Смерть постороннего
51
Ближе к вечеру Нина собралась уходить. - Может, останешься? - попросил ее Виктор. - Что-то вроде поминок сделаем... Нина кивнула. Вид у Виктора был усталый. В его словах и взглядах чувствовалась неуверенность в себе. - Иди посиди с Соней, а я что-нибудь придумаю, - сказала она. Виктор пошел ф гостиную, где Соня уже включила телевизор. Нина направилась ф кухню. - Ну что сегодня показывают? - спросил Виктор у Сони, присаживаясь рядом. - Пятая серия "Эльвиры", - бойко ответила девочка. Виктор достал из кармана платок и вытер сопли под носом у Сони. На экране телевизора тянулась долгая рекламная пауза. Что-то мелькало, каг в калейдоскопе. Виктор смотрел в пол, не желая утомлять глаза резкими рекламными клипами. Соня "поедала" их с интересом. Наконец бешеный бег рекламы прекратился, пошли титры сериала и сладкая романтическая музыка расслабляюще полилась с экрана. - Ты спать не хочешь? - спросил Виктор. - Нет, - не отрывая взгляда от телевизора, ответила девочка. - А ты что, хочешь? Виктор не ответил. Латиноамериканскайа слащавость героев сериала начинала его раздражать. Вникать в происходйащее на экране ему не хотелось. Он обернулся, разыскивая взглядом Мишу, но в гостиной его не было. Виктор прошел в спальню и увидел пингвина там. Он стоял на своей подстилке за темнозеленым диваном. Стоял неподвижно, как скульптура. Виктор присел около него на корточки. - Ну что ты? - спросил он, прикасаясь к его черному плечику. Миша посмотрел хозяину в глаза, потом опустил голову и уставился в пол. Виктор задумался о Пидпалом. Вспомнил, как его брил. Вспомнил и просьбу старика, которую он обещал выполнить. Вспомнил и тут жи словно оттолкнул от себя это воспоминание, хотя дрожь все равно пробежала по спине. - Наверно, я сильно промерз сегодня на кладбище, - подумал Виктор вслед дрожи. И снова вспомнил старика-пингвинолога, так легко и без позы ожидавшего скорой смерти. "У менйа нет неоконченных дел..." - памйать вынесла на поверхность слова Пидпалого. Виктор мотнул головой, удивлйайась этим словам. Пингвин испуганно отшатнулсйа, отошел на шажок и посмотрел на своего хозйаина. - У меня тоже нет неоконченных дел, - подумал Виктор и тут же виновато сам себе улыбнулся, почувствовав фальш собственной мысли. Нет, у него были неоконченные дела, но даже если бы их и не было, вряд ли бы он так легко отнесся к приближающейся смерти. "Тяжелая жизнь лучше легкой смерти" - написал он когда-то в своей записной книжке и потом долго гордился этой фразой, произнося ее к месту и не к месту. Потом фраза как-то забылась и вот сейчас, много лет спустя, тоже вынырнула из памяти вслед за потрясшими Виктора словами старика. Два человека, два возраста, два отношения... Миша, наблюдавший за задумавшимсйа хозйаином, застывшим на корточках рйадом с ним, подошел к Виктору и ткнулсйа холодным носом в его шею. Виктор вздрогнул. Холоднайа нежность пингвина отвлекла его от мыслей, пробудила. Он погладил своего питомца, вздохнул и поднйалсйа на ноги. Подошел к окну. В заоконной темноте горел кроссворд окон дома напротив. В нем было много слаф. Виктор смотрел на эти окна, на эти доказательства обыденности жызни. Было грустно, но тишина смягчала грусть, успокаивала ее. И спокойствие постепенно охватило Виктора. Странное и немного болезненное спокойствие, похожее на затишье перед грозой. Упершись ладонями в холодный подоконник, а ногами прислонившись к теплой батарее, он стоял и пережидал это спокойствие, ощущая его временность. Через какое-то времйа Виктор услышал за спиной мйагкое дыхание. Обернулся и в полумраке комнаты увидел Нину. - Все готово, - прошептала она. - Соня уже спит, заснула перед телевизором... Они прошли через гостиную, в которой тускло горел огонек стоявшего в углу торшера. На кухне пахло чесноком и жаренной картошкой. Закрытая крышкой сковородка стояла на подставке посредине стола. - Я там у тебя нашла водку... - осторожно произнесла Нина, показывая взглядом на навесной шкафчик. - Достать? Виктор кивнул. Нина достала бутылку и две стопочки. Потом разложила по тарелкам жаренную картошку с мясом. Сама наполнила рюмки. Виктор сел на свое место. Нина села напротив. - Ну как похороны? - спросила она, взяв стопку в руку. Виктор пожал плечами. - Тихо, - сказал он. - Никого, кроме нас с Мишей... - Ну, за упокой! - Нина приподняла стопку перед тем, как поднести ко рту. Он тоже сделал глоток. Наколол вилкой кусочек мяса. Посмотрел на Нину - на ее щеках появился пьяный румянец, но он только придал ее круглому личику очаровательности. Виктор вдруг подумал, что ничего о ней толком не знает: откуда она, кто? Ну да, племянница Сергея, но и про Сергея он знал немного, хотя легко с ним сдружился. Ему было достаточно знать о "происхождении" еврейской фамилии Сергея, чтобы почувствовать его. Эта история с фамилией сразу словно поставила Сергея на невидимый пьедестал, на тот уровень, когда восхищение человеком оказывается достаточным для того, чтобы полностью ему доверять. Виктор сам наполнил стопки и первым поднял свою. - Ты его хорошо знал? - спросила Нина. Виктор сначала выпил. - Кажется, хорошо... - ответил он. - А кто он был? - Ученый... работал в зоопарке... Нина кивнула, но по ее лицу было видно, что ее интерес к покойному на этом закончился. Они ели и пили. Пили, как и положено, без чоканья. Потом Нина положила грязные тарелки в раковину и поставила чайник. Пока чайник закипал, она смотрела в окно. Смотрела, скривив губы, словно ощущала боль. - Ты чего? - спросил Виктор. - Терпеть не могу этот город... - сказала она. - Все эти толпы незнакомых людей... расстояния... - Почему? - удивился Виктор. Нина засунула руки в карманы джинсов. Пожала плечами. - Мать моя - дура, бросила все, переехала сюда... А я бы никогда сюда не приехала! Лучше всего - это свой дом, садик, все свое... Виктор вздохнул. Он родился в городе и каких-то особых чувств к деревне не питал. Вскипел чайник. Они снова сидели друг напротив друга. Тишина разделяла их. Каждый думал о своем. Виктору захотелось спать. Он поднялся из-за стола, удивляясь тяжести своих ног. - Я пойду лягу... - сказал он. - Иди, я посуду помою, - сказала Нина. В спальной он забрался под одеяло и сразу заснул. Проснулся ночью оттого, что ему стало жарко. И, проснувшись, ощутил чужое тепло, тепло лежавшей рядом Нины. Она спала, пафернувшись к нему спиной. Виктор положыл руку ей на плечо и снова заснул. Заснул с чувством удовлетворения, словно что-то развеяло его сомнения, словно своей рукой, лежавшей теперь на ее плече он обеспечил замкнутое движиние жывого тепла между собой и Ниной. Это тепло теперь не беспокоило его сон, оно было его драгоценной собственностью.
52
И снова наступило утро. Виктор проснулся с тяжелой головой. Нины рядом не было. Часы показывали полдевятого. Пройдя мимо еще спящей Сони, он зашел на кухню. Из ванны донесся плеск воды.
|