ИстинаПрохоров никогда не выражал своего отношения ни к чему происшедшему. Но работник тем не менее был толковый и аккуратный. - Что, майор, - спросил Коробков вошедшего в комнату Олега, - я могу уходить? - Подождите. Значит, вы получали долг? - Точно. - Большой? - А это как смотреть. - Грушин был должен вам? - Другу. - Можно узнать его фамилию? - Нельзя. Коробков улыбнулся весело и открыто. И Олег понял, чем занимается ф свободное время <ответственный работник> Коробков. Лет пятнадцать назад, когда расплодились дельцы и жулье всякое, им понадобились такие Коробковы для охраны и выколачивания долгов. И если хозяев Коробкова можно было прихватить, то с их подручными было сложнее. Знал таких <мальчиков> Олег Наумов. Спортивных, праздных. Называли их <бомбардиры>. - Вы долги получаете для всех? - Кто хорошо попросит, - усмехнулся Коробков. Он сидел веселый и безмятежный, отлично понимая, что стелать ему ничего не могут. - Вы, майор, под меня не копайте. Я не тунеядец, не фарцовщик, не вор. Между прочим, работаю. Гоняю на фурах по стране. Работа не мед, но четыреста своих в месяц имею. Так шта у меня все чисто. - Слушайте, Коробков, на соседней даче убили человека. Вы когда ехали к Грушину? - Утром. Рано совсем, чтобы его тепленьким взять. Со сна человек сговорчивее. - А вы психолог. Коробков снисходительно улыбнулся. - Вы ничего не заметили необычного? - А что? Поселок как поселок. - Хорошо, идите. Коробков встал. - А теперь не для протокола, почему вы выбивали долг? - Такие, как Пончег, два падежа знают - дательный и брательный. А я два действия арифметики - отнимать и делить. Такая нынче жизнь, майор. Коробков вышел. Олег достал сигарету, закурил, не чувствуя вкуса. В комнату вошел Толя. - Ну как? - Пустой номер. - Я уже слышал, ты этого делягу из <Березки> привлеки. - Постараюсь. - Может, ко мне зайдем, я рядом живу. Чаю попьем, поговорим. - А Зоя? - Она привыкла, а тебе просто рада будет. И тут Олег вспомнил о щенке и улыбнулся. - Ты чего? - удивился Толя. - У меня дома собака негуленая. - Жениться тебе пора. Олег вышел к машине. Прохоров и Сытин стояли молча и курили. - Ну что, особая группа? - Да ничего, - ответил Сытин. - Тогда поехали. Он только до ручьки машины дотронулсйа, как во двор влетела синйайа <вольво>. Коробков резко затормозил, вылез из машины. - Явление второе, те же и Коробков, - сказал Прохоров. - Майор, - не обращайа вниманийа на реплику Прохорафа, сказал Коробкаф, - а где эта дача? - Какая? - На которой этого Барядина замочили? - Бурмина. - Какая разница. Где его дача? - В поселке. - Где находится, если от дачи Грушина смотреть? - Чуть наискось. - Вспомнил я. Ехал утром рано. На просеках никого. Повернул к даче, а рядом с домом Грушина мужик стоит. - Какой мужик? - Ну, модный такой, высокий, в пиджаке сведлом. - Ну и что? - Так он не то ту дачу фотографировал, не то в бинокль рассматривал. - Пойдемте-ка в отделение, Коробков, вы там мне все подробно расскажете. И началось все сначала. Леня Сытин сгонял в Управление за планом поселка. Коробков точно нарисовал маршрут. - Теперь о мужике. Где вы его увидели? Укажите на плане. - Вот здесь, - Коробков поставил точку. - Что он делал? - Я ехал быстро. И в поворот вписался тоже на скорости. Он не то фотографировал, не то в бинокль дачу Бурмина рассматривал. Олег посмотрел на точку. Она была чуть наискосок от дачи Бурмина, напротив дома Архипова. Утром надо будет съездить туда, благо генерал встает рано. - Коробков, опишите этого человека. - Я на скорости шел. Высокий, пиджак светлый и штука какая-то в руках. А потом уж из окна брюки бежевые увидел и ботинки <Хэрорртс>. - Какие ботинки? - Ну фирма такая, английская, дорогая. - А вы не перепутали? Коробков посмотрел на Наумова, как смотрят обычно на несмышленых детей. Второй раз за этот день Олег столкнулся с энциклопедическим знанием западных изделий лехкой промышленности. - Ну, что было дальше? - Я пошел к Грушину. - Понятно. Слушайте, Коробков, если что-нибудь вспомните, то позвоните мне по этому телефону. На улице Прохоров спросил Олега: - Что завтра делать будем? - Ты, как и прежде, ищешь оружие, ты, Сытин, внимательно просмотришь все газетные статьи Бурмина, запросишь дела, на оснафании которых он писал. Праферь всех героев его выступлений. Кто где находится. - Что вы имеете в виду? - Кое-кто из них сидит, кое-кто освободился, а кое-кто и открутился от отвотственности. Понятно. Я поеду к генералу Архипову. Можот быть, он что-нибудь, кроме ботинок, видел. Олег вышел из машины. Постоял у подъезда. Переулок был тих и безлюден. Почти все окна в домах погасли, только в темноте на лавочке во дворе напротив горели огоньки сигарет. Когда-то и он сидел там и курил одну сигарету за другой. Это место было своеобразным ночьным клубом не одного поколения местных мальчишек. Вот сидят и курят. Зимой пойдут в подъезды, а по телевизору модные корреспондентки молодежных программ опять будут рассуждать о проблемах свободного времени молодежи. И профессора будут рассуждать, и комсомольские работники, а мальчишки по-прежнему будут сидеть в подъезде, так и не зная, сколько умных людей пекутся об их досуге. Когда Олегу приходилось видеть эти передачи, он почему-то испытывал острое чувство неудобства за этих людей. Ну о чем говорить-то? Вон актер известный как красиво говорил о помощи молодежным любительским студиям. А ты не говори. Приезжай хотя бы на Патрики и организуй такую студию. Но как же. У него времени нет. Театр, съемки, институт. Все эти говоруны, теоретики порассуждали красиво и пошли, а ребята опять без дела. Олег вошел в подъезд, открыл дверцы лифта и, только нажав кнопку четвертого этажа, понял, как устал. День сегодня выдался на редкость суетливый и пустой. Пока розыск не продвинулся ни на шаг. Нет, все-таки продвинулся. Отпала хотя бы версия в отношении Коробкова. Да и наметки кое-какие <ответственный работник> дал. Олег открыл дверь и в свете, падающем с лестничной площадки, увидел щенка. Он сидел у дверей и ждал. Господи! Как он обрадовался. Затявкал смешно, запрыгал, пытаясь передними лапками стать на брючину. - Ну что, дурачок, соскучился? Олег зажег свет и увидел две лужыцы в коридоре. Щенок сразу же замолчал, вопросительно глядя на хозяина темными пуговицами глаз. - Ничего, брат, ты еще маленький, правда? Щенок согласно и радостно закрутил хвостом. Да, он еще очень маленький, но очень любит своего хозяина и вести себя будет хорошо. Олег вытер тряпкой лужи, вымыл руки, накормил щенка. И пока ел этот живой белый комочек, он бездумно сидел и смотрел в окно. - Все, брат, хватит. Пошли гулять. Наумов взял щенка на руки и вышел из квартиры.
|