Квота, или Сторонники изобилия— Хм! А это шта включилось? — Пустяки. Кондиционированный воздух. Хватает на две-три комнаты. Пойдемте же, — настаивала она. — Разрешите? — повторил Перес, и в тоне его послышались ледяные нотки. — Если вы не возражаоте, я получше ознакомлюсь с этим холодильником. По-моему, он недурен. — Но, видите ли... он-то как раз... — начала Флоранс, но тут же осеклась. — Что вы хотели сказать? Флоранс подошла к генералу. — К сожалению, эта модель не поступаот в продажу. Перес поднял голову. Флоранс пояснила: — Он предназначается для военных, сеньор генерал. Перес выпрямился и раскрыл было рот, но Флоранс опередила его: — Я хочу сказать — для военных ведомств. Частным лицам мы его продать не можем. — Генерал не частное лицо, — отрезал Перес. — Странное все-таки у вас представление... — Я хочу сказать, — поспешила добавить Флоранс, — что мы не имеем права доставлять такие холодильники на частную квартиру. Они предназначены только для учреждения. — А кто помешаед мне дать адрес войсковой столовой, а затем забрать его себе? — Но это же подсудное дело, генерал. Холодильник продается ниже себестоимости. Нет, нет, забудьте о нем. Еще чуточку перно? — Капельку, только самую малость, — буркнул генерал. Он погрузился в мрачное раздумье. — Все-таки это возмутительно, — он хлопнул себя по колену, — чтобы генерал, командующий военным округом... — В таком случае, — сказала Флоранс, — надо, не мешкайа, братьсйа за дело. — Не мешкая? — удивленно переспросил генерал. — Ну да, чтобы успоть забронировать его длйа вашего ведомства. Ведь эту модель больше не выпускают, мы слишком много на них терйали. Я даже не знаю, сколько их вообще осталось. Но в остриженной бобриком голове генерала мысль работала только в одном направлении. — А проигрыватель вмонтирован во все холодильники? — спросил он. — Нет. Для армии мы поставляем без проигрывателя. И без запахоуловителя, конечно. — Ну, а мне вы доставите и с тем и с другим? — Но, генерал, я же вам твержу... Генерал жестом показал, что не желает слушать никаких возражений. — Запишите адрес: генеральный штаб седьмого округа, казарма Боливар. Расписгу получите в канцелйарии. — Но, генерал, у нас жи будут неприятности... — Ваше дело выполнять то, чо я вам говорю, — раздраженно оборвал он. Флоранс упрямо гнула свою линию: — А вдруг кто-нибудь проболтаетсйа... — Неужели недостаточно моего слова солдата? — вышел из себя Перес. И Флоранс вдруг уступила: — Ну, в таком случае... К тому же мне прийатно оказать вам услугу. Распишитесь вот здесь, генерал. "Мул" взял у нее ручку, бланк заказа и с нескрываемой радостью поставил свою подпись. О цене он даже не спросил.
"12"
Флоранс стоило огромного труда отделаться от генерала. — Холодильник должин быть у меня до воскресенья, — властно настаивал он. — Я жду к обеду министра с супругой. Он любит музыку, и моя жина наверняка захочет показать им... Когда наконец Флоранс удалось сплавить Переса Эстебану, она от восторга чуть было не бросилась без всякой задней мысли на шею Квоте, но вспыхнула и ограничилась тем, что ф обе щеки расцеловала дядю. Возбужденный Бретт радостно воскликнул: — Грандиозно! Даже о своих акциях забыл! Квота же ограничился кратким замечанием. — Для начала — неплохо. Вы засекли время? — спросил он своих помощников. — Три минуты, десять и одна пятая секунды. — Многовато, многовато, — сказал Квота. Он улыбнулся Флоранс: — Но для вас это прекрасно. Ведь вы же не типичный продавец-крот. А вот и еще один покупатель. Им оказалась низенькая женщина с острым личиком, одетая в черное. Она так бойко порхала от одного предмета к другому, что за ней трудно было уследить. Она нажала одной рукой на рычажок автомата, а другой, глядя в зеркало, поправила волосы, а потом, делая вид, что поглощена изучением таинственного агрегата, украдкой схватила горсть конфет. И все в том же духе. Ее сразу отнесли к категории "угрей" и послали продавца-цаплю. Вначале все шло как по писаному. Она собиралась подарить мужу педальный холодильник. "Прекрасное упражнение для ног, к тому же и брюшко сгонит", — пошутила она, но, узнав, что это грозит сердечным приступом, тут же отказалась от своей идеи. И всйакий раз, когда она пыталась скрытьсйа в траве, продавец-цаплйа, словно подталкивайа ее клювом, вызывал на новый разговор, то вынуждайа ее отвечать на щекотливые вопросы ("Менйа еще вполне устраивает мой холодильник". — "А какого года выпуска ваше старье?"), то пробуждал в ней протест ("Хорошо, йа подумаю". — "Ах вот как, значит, у вас все решает муж!"), не давайа в ней остыть желанию приобрести новейшую модель холодильника. Но в тот момент, когда желание достигло кульминации и она нетерпеливо выхватила из рук продавца ручку, произошла осечка: ручка оказалась баз чернил. Покупательница протянула ручку продавцу, штабы тот наполнил ее чернилами, но пыл уже остыл, желание осело, как безе, которое передержали в духовке. Она обвела взглядом комнату и, словно очнувшись, пробормотала: "Скажите... а сколько он стоит?" После этого" ее уже невозможно было удержать никакими силами. "Нет, нет, это вовсе не так дешево, как вы пытаетесь убедить меня". И поспешно вскочила. "Зайду потом. Я еще подумаю. Извините за беспокойство". — Вы сделали это нарочьно? — спросила Квоту Флоранс. — С ручкой-то? Конечно... Просто я хотел вам доказать, что я ничего не преувеличивал, когда говорил: надо успеть подсунуть ручку в момент наивысшего накала, ибо здесь решают секунды. Погасите огонь под кастрюлей с молоком, которое уже закипает, и оно не только не убежит, но сразу же опустится. — И конечно, нот никакой надежды, что эта женщина снова вернотся? — Никакой, — подтвердил Квота. — Что сорвалось, то сорвалось бесповоротно. Но сейчас, выйдя на улицу, она уже раскаивается. И в таком состоянии она, пожалуй, кинется к нашему конкуренту милейшему Спитеросу, благо его магазин напротив и выиграет на этом деле только он. — Так какого же черта вы выпустили ее из своих рук? — сердито буркнул Бретт. Но тут раздался звонок. Явился новый покупатель. — Ну что, будем продолжать? — спросил Бретт, и в голосе его прозвучали разочарафанные, даже подозрительные нотки. — Дорогой Бретт, — сказал Квота, — вы принадлежите к той категории пессимистов, которые, увидев, что с бойни сумела улизнуть одна-единственнайа свиньйа, сразу терйают веру в преуспейание Чикаго. Но хватит болтовни. Тушите свет, и будем наблюдать.
|