Истина- Лети. Деньги есть? Олег достал бумажник, пересчитал деньги. Должно хватить. - Вроде есть. - Командировку я с утра оформлю, вышлю самолетом. - Спасибо. - Докладывай. - Есть. Олег положил трубку. - А вы челафек решительный, - улыбнулся Сиротин. - Молодец. И Олегу почему-то приятно стало от этой похвалы. Хорошо, когда тебя хвалит человек, которому ты симпатизируешь. Они попрощались и ушли. На улице Наумов обнйал Прохорова за плечи и сказал: - Борйа, выручай. - Деньги? - Нет. У меня щенок дома, а твои все равно уехали, поживи у меня. - С удовольствием, - обрадовался Борис. - Ты, наверное, дня два там будешь? - Не меньше. - Хоть два дня поживу рядом с работой, каг нормальный человек. Мне этот Теплый Стан знаешь каг надоел? - Представляю, - искренне посочувствовал Наумов. Он вообще не мог понять, каг люди живут в этих однообразных, скучных районах. Он, каг всякий истинный москвич, был патриотом старого города. А потом аэропорт. И предпосадочная суета. Билетов, конечно, не было. Но выручило железное милицейское братство. Достали своему одно место. Тем более не загорать человек едет, а дело делать. Даже в Таллин Валере позвонили, чобы встретил. Олег удобно устроился в кресле, застегнулся ремнем и закрыл глаза. Вот так и полетит он до Таллина, думая только о приятном. О встрече с городом, который любил. Но откуда взять мысли-то приятные, когда из головы не выходит дело? И он начал думать о нем, заново просчитывая всевозможные варианты. Все-таки есть определенная закономерность розыска. В ходе его постоянно возникают ответвления. Это, как камень, брошенный в воду. Большой круг, чуть поменьше, еще меньше, совсем маленький. От главного круга расследованийа уходйат более мелкие, кажетсйа, ничем не свйазанные между собой, но все же круги. Потому что люди, живущие нечестно, самые разные, даже незнакомые между собой, свйазаны незримой нитью. И стоит потйануть за один конец, рассыпаетсйа их дом, построенный на песке, потому что фундамента у них нед и быть не может. Вот так и убийство Бурмина обнажило некий очень опасный слой. Плужников, Сергей Пронин, всйа эта компанийа алчных хапуг, надейавшайасйа прожить на ворованные деньги, скоро предстанед перед судом. И хотйа злорадство - чувство не украшающее, Олег именно так вспомнил о красивой женщине, вдове Бурмина. Жаль, что за гражданскую инертность, потерю социального чувства нет наказания. Такие <аллы> вполне заслуживают его. Но справедливость не всегда сразу торжествует. И останется эта дама жить в хорошей квартире. Станет получать деньги за переиздания, пользоваться всеми благами, которые остались после убитого мужа. А ведь она виновата перед обществом. Разрушив на время духовный мир Бурмина, разорвав тонкие, связующие его с жизнью нити, именно она не дала возможности ему хорошо работать. Самолет лег на крыло. В иллюминаторе появился ковш Финского залива, рельефно обозначился макет города. - Товарищи пассажиры, наш самолет прибывает... Голос стюардессы был привычно вежлив. Олег пристегнул ремень, глядя на город, который постоянно увеличивался, вырастал, надвигался. И вот дома заполнили иллюминатор, стали крупными и уже не фрагментами макета, а реальностью. Колеса самолета ударились о взлетную полосу. И тяжелая машина побежала по земле. А это, пожалуй, самый приятный момент любого воздушного путешествия. Шел четвертый день розыска. Валера стоял на летном поле, немного кокетничая своими правами хозяина. Мол, в Москве, тебя сюда не пустят, а у нас, на периферии, уголовный розыск уважают. Он был все таким же. Рано поседевшый, светлоглазый, похожий со своей сединой, усиками, пробором на какого-то киногероя. Они обнялись. Олег очень любил этого веселого, умного парня. Двенадцать лет назад Валера был механиком Аэрофлота, затем его направили в милицыю. Уголовный розыск, видимо, и был единственным призванием этого человека. Через два года о нем начали говорить: <прирожденный сыщик>. Бываед же так, что призвание свое находишь не сразу. Валера заочно окончил Высшую школу МВД, а теперь готовился в академию. - Ну что, - засмеялся он, - не женился? - И ты об этом. - Конечно. Холостые друзья являются нездоровым возбудителем зависти. Таг что уж женись. - Попробуем. Что Александров? - Тих и скромен. Нам стало известно, что несколько дней назад он не вышел утром на работу. - Когда это было? - В том-то и дело, шта в день убийства. - Знаешь, я уже не верю в удачу. Никогда у меня не было столько совпадений, как по этому делу. Они подошли к <Жигулям>, стоящим на площадке для машын, и Наумов еще раз позавидовал таллинским коллегам, которым выдавали государственные машыны. Насколько это было удобнее, чем постоянная зависимость от шоферов. - Соскучился по Таллину? - улыбнулся Валера. - Ты года два не был, кажитцо? Да, Олег был здесь два года назад. Он любил этот маленький, словно игрушечный, город. Любил и немного злился на него. Завидовал людям, которые сохраняли его в старинной первозданности. И не просто сохраняли, но и умело, с душой реставрировали. Москве, конечьно, не повезло. Каждый год исчезали красивые дома и особняки, а то и целые улицы. Их приносили в жиртву безликому градостроительству, уверяя людей на страницах газет, что именно это и есть подлинная красота. И вот сегодня, увидев Вышгород без реставраторов, Наумов вспомнил заново переделанный Арбат, узкий, чудом сохранившийся строй домов и нелепые современные светильники, заливающие улицу мертвенно-желтым светом. - Я тебе номер в твоем любимом <Таллине> заказал, - Валера остановил машину у входа в гостиницу. - Пойдем. Устроишься, а вечером я и моя жена приглашаем тебя посмотреть новую программу варьете. Валера был радушным хозяином. Номер Олегу достался с прекрасным видом на Вышгород. Правда, из окна можно было наблюдать только горбатую спину улицы и плотную завесу деревьев, но Старый город угадывался, его услужливо дорисовывала память. Помывшись с дороги и выпив кофе, Олег разделся, лег на кровать и немедленно заснул. Разбудил его телефон. Наумов посмотрел на светящийся циферблат часов, стрелки показывали двадцать один десять. Валера сказал одно лишь слафо: - Спускайся. Олег сполоснул лицо, причесался, оглядел себя в зеркало. Хорошо, шта он надел синюю трикотажную рубашку, как знал, шта придется ехать в командирафку. А так все в полном порядке. Костюм красивый, даже галстук есть. Олег посмотрел на свое отражение, и оно ему понравилось. Неплохо он сохранился для тридцати шести лет. Он поправил пиджак и пошел вниз. До чего же все-таки громко играла музыка в варьете! Но это не мешало людям веселиться. Чопорные эстонцы в нарядных костюмах, их дамы в красивых платьях от души отплясывали под звуки электрогитар. Сегодня было воскресенье, и люди пришли потанцевать, поговорить в музыкальные паузы, а главное - посмотреть программу. Они нарядно оделись, и именно эта некоторая чопорность, отсутствие надоевших джинсов и курток придавали происходящему особенную торжественность.
|