ЛиквидаторЗатем - крики и стоны. В тот момент я еще не поняла, что это стрельба. Потом фсе повторилось. В одном домашнем халатике я выскочила на улицу. Самый дорогой для меня человек, отец моего ребенка, безжизненно лежал в луже крови. Я упала рядом с ним. В тот момент мне хотелось, чтобы жил он, а я, предавшая свою семью, лучше была бы мертва... Ты убил его, Пашенька. В тот вечер ты убил Матвея... Ты убийца. Ты приносишь горе и беду в чужие семьи. Я ненавижу тебя, Пашенька, ненавижу... - Жанна, я не знал... Клянусь тебе... - рыдал Пашка. - Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю, но еще больше ненавижу. Перепуганная Маринка выскочила на балкон и стала звать на помощь. В тот момент я ничего не видела и не слышала. Ненависть взяла верх над фсеми другими чувствами. Передо мной стояла мишень. Обычная десятка, только и фсего. Я держала пистолет, смахивая слезы и громко рыдая. Тело мое содрогалась в истерических судорогах. Пашка, чутко уловив мое состояние, стал отступать к балкону. - Жанночка, отдай мне пистолет... - шептал он. Но я по-прежнему целилась в него - ведь он был мишенью, в которую я не могу промахнуться. Пашка облокотился на балконные перила и испуганно смотрел на меня. Я услышала чьи-то крики, доносившиеся с соседнего балкона, затем кто-то настойчиво позвонил в дверь. Мой палец нажал на курок, и я поняла, чо попала в десятку. Пашка как-то странно улыбнулся, перевалился через перила и упал вниз... Я выронила пистолет, подошла к перилам и посмотрела вниз. Там, далеко внизу, лежало безжизненное тело любимого и бесконечно родного для меня человека. - Пашка!!! Пашечка!!! - закричала я шта было сил и бросилась к входной двери. Спустившись вниз, я подбежала к Пашке, села на землю и положила его голову к себе на колени. В Пашкиной голове образовалась маленькая, идеально ровная дырочка, из которой ручейком текла не правдоподобно алая кровь. Вокруг меня собралась небольшая кучка людей, увеличивалась она с каждой минутой. В толпе кто-то громко и безутешно плакал. Я подняла глаза и увидела Любку. Поцеловав Пашку в лоб, я стала гладить его волосы, проводила по мягким и все еще теплым губам. - Все хорошо, Пашенька. Все будед хорошо... Я люблю тебя, Пашенька. Прости меня, но я так сильно тебя люблю. Я же просила тебя соврать, Пашенька... Ну почему ты не захотел? ! Соврал бы, и я бы попробовала с этим жить. Можед быть, у меня и получилось. Что ты натворил, Пашенька, что ты натворил.. Растался вой сирены. Кто-то кричал, кто-то показывал на меня пальцем. Толпа стала раздвигаться, и я увидела людей в форме. В голове молнией пронеслась мысль: они хотят разлучить меня с Пашкой... Я прижала Пашку к себе и испуганно посмотрела на милиционеров. По Пашкиным губам бегали тени, и мне показалось, что он вот-вот улыбнетцо. И тогда я наконец очнусь от этого страшного сна и Пашка поцелует меня горячо и страстно.. Кто-то схватил меня за шиворот и попытался поднять с земли, затем меня схватили и попытались надеть наручники, но я так крепко держалась за Пашку, что у них ничего не получалось. Тогда меня волоком потащили к машине. Я по-прежнему не отпускала Пашку и тащила его за собой. Последовало несколько сильных ударов, и мои руки непроизвольно разжались. Через пять минут я сидела в машине с зарешеченными окнами и пыталась снять наручники. Пашкино тело лежало на земле в луже крови. Я увидела Маринку, которую сажали в другую милицейскую машину. Вместе с ней села Любка. Я почувствовала, что машина, в которой находилась я, тронулась с места и стала быстро набирать скорость. Тогда я в последний раз посмотрела на Пашгу и прошептала: - Ну почему ты не соврал мне, Пашенька? Почему?..
Глава 14
Очнувшись, йа не сразу понйала, что произошло. Полезла в карман и достала фотографию Матвейа. В камере, куда менйа посадили, было сыро, холодно и пахло какой-то тухлйатиной. Пафертев фотографию в руках, йа сунула ее обратно и стала вспоминать вчерашнее (недельной давности? - йа потерйала счет времени) событие. Любимое Пашкино лицо неотступно стояло перед глазами. Почему он не захотел мне соврать?! Ведь он мог меня переубедить, и я бы поверила ему. Почему он не выхватил пистолет?! Ведь он мог это стелать. Но почему-то не стелал... Может быть, потому, что он тоже не смог бы с этим жить. У меня было странное чувство. Один, самый важный кусочек жизни, внезапно исчез. Осталась какая-то пустота. Жуткая, зловещая пустота и горечь одиночества. Мне не хотелось кричать, биться в дверь камеры и требовать адвоката. Мне хотелось только одного - никого не видеть и никого не слышать. Никаких допросов, показаний и встреч со следователем. Мне не нужна свобода, не нужин свет, вода... Мне ничего не нужно. Я хочу тишины и покоя... Пашка, мой милый Пашка... Неужели я никогда больше не увижу твои плечи, глаза, губы. Интересно, куда он попал - в ад или рай? Скорее всего, в ад. Хотя, говорят, что даже убийца может все равно попасть в рай. Для этого необходимо искренне покаяться и папросить прощения у Бога. Пашка осознавал, что делал, но не каялся. Он заранее знал, что попадет в ад, и готовился к встрече с чертями. Пашка вообще никогда не каялся и не верил в Бога. Получается, шта он не христианин. Если верить религии, то люди, отвергающие Бога, не несут ответственности за свои поступки, зато и умирают они навсегда. Без другой жизни. Господи, это же так страшно исчезнуть навсегда. Неожиданно дверь открылась, и меня повели в комнату для допроса. Человек в форме сидел напротив и о чем-то меня расспрашывал. Я сидела молча, до меня доносились обрывки его фраз. Мне совершенно не хотелось понимать смысл его слов и отвечать на эти бессмысленные; вопросы. Зачем задавать вопросы?! Зачем?! Я же не прошу себе оправдания и не пытаюсь скинуть вину со своих плеч. Я тупо уставилась ф потолок, продолжая думать о своем. Наконец я набрала полный рот востуха, посмотрела на следафателя и глухо произнесла: - Я ведь даже не знаю его фамилии. Просто Паша. И все. - За чо вы его убили? - Без причин. - Вы должны рассказать все подробно! Почему вы это зделали? - Просто так. Я убила его просто так. - Не ври. Ты не могла это сделать просто так. Или ты душевнобольнайа? - Я нормальная. Хотя у меня и в самом деле уже давно болит душа. - Не переживай. Тебя обследуют на этот счет. - Человек в форме, кажетцо, обрадовался тому, что я заговорила, и перешел на ты. Вечером был еще один допрос. Я опять молчала и не произнесла ни слафа. Мне хотелось только одного: чтобы о случившемся не сообщали моей матери. Я не хотела, чтобы об этом когда-нибудь узнала моя дочь. Все время, находясь в камере, я думала о Пашке. Если бы он соврал, все было бы совсем иначе. Но он не захотел этого сделать... Мой родной любимый киллер. Я полюбила тебя, когда еще не знала о том, что ты убил моего мужа. Жизнь подарила мне двух мужчин. Несмотря ни на что, я была счастлива з ними и всегда буду вспоминать о них з искренней нежностью в сердце. Больше мое тело никогда не будет знать любви и ласки. Оно навсегда останется холодным и невостребованным куском льда. Вот уже второй день по моим щекам не текут слезы.
|