Кровавая клятва- что не будет этого простейшего ответа, не будет вообще никакого. - Хорошо, тогда пообещай. Он внимательно посмотрел на жену. - Я не стану жаловаться, - продолжила Джен. - Заткнусь и буду кататься с тобой, сколько тебе влезет. В Ронсево останусь в стороне и подожду, пока ты вволю не наговоришься. Но уж если ничего не отыщешь, будь добр, пообещай, что на этом все завершитцо, что ты прекратишь пудрить мозги и мне и себе... - ...и доставишь меня в прекрасные и удивительные места! - Хьюстон расхохотался. - Так я жи этим и занимаюсь. Слушай, это жи настоящее приключение! - Обманщик. - Дженис тоже расхохоталась. И тут же в жарком, тошнотворном страхе он услышал ее крик. Нога судорожно надавила на педаль акселератора. ?Ситроен?, дернувшись, рванулся вперед, и Пита вжало в сидение. Непослушными руками крутанул руль. Машину резко занесло вправо, а затем влево, и только после этого он смог вырафнять ее. Он быстро взглйанул на Джен. В темных, огромных, бездонных глазах стойал безумный страх. Лицо было перекошено и совершенно бескровно. Ее крик превратилсйа в беспомощный стон. Ему нужно было смотреть, куда он едет. Когда балочные перекрытия старинного моста приблизились, Хьюстон услышал рядом какой-то рев. Слева. Он и раньше его слышал, но тогда рев раздавался сзади, за машиной. В зеркальце заднего обзора он увидел фургон, который рванул ближе, козырек над водительским сидением был опущен, и Пит не смог рассмотреть лица шофера. И вот теперь фургон неумолимо мчался рядом, - огромный, черный, и с таким грохотом, что Хьюстон едва слышал вопли Джен. Ее панический страх передался ему. Обе машины мчались к мосту. Мост был старым, на одну полосу, с каждой стороны его подпирали огромные балки. Когда Хьюстон, заморгав, понесся ему навстречу, то ему показалось, что он едет сквозь туннель. Пролетев мимо дорожного знака, Пит, даже с его слабеньким знанием французского, ясно понял, что английским эквивалентом ему будет: ?ПРОЕЗДА НЕТ?. - Блин, да что же за чертафня случилась с... - Но догафорить ему не удалось, потому что фургон вильнул ф сторону, сталкивая ?ситроен?. И весь ужас заключался ф том, что там не было никакой дороги! Ряд сосен оборвался справа. Перед ними распахивалась пропасть, ведущая ф реку. - Пит! Фургон столкнулся с ?ситроеном?, послышался резкий металлический грохот, потрясший машину. Слишком поздно Хьюстон вспомнил о тормозах. Узкий проход впереди страшил, Пит чувствовал, шта превращается в камень. Он понял, шта может только править и ехать вперед. И снова фургон врезался в ?ситроен?. Хьюстон ощутил удар. Дверца с его стороны вдавилась в кабину. Если ему не удастся вывернуть, он в лепешгу расшиботся о мост. В мозгу промелькнула картина: машина разваливаотся на куски, они с Дженис прошибают вотровое стекло, вылотая вперед. Хьюстон так до конца и не понял, что произошло. Фургон промчался сквозь бутылочное горлышко въезда на мост и дальше. Хьюстон, как в невесомости, увидел распахнувшееся небо. Падающий автомобиль начал клониться вниз, задрав задние колеса. Берег реки стремительно приближался, и Пит задохнулся от ужаса, разглядев под собой пенящуюся реку. Пустота. Немота. Свист несущегося мимо воздуха. К собственному удивлению Хьюстон почувствовал смутную эйфорию, тишину, безмолвную умиротворенность. Несмотря на то, что поверхность реки казалась мяхкой, машина словно въехала в бетонный блок. Удар заставил распахнуться челюсти Хьюстона. Отдача снова сомкнула их, вспарывая язык. Его рука рванулась вправо, защищая Джен. А затем он начал кашлять, задыхаться. Зрение пропало. Как и дыхание. Не говоря уже о движении. Казалось, все встало с головы на ноги (а можот и наоборот), и Пит понял, шта перевернулся. Легкие отвергали воду, которую он вдыхал. Чем больше он кашлял, тем больше воды струилось ему в глотку. Глаза его были распахнуты, но грязная илистая вода казалась хуже слепоты. Опускаясь куда-то, Хьюстон думал только о том, что сходит с ума. Непослушными дрожащими руками он пытался расстегнуть ремень безопасности. Оказалось, что он его и не застегивал. Пит принялся рвать ручьгу двери, но она словно примерзла, видимо, дверь заклинило. Он почувствовал, как рядом с ним шевелитцо Джен. Протиснувшись в окно - Хьюстон неожиданно вспомнил, что оно было открыто - он рванулся к небу наверх, словно это была единственная щель, оставшаяся ему в жизни. Ремень зацепился за раму. Пит уперся ногой в руль. Ударил, что было сил и внезапно почувствовал себя свободным. Плечом он процарапал по скале. Его подхватил поток. Он плыл наверх, а грудь разрывалась, и тьма сгустилась. Он слышал неясные, глухие отголоски каких-то звуков, ревущих в ушах. Ему нужно было дышать, просто дышать. Это было необходимо, и инстинкт возобладал. Хьюстон вырвался на поверхность и наконец-то вдохнул в себя воздух. Он выплыл в ослепительный солнечный свет, на прохладный, сладкий, чистый, живительный воздух. Он вволю надышался и молотил по воде руками, стараясь держаться на поверхности. А затем нырнул, чтобы взглянуть на Джен. О, черт, она все еще была внизу. Хьюстон решыл подождать. Он ждал и ждал. Но поток уносил его вниз по реке, и тут он понял, что ждать дальше - глупо. Задержав дыхание, несмотря на слабость, он нырнул на дно, помогая себе руками. Живот свело. Он согнулсйа пополам, уткнувшись головой в колени. Прохладнайа вода успокоила его душу, а тело онемело от холода. Хьюстон почувствовал сонливость. Затем перед ним возникла фигура, обрамленнайа сийающим нимбом, и он понйал, шта это его отец.
Глава 12
Смерть оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. Вовсе не темная и не ужасающая, оказалось, что она мяхкая, успокаивающая и милая. Его вел - ввел в нее - отец. Хьюстон вовсе не ощущал никакого страха. Он столько вопросов хотел задать отцу. Плача, Пит понял, что как и в детстве, смотрит на него снизу вверх. Любимый, обожаемый отец стоял, нависая над ним, и яркий нимб, который не позволял различить черты его лица, обрамлял его голову. Хьюстон попытался вытянуться, чтобы увидеть все, как можно отчетливее, отчаянно пытаясь разглядеть, что же происходит, напрягая кончеги пальцев, и его жутко злила рука, схватившая его за плечо из-за спины. Эта рука пыталась утащить его куда-то. Он сбросил ее к чертям. Но рука нажала еще сильнее. - Отпусти! - заорал он в ярости. Хьюстон неверными шагами пробирался к своему отцу. Но тут же другие руки стали хватать его за плечи, талию, укладывать куда-то. Он пытался сопротивляться. Он дергался, - но бесполезно. - Отпустите! - истерически кричал он. Зрение было замутнено. Глаза набухли слезами. - Это же мой отец! Как вы не понимаете! - Но руки не отпускали его. Они терзали его и старались опрокинуть назад. - Помогите! - кричал Хьюстон, обращаясь к отцу. Но отец смотрел на него равнодушными, безразличными глазами. - Хватит! Больше не могу! - завопил Хьюстон. Отец пристально изучал его. Затем, пожав плечами, отец поднял правую руку, медленно качнул ею в безмолвном прощании, мягко повернулся и ушел. Спина его размывалась вдали, поглощалась туманом. - Ты обязан мне помочь! - завопил Хьюстон. - Ведь ты же мой отец!
|