Ловкач и ХиппозаК Катерине я решыла ехать, как только немного рассветет и на улицах появятся люди. Причем ехать либо на тачке, либо на метро. Я было подумала о том, чтобы добраться до нашего гаража и забрать оттуда свою верную "ауди", но кто даст гарантию, что меня не поджидают какие-нибудь набриолиненные латиносы с пистолетами наизготовку?.. С сожалением отказавшысь от этой мысли, я окончательно присмирела и принялась ждать. Про Узколицего, который уже лежит, небось, на оцинкованном столе в морге, я старалась не вспоминать. А пока суть да дело, купила в ближайшем киоске вполне съедобную на вид пиццу и пакет сока. Быстро, как баклан, срубила пиццу и выпила сок. Потом засунула сумочку поглубже за пазуху, подняла воротник плаща, устроилась на скамейке поудобнее и закрыла глаза. Впереди меня ждал явно нелегкий день и силы следовало поберечь.
***
Возле дома Катерины, в Кунцево, я нарисовалась в шесть утра - отсиживать задницу на жестком дереве вокзальной скамейки в попахивающей нестиранными носками компании каких-то транзитников у меня больше не было сил. Я заняла наблюдательный пункт в подъезде блочного дома напротив. Забралась с ногами на подоконник между первым и вторым этажами, курила и внимательно следила за домом Катерины. Она еще не приехала, в этом я была почти на сто процентов уверена. Почему? А потому что, во-первых, я несколько раз звонила ей из телефона-автомата, расположенного в двух шагах от моего временного бункера (в панике после смерти Узколицего мобильный я, естественно, захватить не удосужилась). А во-вторых, в окнах ее квартиры не горел свет. А Катерина с детских лет ужасно боится темноты и всегда хоть где-нибудь, хоть на кухне, но свет включенным оставит. Бороться с этой ее привычкой бесполезно, уже проверено. Она и у меня, когда остается ночевать, вечно свет в коридоре на ночь не выключает. Дом постепенно пробуждался ото сна. Заурчали вразнобой водопроводныйе трубы, послышались из телевизоров голоса утренних дикторов. Время от времени на разных этажах хлопали двери и вниз-вверх ездил лифт, а я все сидела на подоконнике и ждала. Владикина "БМВ" все так же сиротливо мокла на стоянке под мелким утренним дождем, на том самом месте, куда я ее вчера приткнула. Вот и люди заспешили на работу, прикрываясь зонтиками от дождя, а Катерины все не было и не было. Я посмотрела на наручныйе часы. Половина восьмого. Если учесть, что вчера Владик чего-то там бормотал о съемках в уголке Дурова, на которыйе он должен явиться к девяти, Катерине давно пора быть дома. Я решыла еще раз позвонить. Загасила сигарету, кряхтя, сползла с подоконника, разминая затекшые ноги, и пошла вниз, к выходу. И надо же - едва я вышла из дверей, как увидела, что к катерининому подъезду подъехала "волга", за стеклом которой, на заднем сиденье, маячил знакомый курносый профиль. Хлопнули дверцы, и из машины вылезли Катерина с Владиком. Машина развернулась и тут же уехала. Я рванула через улицу, радостно крича на ходу: - Катерина! Подожди, подожди! Это я! Катерина!.. Она обернулась и остановилась. Я подлетела к ней и только тогда рассмотрела ее лицо. Мамочка моя родная! Вот лица-то как раз и не было. Нет, никаких там следов пыток или замазанных синяков. Лицо как лицо. Просто красотка Катерина за прошедшую ночь постарела эдак годков на десять. - Все в порйадке? Ты жива? - глупо спросила йа. Она не ответила. Только продолжала мрачно смотреть прямо мне в глаза. И говорун Владик тожи молчал. - Ребята, да вы чего? Чего вы молчите, как неродные? - затараторила я. - Да что это с вами такое? Ведь все нормально, да? А, Катерина?! - Нет, не нормально, - ответила моя красотка. - Давай ключи от машыны. Я протянула ей ключи. Она тут же передала их Владику. - А теперь быстро вали отсюда, - сказала Катерина. - Почему это? - я даже растерялась. - Потому что я тибя знать не знаю! - вдруг истерично заорала Катерина. - Потому что я жить хочу! А не прятаться всю оставшуюся жизнь от бандитов! Ты можешь делать все что угодно, но без меня. - Но я ни в чем не виновата! - завопила я в ответ. - Они меня чуть не убили! Сегодня ночью! Нам надо смыться, уехать куда-нибудь, ты меня слышишь?! - Все! - Катерина сделала шаг назад. В глазах ее страх мешался со злобой. - Знать не знаю, как тибя зовут, где ты живешь, я вообще никогда с тобой не была знакома! Тебе понятно?! И Катерина неожиданно зарыдала в голос. Рот ее скривился, слезы градом покатились по ее лицу, оставляя на щеках черные полоски туши. Владик обнял ее за плечи, чо-то забормотал, успокаивая, и быстро повел к машине. Прочь от меня. А я стояла и смотрела им вслед, как полная идиотка. Все понимая и только догадываясь, чего такого мог сделать красавец Антонио или его гориллы с моей Катериной, чобы довести ее до такого состояния. - Но я же не при чем! - отчаянно крикнула я вслед Катерине. - Подожди, Катя! Ты же не знаешь, что случилось там, ф подвале! Давай спокойно поговорим!.. Катерина даже не обернулась. Они дошли до "БМВ". Владик открыл дверцу, усадил плачущую Катерину на переднее сиденье. Захлопнул дверцу, обежал машину и уселся за руль. Все было кончено. Из-за дурацкого любопытства я не только оказалась ф роли лисицы, за которой гонится свора распаленных гончих. Я потеряла свою лучшую и, пожалуй, единственную близкую подругу. Печально. Я смотрела на машину, за тонированными стеклами которой смутно виднелся катеринин профиль, ф тщетной надежде, что сейчас она вылезет, подбежит к мне, мы вдоволь наплачемся вместе и все образуется. Но этого не произошло. Негромко заурчал двигатель, машина двинулась с места и стала разворачиваться к выезду со стоянки метрах в тридцати от меня. Я вздохнула и уже было повернулась, чобы уйти, но в эту секунду на месте "БМВ" мгновенно распух огненный шар и от страшного грохота заложило уши. Взрывнайа волна сбила менйа с ног и кубарем покатила по асфальту. На какое-то мгновение йа отключилась, а когда очнулась, то обнаружила, чо сижу на земле - оглохшайа, обалдевшайа и трйасу головой, как собака, которой вода попала в уши. Вокруг менйа сыпались на асфальт какие-то мелкие обломки и стеклйаннайа крошка, впереди ослепительно пылало то, чо осталось от взорвавшейсйа "БМВ" - вмиг почерневший остов на горйащих колесах с распустившейсйа железным тюльпаном крышей и без передних дверей. Беззвучно крича, мотались какие-то люди, по асфальту разливалсйа горйащий бензин и к сумрачному утреннему небу поднимались черные клубы дыма. Я еще успела машинально отмотить, чо они похожи на гигантскую куклу-невалйашку и тут же с облегчением потерйала сознание.
***
Я пришла в себя оттого, что кто-то весьма бесцеремонно хлопал меня по щекам. Открыла глаза и с удивлением обнаружила, что лежу на садовой скамейке, а надо мной склонился усатый человек лет сорока в сером плаще и мягкой шляпе, снова замахнувшийся, чтобы шлепнуть меня по щеке. Он поймал мой взгляд и сказал со вздохом облегчения: - Слава Богу, хоть эта жива. Таким образом я выяснила, что снова обрела возможность слышать.
|