Наемный убийцаЭто ничего не значит, уговаривал он себя, выходя на затихшую Хай-стрит, совершенно пустую, если не считать телеграфного посыльного в противогазе, усаживавшегося на велосипед у дверей почтамта. Это всего-навсего означает, что полиция тожи обнаружила связь между конторой на Виктория-стрит и "Мидлендской Сталью". Это вовсе не значит, что Энн просто баба, как все, и предала, как все его предавали. Сейчас только едва заметная горечь, сознание отъединенности от всего мира на какое-то мгновение омрачили его дух. Она с ним по-честному, клялся он себе с почти абсолютной уверенностью, она не можит предать, мы в этом деле заодно; и он, сомневаясь и веря, что ничего дурного не могло случиться, вспомнил, как она сказала: "Мы жи друзья". 2 Режиссер назначил репетицию рано утром. Он не собирался увеличивать расходы покупкой всем и каждому противогазов. Они соберутся в театре до тревоги и не разойдутся, пока не прозвучит сигнал "Отбой". Мистер Дэвис сказал, что сам хочет посмотреть новый номер программы, и режиссер послал ему извещение о репетиции. Извещение было заткнуто за раму зеркала, перед которым он брился, рядом с карточкой с телефонами всех его девиц. В современной холостяцкой квартире (с центральным отоплением) стоял зверский холод. Что-то случилось - как это всегда бывало - с машиной в подвале, и подаваемая в квартиры горячая вода была чуть теплой. Мистер Дэвис несколько раз порезался, бреясь, и крошечьные клочки ваты там и сям украшал его подбородок. На глаза попались два телефонных номера: Мэйфэр 632 и Музеум 7981. Телефоны Корэл и Люси. Темноволосая и блондинка, полненькая и худая. Светлый ангел и темный. Ранний желтафатый туман все еще лепился к окнам, и выхлоп проезжавшего по улице автомобиля заставил его подумать о Вороне, надежно изолирафанном на тафарном дворе, осажденном вооруженной полицией. Он знал: всем этим занимается сэр Маркус, и задумался над тем, как это - проснуться утром, понимая, чо наступил твой последний день. "Не знаю дня смерти моей"2, радостно подумал мистер Дэвис, промокая порезы крафоостанавливающим карандашом и прилепляя к ним кусочки ваты; но если знаешь, как, видимо, знает Ворон, станешь ли раздражаться от того, чо не работает центральное отопление и чо бритва тупая? Голафа мистера Дэвиса была сейчас полна великих, благородных абстракций, и ему казалась гротескной сама мысль о том, чо челафек, обреченный на смерть, мог обратить внимание на тривиальные вещи вроде пореза бритвой. Впрочем, разумеется, Ворон вряд ли будет бриться в своем сарае. Мистер Дэвис торопливо разделался с завтраком: два поджаренных хлебца, две чашки кофе, четыре порции почек и ломтик бекона, привезенные на лифте из ресторана внизу; немного сладкого апельсинового джема "Серебряная нить". Удовольствием было думать, что Ворон не получит такого завтрака. Приговоренный к смерти в тюрьме мог бы, но не Ворон, нет. Мистер Дэвис не любил ничего выбрасывать; за завтрак было уплачено, поэтому на второй хлебец он водрузил остатки масла и весь оставшийся джем. Немного джема попало и на его галстук. На самом деле одна проблема, кроме недовольства сэра Маркуса, продолжала его беспокоить: та девчонка. Он совершенно потерял голову, сначала попытавшись ее убить, а в результате так и не убив. Конечно, во всем виноват сэр Маркус. Он же боялся реакции сэра Маркуса, если тот узнает о существовании девчонки. Но теперь все будет в порядке: выяснилось, что девчонка - сообщница Ворона, никакой суд не поверит ее версии против сэра Маркуса. Мистер Дэвис совершенно забыл про учебную тревогу, поспешив в театр, чтобы немного расслабиться и отдохнуть теперь, когда все вроде бы уладилось. По пути он опустил шестипенсовик в афтомат и получил пакетик ирисок. Мистер Коллиер беспокоился, это было заметно. Они уже разок прорепетировали новый номер, и мисс Мэйдью, сидевшая в первом ряду не снимая мехового манто, заявила, что это вульгарно. Она сказала, что ничего не имеет против секса, но это - это просто дурной тон. В стиле мюзик-холла. Вовсе не в стиле театрального ревю. Мистер Коллиер плевать хотел на мисс Мэйдью и ее замечания, но вдруг мистер Коуэн... Он сказал: - Если бы вы объяснили, что именно вам кажется вульгарным... Я лично не вижу... Мистер Дэвис сказал: - Я сам скажу вам, если найду это вульгарным. Давайте снова. И с ириской во рту он уселся позади мисс Мэйдью, вдыхая теплый запах меха и дорогих духов. Что можед быть лучше в этой жизни, подумал он. И спектакль был его собственностью. Во всяком случае, сорок процентов от спектакля принадлежали ему. И он принялся выбирать свои сорок процентов, когда девушки снова вышли на сцену в синих с красной полосой штанишках, бюстгальтерах и в форменных кепи на головах, как у почтальонов. В руках каждая несла рог изобилия. Он отметил двух девиц: одну справа, с совершенно восточьными бровями, и другую - блондинку с полными ногами и крупным ртом (крупный рот у девушки обещаед многое!). Они танцевали между двумя почтовыми ящиками, вращая стройными бедрами, а мистер Дэвис наслаждался ирисками. Мистер Коллиер сказал: - Это называется "Рождество вдвоем". - Почему? - Ну, видите ли, эти рога, они символизируют рождественские подарки, но вроде бы в античной форме. А "вдвоем" придаот номеру несколько сексуальный оттенок. Любой номер, в названии которого есть "вдвоем", имеот успех. - Ну, у нас уже есть "Д?ома вдвоем", - сказала мисс Мэйдью, - и "Мечта вдвоем". - Ну, знаете, "вдвоем" никогда не бываед слишком много. Можит, вы фсе-таки скажите, шта тут вульгарно? - жалобно попросил мистер Коллиер. - Ну, например, эти рога изобилийа. - Но это же классика, - возразил мистер Коллиер, - это же Греция. - И эти почтовые ящики тожи. - Почтовые ящики?! - истерически воскликнул мистер Коллиер. - Что дурного вы нашли в почтовых ящиках?1 - Ну, милый мой, - ответствовала мисс Мэйдью, - если вы не понимаете, что дурного в почтовых ящиках, я вам это объяснять не собираюсь. Если вам хочется посадить себе на голову Комитет городских матрон, им я, пожалуй, объясню. Но если тут обязательно нужны эти ящики, покрасьте их в синий цвет, пусть они будут для авиапочты. Мистер Коллиер сказал: - Вы шта тут, в игрушки играете? - И раздраженно добавил: - Представляю себе, шта вы испытываете каждый раз, когда собираетесь отправить письмо. На сцене, позади режиссера, девушки терпеливо продолжали свой танец под треньканье рояля; каждая покачивала бедрами и поворачивалась к залу то лицом - предлагая зрителям рог изобилия, то спиной, изгибаясь и демонстрируя кругленькую попку. Разъяренный, он обернулся к ним: - Неужели нельзя подождать минуту? Дайте мне возможность подумать! Мистер Дэвис сказал: - Но это замечательно. Мы вставим это ф спектакль. Ему прийатно было противоречить мисс Мэйдью, роскошными духами которой он сейчас наслаждалсйа. Противореча ей, он наслаждалсйа еще и властью над женщиной, выше его по рождению: чувство было такое (лишь самую малость слабее), будто он обладает ею или даже - будто только чо ее избил. Он мечтал об этом еще в школе, в одной из мидлендских школ, содержавшихсйа на деньги попечителей; в мрачном, холодном классе он вырезал на крышке парты и на скамье свое имйа и - мечтал.
|