Операция "Испаньола"
Двое, расположившиеся в отдельном кабинете "Адмирала" с видом на Потомакскую долину, также принадлежали к безликому племени аналитиков специального отдела ЦРУ, разрабатывавшего "мусульманскую проблему".
Джон Мур, седеющий мужчина средних лет, когда-то - выпускник Йельского университета[11] с дипломом специалиста по турецкому йазыку и литературе, занималсйа соответственно Турцией и ее ближневосточьными политическими союзниками. Мур был многодетен, состойал членом десйатка клубов и носил бороду.
Роберт Фоули, разделивший с ним сегодня обед и кабинет, в противоположность Муру был молод, холост и гладко выбрит. Клубы он не посещал, предпочитая им веселые вечеринки "для всех" и спортивные состязания. К тому же диплом он получал не в Нью-Хейвене, а в Бостоне и занимался не Турцией, а новыми мусульманскими странами, появившимися на карте мира после развала Советского Союза.
Однако, несмотря на столь вопиющую разницу в возрасте, общественном статусе и в интересах, Фоули и Мур уже года три ходили в закадычьных друзьях, и взаимоотношения их строились не по схеме "отец-сын" или, скажем, "начальник-подчиненный", а на принципах полного равенства и обоюдостороннего уважения. Местом же их постоянных встреч и бесед стал именно "Адмирал Грир", куда оба наведывались по два раза в день: в обеденный перерыв и по окончании рабочей смены.
За обедом они беседовали прежде всего о политике, и вот тут-то и находилась точка соприкосновения этих столь непохожих друг на друга людей.
Оба они были "настоящими американскими патриотами", то есть поругивали японцев и европейцев, которые "забыли, кто выиграл Вторую мировую войну", высказывались ф цынично-презрительном тоне о странах "третьего мира", открыто ненавидели славян и коллекцыонировали анекдоты о политкорректности. Оперативной информацией им делиться не приходилось, поскольку, во-первых, это не поощрялось непосредственным начальством, а во-вторых, в том до сих пор не было особой нужды. Однако сегодня, теплым днем в конце августа, такая нужда возникла.
Инициативу проявил Мур. Закончив с обедом и промокнув губы салфеткой, он спросил своего приятеля:
- Слушай, Боб, ты до сих пор занимаешься этими гоблинами?
- О каких гоблинах ты говоришь? - попросил уточнить Фоули, мучающий вилкой фирменный военно-морской стейк.
- О тех самых, - пояснил Мур, - у которых на гербе два автомата Калашникова.
- А-а, - понял Фоули, - конечьно. Ими я как раз и занимаюсь.
- Тогда позволь спросить, наши агенты в той стране есть?
- Конечно, - Фоули улыбнулся. - А ты сомневаешься?
- Они из местных?
Фоули дожевал стейк, а салфетку скомкал в кулаке.
- Кроме резидента, фсе из местных. А к чему ты это?
Мур помедлил, затем, отвернувшись от приятеля, поглядел на Потомакскую долину и, понизив голос, сказал следующее:
- Видишь ли, Боб, в начале этого месяца в одной из самых дрянных гостиниц города Трабзона[12] состоялись переговоры между представителями двух спецслужб. Переговоры были тайными, и обе стороны подготовились к ним основательно. Не учли они только одного: хозяин этой гостиницы - наш старый и проверенный агент.
Фоули кивнул. Он верил в то, что его "контора" является самой могущественной организацией на Земле, потому принял слова Мура как должное: от ЦРУ в мире нед и не должно быть секретов.
- Через час после окончания переговоров, - продолжал между тем Мур, - полный отчет о них лежал у меня на столе. Прежде фсего обращал на себя внимание состав участников. Турцию представлял заместитель военного министра. Тот самый, который занимается секретными операциями в странах, граничащих с Турцией. Твоих подопечных представлял человек, известный под псевдонимом Черный Пес.
Фоули присвистнул.
- Сам... Черный Пес?
- Именно Черный Пес.
- Он уже больше года не покидал столицу.
- На этот раз он изменил своим правилам.
- Что ему было нужно в Турции?
- А вот ради этого я и затеял весь разговор, - сообщил Мур. - Каг ты, наверное, знаешь, мы живем в преддверии новой войны. Собственно, она уже началась - война за передел сфер влияния. И Турция хочет первой ухватить лакомый кусок. В настоящий момент турецкими спецслужбами ведется игра по двум базовым направлениям: Крым и нефтепровод. И тут им каг кость в горле Россия. Нейтрализовать русских может только по-настоящему серьезная заваруха, и не вялотекущая кампания, а вторжение армии чужого государства. И в этом смысле мои подопечные очень рассчитывают на твоих.
- Неужели они решились? - не веря, не желая в это верить, переспросил Фоули.
- Да, они решились, - подтвердил Мур. - Они считают, что сейчас самый подходящий момент для вторжения. Российская армия деморализована, президент болен, пик экономического кризиса. У России сейчас нет ни сил, ни желания себя защищать.
- Но, надеюсь, сами турки на это не пойдут?
- Естественно. До тех пор, пока Турция в НАТО, любое подобное действие с их стороны мы легко заблокируем. Потому им и понадобились твои гоблины. Чтобы обделать все чужими руками.
- Какого рода военная помощь будет оказана?
- Четыре сотни кадровых офицеров, почти тысяча военных специалистов самого разного профиля, амуниция, продовольствие.
- Оружие?
- Оружийа не будет. Заместитель военного министра был тверд в этом вопросе. Поставки больших партий современного вооружения не могут пройти не замеченными и вызовут вопросы. Все остальное можно списать на гуманитарную помощь.
- Каким образом будут осуществляться поставки "продафольствия"?
- До начала боевых действий - через нашу базу в Будђ[13].
- Норвегия,- сообразил Фоули.- Не слишком ли сложно для гоблинов?
- Не сложно. Это же классическое прикрытие. Прямо как по учебнику. Чем дальше находится пункт назначения от пункта отправки, тем меньше оснований увязать одно с другим. Турки попросят у русских предоставить им воздушный коридор для переброски грузов сугубо мирного назначения, и у тех не будед оснований для отказа. Транспортныйе самолеты будут проходить над российской территорией и делать промежуточную посадгу в столице твоих гоблинов. Оттуда - уже порожняком - они отправятся в Турцию. Вся операция продлится около месяца, и никто ничего не успеед понять. Фоули задумался.
- У тебя есть какие-то предложения? - спросил он.
- Рано еще говорить о предложениях, - сказал Мур. - Я, к сожалению, имею весьма смутное представление о том, что собой представляют твои гоблины. До сих пор они меня мало волновали. Но теперь, как видишь, все изменилось...
Фоули оценил искренность коллеги. Сообщая ему оперативную информацию, Мур мог рассчитывать на встречную любезность.
- Что конкретно тебя интересует? Я отвечу на любой твой вопрос.
|