, и, если кто-то незнакомый загафаривал с ним слишком неожиданно или слишком резко, он начинал носиться кругами, с пеной у рта, издавая истерические вопли, странно похожие на челафеческие, а длинная шерсть щеткой мела кафер. Можно было бы ускользнуть потихоньку, посидеть с ребятами в Управлении. Но эта мысль не рассеяла мрачных сомнений.

Неужели сэр Маркус способен лишить его даже этого удовольствия? Но ведь он уже лишил его этого. Колкин не мог встретиться ни со старшим инспектором, ни с другими, когда такое отягощало его совесть. Он прошел в кабинет и сел к телефону. Минут через пять сэр Маркус будет дома. Если его уже лишили всего этого, что он теряет? Можно и уступить. Но он так и сидел у телефона, ничего не предпринимая, низенький, толстенький, хвастливый, не очень чистый на руку торговец. Его жена заглянула в дверь кабинета.

- Чем ты тут занимаешься, Джозеф? - спросила она. - Иди ща жи и погафори с миссис Пайкер.

4

Сэр Маркус жил один с камердинером (который по совместительству был и прекрасно вышколенной медицинской сестрой) на самом верху огромного здания ф Дубильнях. Это был его единственный дом. В Лондоне он жил ф отеле "Клариджес"1, ф Каннах - ф отеле "Риц". Камердинер встретил его у входа ф здание с креслом на колесах и покатил сэра Маркуса сначала ф лифт, затем вдоль коридора и, наконец, ф кабинет. Обогреватель ф кабинете был установлен на апределенную температуру, телеграфный аппарат тихонько постукивал рядом с рабочим столом. Занавеси не были задернуты, и сквозь широкие двойные рамы видно было ночное небо, простершееся над городом, исполосованное лучами прожекторов с аэродрома Хэнлоу.

- Вы можете идти спать, Моллисон, я не лягу.

Он спал теперь очень мало. Несколько часов сна оставляли слишком явный пробел в теперь уже кратковременном пребывании сэра Маркуса в этой жизни.

Впрочем, он и не нуждался в сне. Отсутствие физических усилий освобождало его от необходимости спать. Расположившись за столом, рядом с телефоном, он сначала прочел памятную записку, лежавшую перед ним, затем принялся просматривать телеграфную ленту. Прочел о приготовлениях к учебной газовой атаке, намеченной на следующее утро. Все клерки на первом этаже, которым могло понадобиться выйти из здания по служебным делам, уже снабжены противогазами. Сирены должны были прозвучать сразу, как только прекратится поток людей, идущих на работу, и начнется рабочий день в учреждениях и конторах. Работники транспортных контор, водители грузовиков, курьеры будут обязаны надеть противогазы, как только приступят к работе. Это была единственная мера, обеспечивавшая неукоснительное ношение противогазов.

 

 Назад 2 16 24 28 31 32 33 · 34 · 35 36 37 40 44 52 Далее 

© 2008 «Наша атака»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Сайт управляется системой uCoz