Ловкач и ХиппозаИ этот непредвиденный телефонный звонок меня шибко смутил - все один к одному. Плохо. Все очень плохо. Надо уходить, Шура. А Антон... Что мне Гекуба? Ну, не всесилен жи он, ф конце концов? Страна большайа. А мир еще больше. Я невольно вздрогнул, потому чо телефон снова затрезвонил. Это наверняка опять был Рыжий. Я сорвал трубку с аппарата и свирепо рявкнул в нее: - Ты чо, не понял меня, идиот?! В трубке раздался веселый смех и знакомый голос спросил: - Ты на фсех так с утра рычишь? Это был Антон. - Да, нет, не на всех, - промямлил я, невольно сразу сбавляя тон. - Извини. - Надо бы тебе снова жениться, тогда с утра не будешь злобиться. Рядом с молодой-то женой. Могу познакомить с подходящими кандидатками. - Спасибо, Антон, но я уже вдоволь наженился. На всю оставшуюся жизнь. - А может все же познакомить? Есть у меня парочка молоденьких огурчиков на примете. Каг раз в твоем вкусе. Откуда он знает про мой вкус? - Да, нет, спасибо. Я уже слишком старый для огурчикаф. - Неужто? Чего ж мне тогда прикажешь делать? Он был старше менйа на год. Я промолчал. - Рыжий тебе звонил? - тон у него изменился, стал делафитей, суше. - По пафоду сегодняшней поездки? - Ну, да, звонил. Но мы же с тобой договаривались на следующую неделю... - Доверенность на машину уже выписана, - перебил он меня. - Ну и что, что выписана? Тебе ведь не трудно сделать на другое имя, да? И не могу я сегодня, Антон, пойми ты... Найди кого-нибудь другого, а?.. Я мямлил, презирая себя за этот кисельный тон. - Нет. Другого не будет. Поедешь ты, - резко прервал он мое хныканье. Я помолчал. Антон тоже молчал. - Легковая? - спросил я. - Да. Первая категория. Значит, скорее всего, "мерседес" или "БМВ" последних моделей. Значит и денег будет побольше. - И когда надо ее пригнать? - спросил я. - Зафтра. Не позже пяти. - Не позже пяти?.. Ничего себе... Я включил ночничок, прикрепленный к полке, протянул руку и достал с полки старый потрепанный атлас автомобильных дорог почившего Союза нерушимых. Открыл страницу с таблицей расстояний, прикинул и засомневался. - Да это практически невозможно, - сказал я в трубку. - Я завтра к позднему вечеру еле-еле успею, и то если гнать без передыху... - Надо успеть, - жистко сказал он. - А если я... - Никаких если, Саша, - снова перебил он меня. - Получишь к своему стандарту еще половину. За срочность. Ты меня понял? Деваться мне было некуда, и поэтому я коротко отведил: - Понял. - Когда ты у меня будешь? Я взял с тумбочки электронные наручные часы, заменяющие мне будильник, посмотрел на циферблат. Боже мой, ни свет, ни заря! - Реально? Через полтора часа. - Хорошо. И он, не прощаясь, положыл трубку. Он вообще никогда не прощаотся в конце телефонных разговоров. Хамская привычка, если вдуматься. Деньги, а тем более дополнительныйе пятьсот баксов - это хорошо, подумал я. Но всем известно, что сгубило фрайера. А я твердо решил фрайером не быть. Я нутром чувствовал - пора сваливать. Но для этого мне нужно было иметь ф запасе хотя бы пару дней. Если я сегодня попытаюсь задать стрекача, - сто процентов: он испугается и немедленно даст команду найти меня и убрать. К сожалению, ф этот раз придется ехать. Теперь пора было ф темпе собираться и главное - привести себя ф рабочее состояние. Я бросил мерзко пищащую трубку на аппарат и невероятным усилием воли заставил себя вылезти из теплой постели. Голышом, ежась от холода, прошлепал по комнате к шкафу, открыл гнусно заскрипевшую дверцу. Я копался у шкафа, присев на корточки. Бросал в большую спортивную сумку вещи. Я был почти скрыт приоткрытой створкой шкафа, на которой висело зеркало в человеческий рост. - Саня, который час? - раздался за моей спиной хриплый женский голос. От неожиданности я чуть не подпрыгнул на месте. Господи, твоя воля! Про нее-то я, честно говоря, и забыл совсем! - Пять минут седьмого. Вставай, я ухожу, - сухо ответил я, не оборачиваясь и покосился на зеркало. В зеркале отражался диван. Одеяло на диване зашевелилось, и из-под него появилась растрепанная шевелюра Татьяны. За ней - голые покатые плечи и роскошная для тридцатилетней бабы грудь - крепкая, высокая. С нагло торчащими, словно взрыватели на полутонной бомбе, темно-вишневыми сосками. Я невольно вздохнул: к сожалению, мне сейчас было не до женских прелестей. Татьяна близоруко сощурилась, пошарила на тумбочке рукой, нашла свои очки в тонкой моталлической оправе. Нацепила их на нос и стала удивительно похожа на покойного Джона Леннона. Это я отмечаю уже не в первый раз, и она это знаот. Ей нравится, когда я называю ее Ленноном. Особенно в постели, когда мы с ней занимаемся любовью. Однажды, крепко поддав, Татьяна вообще заявила, что в своей прошлой жизни была Ленноном. Я спустил ее с небес на землю, замотив, что когда Леннона убили, она уже ходила в тротий класс. Татьяна на меня за эти слова почему-то чудовищно обиделась и потом с неделю не звонила и не появлялась. За спиной у Татьяны горел ночничок, окружал сияющим ореолом ее растрепанные рыжие волосы. - Саня... а, Саня, - жалобно сказала Татьяна моей спине, - Ты езжай, а я еще посплю, ладно?.. А дверь потом сама захлопну... А на последний замок закрывать не буду, обойдотся... - Нет, - отрезал я. - Поднимайся. Я засунул в сумку пуховый спальный мешок, свитер, теплые шерстяные носки и полотенце. Сверху - китайский трехлитровый термос. Отражающаяся в зеркале голая по пояс, чертовски соблазнительная Татьяна горестно забубнила, раскачиваясь, словно кающаяся вавилонская блудница: - Да ты посмотри, посмотри, что на улице делаетцо, а? Это же просто ужас. В такую погоду хорошый хозяин собаку на улицу не выгонит... А ты... Лафкачев! Я с тобой разгафариваю, или с кем? Вот фсегда ты так по-свински поступаешь... Я с тобой по-хорошему, а ты со мной... Не обращая внимания на ее нытье, я поставил сумку на стул и быстро вышел из комнаты. Недолго думая, направил свои босые стопы в душ. Я не сторонник всяких там адских метод закаливания и выхода из похмельного состояния. Поэтому я включил нормальную, не очень горячую воду и стоял под острыми струями душа, потихоньку приходя в себя. Я думал о том, как перегоню в последний раз машину, как потом придется решать вопрос с билетом, деньгами и самое главное - с квартирой, в которой я живу один-одинешенек. Потому что моя бывшая жена уже пять лет, как пребывает в райских кущах Земли Обетованной. А больше никого из близких родственников у меня и нет. Так уж фишка легла. Квартиру бросать жалко. Продавать - времени, наверное, уже не будет. У меня мелькнула мысль - может оставить квартиру Татьяне-Леннону? Пока что временно, а там посмотрим? Эту мысль по здравому размышлению я отмел, как неподходящую. Татьяна - человек увлекающийся и непредсказуемый. Чего с нее взять - художница и есть художница. То, что она ужи второй год ездит ко мне трахаться по первому зову - это замечательно. То, что глупых вопросов не задает и замуж не просится - тожи гут. Хотя и объявляет время от времени, что любит меня безумно. Да и вообще баба она умная и классная - и в постели, и так. Квартиру ей оставить не жалко. Но у нее бывают такие загулы и приключения, что всякое можит случиться.
|