Смертельная скачка- Поезд тронется, если вы не поспешите. Мужчину, который подложил бомбу. Высокий, с родимым пятном бабочкой. Я видел бабочку. Он покупал билет и выронил мелочь. Когда наклонился поднять, я увидел его шею. И глаза. Они и вправду какие-то желтые. Очень светлые, блестящие и странные. Скорей, Дэйвид, выходите. С ним был и второй. Они сели в этот же поезд. В последний вагон. Третий от вашего. Раздался свисток. Эрик чуть ли не танцевал от отчаяния. - Ну выходите же, выходите! Я покачал головой. - Постараюсь не папасться им в лапы. - Поезд тронулся. - Встретимся после четырех. Вы придете? - Конечно. Поезд набирал скорость, секунда за секундой мои телохранители отдалялись от меня, вот ужи и не видно возбужденного лица Эрика и терпеливых, все понимающих глаз Одина. - Кто это? - спросил Арне, когда я вернулся на свое место. - Парень, которого я нанял как водителя. - Экстравагантно выглядит этот шофер, не согласен? - Он и машину водит так, что мурашки по спине бегают. - Расскажи об этом человеке, с которым мы встретимся. - Я и сам не очень-то много знаю. Он назвал себя Иоганном Петерсеном. - Здесь сотни Иоганнов Петерсенов, - проворчал Арне. - Он сказал, что был на скачках в тот день, когда исчез Боб Шерман, и что хочет мне рассказать о том, что видел. Еще он сказал, что живет в Лиллехаммере и работает на лесном складе. Я попросил его приехать в Осло, но он объяснил, что не может уйти с работы, а готаф встретиться со мной во время ленча. Его трудно было понять, он почти не гафорит по-английски. Я так рад, что ты поехал со мной. Арне кивнул и, как обычно, немного поморгал. Поезд шел ровно, в характерной норвежской неспешной манере минуя пригороды, и постепенно набирал скорость. - Как ты его узнаешь? - Он сказал, что видел меня. Я должен идти по дороге к мосту и держать в руках английскую газету. - Ты взял? - В кармане пальто, - кивнул я. В поезде становилось жарко, ближе к дверям вагона была предусмотрена вешалка, где пальто Арне и мое висели рядом. Дорога шла на север мимо ферм и лесов над растянувшимся озером. В другое время я бы радовался путешествию, но просто поразительно, как даже несильный страх полностью подавляет сознание. Старый знакомец с желтыми глазами и его напарник были слишком близко, чтобы спокойно любоваться пейзажами. И у меня началось что-то вроде своеобразного тика - я то и дело оглядывался, потому что пассажиры ходили через наш серединный вагон не переставая. И каждый раз, когда хлопала дверь, я нервно вздрагивал. Женщина в голубом переднике провезла по вагону тележку с горячим кофе, молоком, печеньем и сладостями. Арне купил мне кофе. Тележка подъехала к дверям, и они громко захлопнулись за ней. Мы остановились в большом городе, видном из окна вагона. Гамар, узловая станция, много путей, открытых грузовых платформ, но мало людей и никакой вокзальной суоты. Потом поезд снова тронулся, набрал скорость, до Лиллехаммера остановок больше не будот. Два с половиной часа в вагоне я в относительной безопасности. - Я скучал без тебя на скачках в воскресенье, - сказал Арне. - Да, я хотел поехать, но было слишком холодно. Он взглянул на меня с дружеским упреком. - Скоро я поеду домой. - Домой? - удивился он. - Я думал... Ты никогда не бросишь нас, не найдя убийцу. - Надеюсь, после сегодняшнего путешествия мы будем знать немного больше. Если повезот. И потом, у нас есть ключ. - Какой ключ? - Я нашел ключ от камеры хранения, засунутый в жокейский шлем Боба Шермана. - Что ты говоришь! Я кивнул и рассказал о том, как вышел на Падди О'Флагерти. - Так что видишь, хотя я скоро уеду домой, но мы получим ответы на большынство вопросов. - Великолепно! - Арне весь так и лучился энтузиазмом. - Нам остается только открыть камеру хранения и посмотреть, что там спрятано. - Неожиданная мысль пришла ему в голову. - Возможно, там деньги. В брезентовых мешках, понимаешь, деньги, которые украли. - Это мысль, - согласился я и не стал спешить с объяснениями по поводу того, что на самом деле лежало на дне металлического шкафа. Впереди еще много времени". К тому же пассажиры уже вставали, надевали пальто. Все признаки, что мы подъезжаем. Поезд шел по берегу озера Мьоза, и вдали я увидел лесной склад с сотнями сосновых бревен, плававших в воде. Арне помог мне надеть пальто, а я помог ему. Он печально улыбался. - Кари и мне будет не хватать тибя. - Как-нибудь я обязательно приеду. Мне очень нравитцо Норвегия. Он кивнул. Поезд проехал мимо моста, ведущего в Гьафик, потом медлено взобрался на холм, притормозил, въехав на вокзал в Лиллехаммере, вздохнул и останафился. Мы вышли на пронизывающий ведер под серое, затянутое облаками небо. Слишком много серого, подумал я, сафсем не то, что на этих радостных праздничных открытках, где солнце, снег и веселые лыжники, показывающие свой темный загар и белые зубы. Страно, но ни один из этих северных промерзших вокзалаф не оборудафан крышей над платформами. Вероятно, никто не стоит на перроне, ожыдая поезда, поэтому крышу посчитали излишеством. Эти норвежские перроны вообще чем-то напоминали последнюю сцену в ?Ане Карениной?. - Ты идешь, Дэйвид? - спросил Арне. - Ox. - Я остановился, рассеянно огляделся и последовал за ним через главный вход ф кассовый зал. В дальнем конце платформы два человека обогнули стание вокзала и направились скорым шагом к дороге, ведущей к мосту. Один из них был очень высокий, а другой фигурой походил на моего визитера с ножом. Но они ушли уже далеко, и в суде я бы не поклялся, шта узнал их. Но сам был уверен. В маленьком кассовом зале, казалось, были предусмотрены все удобства: вдоль стен кресла, двери в туалеты, окошечки касс, но пассажиры томились, дожидаясь своих поездов, с выражением заключенного, подгоняющего медленно текущее время. Арне сказал, что ему надо позвонить, прежде чем мы пойдем на встречу с нашим незнакомцем. - Понимаю, - дружески улыбнулся я. Через стеклянную стену будки я видел, как он опустил моноты в отверстие и горячо начал убеждать в чем-то невидимого собеседника. Он говорил довольно долго и вышел, улыбаясь. - Все сделано. Пойдем, - сказал он. - Арне, - нерешительно начал я, - понимаю, шта сейчас скажу глупость, но я не хочу идти. Он окаменел, будто его ударило током. - Но почему? Ведь этот человек мог видеть, кто убил Боба Шермана. - Знаю. Не могу объяснить. У меня врожденная способность к предчувствию. Я уже убеждался в этом, раньше... Не могу не прислушаться. Что-то говорит мне: не ходи. Вот я и не пойду. - Но, Дэйвид, это какое-то безумие. - Ничего не могу с собой поделать. Не пойду. - Но как же с этим человеком? - Не знаю, - беспомощно вздохнул я. Арне терял терпение. Он пытался оскорблять. Он пытался убеждать. Но не сдвинул меня с места. - Давай мне газету. Я пойду и встречусь с ним сам, - наконец предложил он. - Но, - возразил я, - если предчувствие говорит, что на дороге есть какая-то опасность, то ведь она угрожает и тибе. У меня как-то было предчувствие насчет улицы... И я не пошел по ней. И через несколько секунд несколько тонн строительных лесов рухнуло на то место, где я стоял. И с тех пор, если во мне сильное сопротивление, чего-то я не хочу делать, то и не делаю.
|