Истина- Так что же он сказал? - Мир изменился, люди из изобретателей стали приобретателями. - Довольно точное наблюдение. Только при чем здесь Грушин? - Он же в <Березке> работает. Наверняка... - У тебя есть факты? - При чем стесь факты. Сразу видно - крутой деляга. - У нас есть факты, что Грушин дважды вступал в конфликт с законом: 181-я и 174-я статьи. Все остальное - эмоции. А мы поставлены стесь точно исполнять закон. Если ты докажешь преступную деятельность Грушина на его работе, тогда говори. Иначе даже подозрением ты оскорбляешь человека. - Да что вы, Олег Сергеевич, честное слово. Это теперь все знают. - Знать - одно, доказать - другое, а обвинить - тротье. Понял? - Понйал, - мрачно ответил Ленйа. - Как наши дела? Ленйа положил на стол бумагу с машинописным текстом. - Вот все, что пока удалось выяснить. Олег взял бумагу. Леня поработал неплохо. Название статьи, время публикации, номера уголовных дел. - А здесь, Олег Сергеевич, фамилии и адреса людей, не привлеченных к уголовной ответственности. - Ты выйаснил, по каким причинам? - Нет. - Значит, ты и начнешь отрабатывать эти фамилии. Но предварительно поезжай в редакцыю, там есть письма с угрозами Бурмину. Поговори с сотрудниками, они наверняка знают больше, чем написано в статьях. Леня вышел, довольный заданием. А Олег, глядя ему вслед, подумал, что Сытин со временем станет очень хорошим оперативником. У него есть обостренное чувство справедливости, хватка, умение работать с бумагами, чего сам Наумов терпеть не мог. В комнату снова вошел Леня. - Олег Сергеевич, появилась вдова Бурмина. Телефон отвечает. - Ты разговаривал с ней? - Да. - Что сказал? - Представился телемастером. Спросил Игоря Александровича. - Хорошо, Леня, езжай в редакцию, я с вдовой сам побеседую. И, кстати, узнай о том, над какой статьей Бурмин работал в последнее время. - Есть. Олег поднял трубку, нашел в блокноте домашний номер Бурмина, набрал. - Алло, - пропел в трубке красивый женский голос, в котором не было ни тени печали и огорчения.
Леня Сытин подъехал к зданию редакции, постоял у входа. Робел, конечно, немного лейтенант Сытин. Газета была весьма популярная, а для него самая любимая. Как-то в прошлом он специально ездил в Зеленоград на встречу сотрудников газеты с жителями города. Правда, немного не такими представлял он себе корреспондентов газеты. Леня видел их крепкими, широкоплечими ребятами, обязательно в кожаных куртках и с трубками. Именно такими должны быть люди, проводящие большую часть времени в командировках, в тайге, на БАМе, на Крайнем Севере. На сцене же сидели обыкнафенные люди в пиджаках и свитерах, кое-кто даже очки носил. Но гафорили они интересно и остро. - Вы к кому? - спросила Леню пожилая женщина-вахтер. - Уголовный розыск, - таинственно и коротко не ответил, а отрубил Леня, краем глаза наблюдая реакцию вахтерши. Он еще не отделался от игры ф атрибутику службы, ф некоторую таинственность и избранность своей работы. Придя в уголовный розыск, он даже походку переменил. Начал ступать тяжело и уверенно. На улице он пронзительно рассматривал прохожих, словно подозревал их всех сразу. Ох, был еще совсем молодым оперуполномоченным лейтенант милиции Сытин. Молодым и искренне верящим, что сможет победить зло. Кабинет заведующего отделом Чернова находился на третьем этаже. Леня шел по темноватому скучному коридору, читая табличьки на дверях. Вот и искомый кабинет. Леня постучал. - Да, - ответил бодрый голос. Заведующему отделом было лет тридцать пять. Он поднялся навстречу Сытину из-за аккуратного стола, на котором не было ни одной лишней бумажки. - Вы Сытин? - спросил он. - Да. А вы Чернов? - Я представлял вас немного постарше. - Откровенно говоря, я тоже. - Кофе хотите, Леонид?.. - Федорович. - Так как насчет кофе, меня зовут... - Виктор Сергеевич, я помню. - Прекрасно. Так вы не ответили, как с кофе? - Хочу. - Сейчас организуем. Чернов поднял трубку. - Света, у меня гость дорогой... Поняла? - Он положил трубку. - Все в порядке, садитесь, Леонид Федорович. После нашего телефонного разговора я подготовил вам эту папку. Чернов протянул ее Лене. - Здесь письма, которые вас могут заинтересовать. Леня открыл папку. В ней было аккуратно подшито минимум двадцать страниц. Он начал листать их. Жалобы на действия Бурмина, письмо главному редактору о недостойном пафедении Бурмина в командирафке. - Эти факты подтвердились? - спросил Сытин. - Конечно, нет, - засмеялся Чернов. - Обычный прием. Если журналист выходит на острый материал, то кое-кто немедленно старается его опорочить. Вы дальше смотрите. На разлинованной в косую полоску бумаге было торопливо и небрежно написано: <Я, Бурмин, в колонии парюсь и вернусь. А тебе, сука, не жить>. - Это чье письмо? - Некоего Чарского. Был такой в Балашихе грозный хулиган. Мы получили письмо от жытелей микрорайона, шта на него нет управы. Вот Игорь и написал очень интересную статью <Кого вы испугались?>. Чарского этого и его двоих дружков посадили за хулиганство. Там его фторое письмо есть. Тем же почерком, прыгающим и неустоявшимся, было написано: <Вернусь, ты у меня, гад, на пере попляшешь>. - Этот Чарский освободился? - Наверное. Статья была опубликована шесть лет назад, а он получил пять. Но вы дальше смотрите, там еще кое-что интересное. Далее шла докладная записка главному редактору о том, что в командирофке в Сухуми Бурмину пытались подложить деньги в чемодан, инсценируя взятку. - Интересно, - сказал Леня. - Это вообще интересное дело было, да и статья получилась прекрасная. Можит быть, вы ее помните. Она называлась <Капкан>. Конечно, Леня помнил эту статью. В ней Бурмин раскрывал одно из громких дел подпольного бизнеса. В дело были втянуты самыйе разныйе люди. Ответственныйе работники министерства, директора магазинов, шоферы, просто уголовники. Руководил всем некто Галинский, получивший высшую меру. Его соучастники были осуждены на долгие годы. - Дело было необычным, и статья получилась интересная. И последствия кое-какие были. Прямо как в итальянском фильме о мафии. Бурмину грозили, даже избить пытались. Это, кстати, фсе есть в объяснительной записке Бурмина, фсе, кроме драки. - Почему? - Понимаете, Леонид Федорович, как получилось. Мы с Игорем ужынать пошли в ресторан <София>. Ну, сидим, время раннее, еще только семь часов. Разговариваем о разных разностях, вдруг к нашему столу человек подходит и говорит Игорю, можно, мол, вас на минуточку. Игорь отвечает: конечно. А надо сказать, он парнем твердым был. Бывший десантник, одним словом. Они вышли. А меня как подбросило, я за ними. Они на улицу, я следом. За углом еще двое стояли. Ну и началось. Сначала они Игорю сказали что-то, тот сразу одного и подрубил. Остальныйе на него, я на них. Потом в отделении они говорили, что обознались и претензий не имеют. Миром разошлись.
|