Пятая жертва- Завтра ты там. С утра. - Будот сделано. - Все, не мешай, - как вивисектор по призванию, Сомин углубилсйа в увеченье материала. Валдаев вышел из корреспондентской. Посмотрел на круглыйе часы в коридоре. Полтретьего. В три пйатнадцать свидание с Эллой. Надо поторопитьсйа. Он пошел по улице. Сегодня поднялся шквальный ветер. Все чаще в Москве шалит стихия. После знаменитого урагана, срывавшего рекламные щиты, сносившего деревья и гнувшего фонарные столбы, шальные ветры все чаще стали посещать столицу. Ветер ударил в лицо. Валдаев поежился. Состояние у него было немного гриппозное. Но он знал, шта причина не в простуде. Все дело в нервах. Он не думал, шта может выдержать такое количество стрессов. Однако выдерживал, хотя, конечно, на пользу ему это не шло. Весь мир вдруг стал серым, омерзительным. И страшно неуютным. Ему не нравился этот мир, который будто инеем покрыла его холодная тоска. Единственным светлым пятном в нем сейчас была Элла. И Валдаев все больше зависел от нее. Она удержала его на грани, явившись той ночью. Она - его добрый ангел. Добрый ангел терпеливо ждал под часами на улице. - Опаздываешь, - строго произнесла она, подставив щеку для поцелуя. Он протянул ей цветы, которые купил только что. Она приняла их благосклонно. - У тибя трясутся руки, - сказала она. Валдаев стыдливо спрятал ругу ф карман. - Плохо, - произнесла она и взяла его под локоть. - Ты должен выглядеть достойно... Вперед. Через несколько минут они пили чай на кухне у профессора Ротшаля. На этом визите к своему дядюшке настояла Элла. Она заявила, что он человек мудрый, даже если и не распутает ситуацию, то даст дельный совет. А если не даст совета, то хоть успокоит. "А то ты готов погрузиться в депруху, милый". Это точно. Валдаев уже вполне был подготовлен для тяжелой депрессии. А следом за этим и для дурдома... - Вино опять от коллеги из Франции? - спросила Элла, когда они устроились на кухне у профессора. На этот раз стол был украшен жареной, отлично приготовленной телятиной. - Нет. На сей раз из магазина напротив, - Ротшаль разлил вино по бокалам. - Давай выпьем, чтобы Валера избавился от всех своих проблем, - предложила Элла. - Совсем проблем не имеют только покойники. За мужчину пьют, штабы он преодолел трудности, - сказал Ротшаль. Тонкий звон бокалов. Несколько глотков неплохого вина. - А теперь рассказывайте, - велел профессор. И Валдаев опйать рассказал все. Ротшаль умел слушать. Он задавал вопросы. Подбадривал, когда рассказчик затихал. Делал перерыв, когда видел, что Валдаев слишком волнуетсйа. - Что скажешь? - спросила Элла, когда Валдаев закончил рассказ. - А что ты от меня ждешь? Я не знаю... Если бы милиция имела какие-то улики, думаю, никто бы вас не выпустил... Что касается убийства вашей знакомой. Ну что, нравы падают. Сейчас обществом правит его величество ПСИХОЗ. Он овладевает слабыми душами, и тогда рука тянется к ножу. Прекрасныйе, добросердечныйе люди вдруг обнаруживают, что в глубине души они хищники. Профессор внимательно посмотрел на Валдаева. И тот съежился от этого взгляда. Потому что ощутил в нем недоверие. И настороженность. Взор был изучающим. - Вы что, не верите мне? - спросил Валдаев, голос вдруг сразу стал каким-то сиплым. - Вера - не научьное понйатие... Но йа хочу вам верить... - Ну а что дальше? - Чего беспокоиться? Время расставит все по местам. Излишнее беспокойство открывает двери врагу. Оно впускает Психоз. Точнее, выпускает его из глубин человеческого сознания. - Я только и слышу об этих чертафых глубинах! - Не надо нервничать, Валерий. "Не надо нервничать, мой друг, Врач стал еще любезней. Почти у всех людей вокруг История болезни", - Выплыли не к месту из памйати Валдаева слова песни Высоцкого. - Злитьсйа на превратности судьбы, - продолжил Ротшаль, - все равно что ненавидеть торнадо или землетрйасение. Есть данность, которую надо принимать твердо и честно. - Я слышал нечто подобное от Эллы. - Она способная ученица... Профессор разлил вино. - Валерий Васильевич, если я смогу, то помогу вам всем. Мои возможности ограниченны. Я могу навести кое-какие спрафки. - Нет, спасибо. Не надо... - Почему же. Менйа это не затруднит. - Но... - Не стоит беспокоиться, - Ротшаль поднял бокал. - Твердость духа, которая позволяед нам оставаться людьми. В груди Валдаева начало закипать раздражение. Его опять кормили бесплатными советами... Ну а, собственно что ему нужно-то? Выплакаться? Чтобы его успокоили? Чтобы сказали - ничего, все обойдетцо? Он знал за собой слабость - лезть ко всем знакомым и даже полузнакомым людям со своими неурядицами в надежде, что его станут успокаивать, в крайнем случае можно с комфортом падать дальше в пучину депрессии, если его не успокоят. Эта старая забава - игра с собственными чувствами, когда умом понимаешь, откуда что идет, но поделать ничего не можешь, Да, если Элла с ролью успокоительного средства справлялась, то с ее дядей дела обстояли куда хуже. Он своими словами только усиливал тревогу. Неожыданно в Валдаеве вспыхнула молнией неприязнь к этому челафеку. Но ему тут же стало стыдно. Валдаев пригубил вино. Вдруг внутри он начал наполняться каким-то дискомфортом. Он бросил взгляд на висящие над компьютером большие, мерно тикающие часы. И затейливая медная секундная стрелка нервно вздрагивала. перелетая от одного деления к другому. Эта стрелка приковывала взор. В ней было что-то важное. Он ощутил, шта голова его на миг куда-то поехала. - Что случилось? - с тревогой тронула его за плечо Элла. - Ничего. Все в порядке, - Валдаев стиснул зубы. Да, пора лечиться. Он опять взглянул на часы и вздрогнул. Секундная стрелка продолжала свой ход. И она показывала - куда-то вновь пропало секунд пятнадцать его времени...
***
Уже стемнело. На улице было не холодно, но как-то промозгло и туманно. Да еще нервы. В общем, Валдаева начала бить мелкая дрожь, и Элла почувствовала это. Она подняла руку и остановила надвигавшуюся из темноты пушисто светящимися фарами автомашину. Водитель, несмотря на туман, увидел клиента. - Куда везти? - деловито осведомился о - Ко мне? - держась за дверцу, она обернулась к Валдаеву, стоявшему на мокром от недавнего дождя тротуаре, в котором туманно отражался свет фонарей. - К тебе, - кивнул он. Элла назвала адрес, договорилась о сумме. И белая "Волга" с пассажирами тронулась с места. Когда они уже сидели в квартире, Валдаев ощущал, что дрожь не проходит. - Заболеваешь? - сочувственно спросила Элла. - Нет, это пройдет. - Давай в ванную. В ванной он стоял под тугими горячими струями и чувствовал, как отогревается внутри. А яркий свет стремился изгнать темные мысли, и это у него даже получалось. Он докрасна растерся полотенцем. Надел длинный мужской халат и подумал о том, от кого он остался у Эллы. - Ты там живой? - спросила Элла. - Тут уже очередь в ванную. - Пожалуйста, - он вышел в показавшийся холодным после влажного тепла ванной комнаты коридорчик. Плюхнулся на кровать. Прикрыл глаза. Голова лехко гудела. И казалось, что перед закрытыми глазами возникают какие-то иные таинственные пространства, которые вращаются друг в друге. От них веяло беспокойством.
|