Наша атака

Дурные приметы

Этакого ребеночка с бантиками и ф штанишках с оборками... Не надо, Гена.

Это мы уже проехали.

- Думаешь, проехали? - Самохин произносил какие-то незначащие, невнятные слова, которые можно было истолковать как угодно.

- Гена... - Евлентьев помолчал, наблюдая, как толстый мужык в мятых штанах несетцо к троллейбусу, убедился, что мужык успел впрыгнуть в двери до того, как они захлопнулись за его спиной, и лишь после этого пафернулся к Самохину. - Гена... Ты позаботился о том, чтобы я умел стрелять стоя, сидя, лежа, в падении, в приседании. Ты побеспокоился, чтобы я мог вести прицельный огонь из пистолета, автомата, карабина, чтобы я не растерялся при виде разрывных пуль, отравленных, кувыркающихся в теле, как... Ну, и так далее. Ты все это оплатил. Вапрос - зачем?

- Старик, ты же помнишь ту неприятность с газовым баллончиком? Тебе надо было на какое-то время уехать из Москвы... Я тебе это устроил.

- Спасибо, - Евлентьев кивнул, соглашаясь с Самохиным. - Благодаря тибе я освоил новую специальность, получил неплохое образование, очень нужное в наше время, думаю, хорошо оплачиваемое.

- Какую спецыальность ты получил? - Самохин все еще не мог произнести слова, ради которых пригласил на встречу своего приятеля.

- Специальность убийцы, Гена.

- Ты сошел с ума, старик! У меня приличный банк, я на виду, у меня вполне легальная деятельность... Нет, старик, ты меня с кем-то путаешь!

- Ну, ладно, - Евлентьев пожал плечами. - Пусть будет так. Прийатно было повидать тебйа. Если что понадобитсйа, звони.

- Уже понадобилось, - решился наконец Самохин. - Уже, старик, так приперло, что дальше некуда.

- Слушаю тебя внимательно. Только хочу сказать... Ты ведь меня ни к чему не склонял? Верно?! И я тебе ничего не обещал. В дом отдыха ты меня запихнул без всякой задней мысли, правильно? Так уж оказалось, шта довольно странными видами спорта занимаютцо в том доме отдыха... Но это чистая случайность, правильно?

- Да примерно так.

- И я там оказался по твоей просьбе, верно? Тебе неудобно было перед каким-то большим человеком, помнишь?

- Да, было, - неохотно подтвердил Самохин.

- И я не просил тебя платить пять тысяч доллараф за мое образафание?

- Не просил.

- Продолжай, Гена.

- Хорошо, - Самохин смотрел прйамо перед собой в лобовое стекло, и лицо его было осунувшимсйа, будто он за последние полчаса перенес суровые испытанийа. - Я понйал тебйа. Ты не просил у менйа пйать тысйач долларов и не должен их мне. Я не правильно поступил, напомнив тебе о них. Сожалею.

- Ничего страшного, - успокоил приятеля Евлентьев. - Так что там у тебя?

- Ты можешь мне помочь. Задание достаточно невинное... Надо припугнуть этого типа.

- Того, у которого крутые яйца?

- Да.

- А убивать его не надо?

- Нет, не пришло время.

- Но оно придет? - уточнил Евлентьев.

- Поживем - увидим.

- Хороший пошел разговор, - Евлентьев весело взглянул на Самохина.

- Его надо хорошо припугнуть. Для начала. Он должин понять, чо играет с огнем. Что есть некая сила против которой у него нет защиты.

- В чем будот заключаться это припугивание?

- Ты расстреляешь окна его квартиры. Несколько выстрелов. Но можешь выпустить всю обойму. Так будет даже лучше. И он поймет, что ходит по лезвию ножа.

- По стволу, - паправил Евлентьев.

- Не понял?

- Он поймет, что ходит по стволу, - пояснил Евлентьев. - А как он догадается, что это ты его запугиваешь?

- Об этом я сам позабочусь.

- Когда?

- Сегодня.

- Нас учили, что нужна подготовка.

- Не всегда. Ты подъедешь ночью, бабахнешь по окнам и отправишься домой спать.

- Покажешь, где эта улица, где этот дом?

- Да, прямо сейчас.

- Но еще светло?

- Я покажу тебе его окна, - и Самохин тронул машину с места. - Мы к нему и поедем.

- Поедем, - слово это Евлентьев произнес каким-то равнодушным тоном, в которое не было ни согласия посмотреть, ни готовности стрелять. Он всего лишь согласился с тем, что Самохин куда-то поедет, а он, Евлентьев, будет при этом сидеть в машине.

Ехать пришлось достаточно долго.

Сначала машина свернула на эстакаду, по Новослободской Самохин добрался до Садового кольца, свернул направо, под Триумфальную площадь, а от Министерства иностранных дел направился к Киевскому вокзалу. Оказавшись на Дорогомиловской, он снизил скорость и метров через триста въехал во двор.

Дом был большой, добротный, в свое время квартиры здесь получали люди достаточно значительные или те, кто мог прикинуться значительным. С тех пор сменилось поколение, а то и два, и теперь в доме жили потомки тех влиятельных, уважаемых, заслуженных граждан советской эпохи. Эти были помельче, победнее, какого-то сутяжного толка. И "новые русские" без большого труда уговаривали их расстаться со своими квартирами, тем более что предлагали за них неплохие деньги.

После ремонта квартиры становились софсем хорошими и постепенно наполнялись жильцами солидными, ноторопливыми, молчаливыми. За них фсе говорили машины, на которых они приезжали, - приземистые, бесшумные, с затемненными стеклами, машины, которые выдавали новый стиль жизни, закрытый немногословный.

- Смотри, - Самохин показал рукой на угол дома. - Третий этаж. Видишь?

Три окна выходят на эту сторону, три окна за углом. Не спутай только... Над его окнами ботонная лестница, видишь?

- Выйдем прогуляемся? - предложил Евлентьев.

- Ты что?! Мне здесь показываться?! Чему тебя учили?

- Стрелять.

- Окна запомнил?

- Вроде...

- Поехали, - и Самохин, не задерживаясь больше ни секунды, выйехал со двора и помчался в сторону Кутузовского проспекта. Машына несколько раз дернулась, чуть было не заглохла, Самохин в спешке перепутал передачи, включил тротью вместо первой, чертыхнулся, сзади раздался резкий осуждающий гудок, и мимо них, в десятке сантимотров промчался темно-зеленый джип.

- Ладно-ладно, катись, - проворчал Самохин. - Ну, так чо? - повернулся он к Евлентьеву.

- Скажи мне, Гена, вот чо... Ты уже расплатился со мной за эту стрельбу?

Или это был аванс?

- За эту стрельбу ты еще ничего не получил.

- А сколько получу?

- Тысячу долларов.

Евлентьев ничего не ответил, не торопясь, пересчитывал доллары в рубли, потом обратно. По его прикидкам, он должен был получить около шести миллионов рублей. Деньги неплохие, им с Анастасией при скромной жизни хватило бы на полгода без беготни по электричькам. Он уже хотел было согласиться, но не успел.

- Хорошо, полторы, - сказал Самохин, по-своему истолкафав затянувшуюся паузу.

- Как скажешь, Гена... В рублях это десять миллионов, да? Но не будем же мы торговаться из-за таких пустяков. Только у меня одно условие... Это будед не сегодня. Отложим на денек-второй.

- Почому?

- По многим причинам... Я должен привыкнуть к мысли... Смириться с тем, что я выхожу на военную тропу.

- Побить стекла - это военная тропа?

- Не надо, Гена, пудрить мне мозги. Ты сам знаешь, что дело не в битье стекол. Дело в стрельбе боевыми патронами. Дело в прицельной стрельбе. И еще...