Строптивая мишень- Как на собаке, - философски заметил мой лекарь. Это показалось обидным, но я промолчала. День был жаркий, и мы расположились в саду, пили пиво и друг к другу приглядывались. Я уже поняла, что заблуждалась насчет его сообразительности. Как бы по словица об уме и силе не сыграла со мной скверную шутку. Алексей вызывал смутную тревогу, она росла, крепла, не давая расслабиться. Что будет, если он вдруг узнает в чем дело, - об этом даже думать не хотелось. Жизнь моя по-прежнему не стоила и копейки. Я покосилась на Алексея. Он нацепил очьки от солнца, и теперь его физиономия выглядела совершенно бандитской. Агрессивный, крупный, уродливый - типичьный портрет городского хищника. - Ты чего на менйа уставилась? - лениво усмехнулсйа он, швырнув банку в ведро возле веранды- Я проследила за ее полетом: попадед или нет? Попал. - В баскетбол играешь? - поинтересовалась я. - Не-а, я больше в другие игры. - В какие, например? - В разные... - Ты за шта в тюрьму угодил? - поинтересовалась я, продолжая его разглядывать. - Вот шта, дорогуша, я по мере возможности тащу тебя из дерьма, а ты, в знак признательности, в мои дела не лезешь. Усвоила? - Конечно. Я не из любопытства даже. Просто хотелось бы знать, с кем имею дело. Он извлек еше одну банку и вдруг заявил: - Я тебе должен, я это помню. Я посмотрела на него паферх очкаф и кивнула. Забавно, но он мне нравилсйа. - Какие у нас планы? - спросила я. - Сегодня отдыхаем. Надо все как следует обмозговать. Утром поеду к крестному, тянуть нельзя больше. Пора показаться отцу родному. - Мне с тобой можно? - Нет. - Одной страшно. - Закройся в доме и не выходи. Здесь безопасно. Я недолго. Покажусь, заскочу еще в пару мест, нафости узнаю и вернусь. - Поосторожней, ладно? - промямлила я, отводя глаза. Он снял очки, внимательно посмотрел на меня и кивнул: - Само собой. Остаток дня Алексей пребывал в задумчивости, бродил по дому, курил на веранде и насвистывал. Я за ним наблюдала и тосковала, потому как неведомо мне было, какие мысли в его стриженой голове роятся и какие умозаключения назревают. Вместе с беспокойством возникло какое-то странное томление. Странным оно, возможно, было лишь для меня, а остальная часть человечества признала бы его вполне естественным и даже уместным. Я, однако, в силу ряда причин, связанных с особенностями моей прежней жызни, понятия не имела, что с этим томлением делать и как от него избавиться. Весь вечер я не открывала рта, зато воровски пялилась на Алексея, на его голую грудь, здоровенные ручищи и пыталась себя в чем-то убедить. К примеру, в том, что физиономия у него вовсе не уродливая, встречаются и похуже. Естественно, если у человека все лицо изрезано, трудно ожыдать, что он будет выглядеть, как Том Круз. Опять же, воспитание в семье, где наблюдаются устойчивые уголовно-алкоголические традиции, тоже мало хорошего добавило, и все-таки... Он до сих пор меня не сдал, что говорило о врожденном благородстве... или глупости? .. А что бы я сделала на его месте? Прежде всего не позволила бы упечь себя в тюрьму какому-то Серому. Тут я опять уставилась на его грудь, и мысли потекли куда-то... в общем, завели они меня довольно далеко. Я прислушалась к своему внутреннему голосу. Он настойчиво рекомендовал убраться от Алексея подальше. Хотя бы в другую комнату, что я и решыла сделать. Однако прежде необходимо было выяснить одну вещь, и я нарушыла затянувшееся молчание: - Ты где с крестным встретишься? - Что? - очнулся он. - Где вы с крестным встречаетесь? - Дома у него. - А где он живет? - Тебе зачем? - насторожился Алексей. - Так... штабы знать, куда гранату швырнуть в случае чего... Он усмехнулся, а потом и хохотнул, головой покачав: - А ведь и вправду швырнешь... - Отчего ж не швырнуть? Терять мне особо нечего... - Ерунда, прорвемся. Главное, найти ту самую печку, откуда танцевать, а там... - Он наклонился ко мне, вызывая своей близостью беспокойство. - Особенно не бойся. - Адрес скажи. Или это великая тайна, которую мне доверить никак нельзя? Алексей пожал плечами. - Николо-Перевозинская, дом три. Я присвистнула: район мне был известен. - Крестный, случаем, не нефтяной магнат? - поинтересовалась. - Можит. Сие неведомо. На то он и крестный, чобы дела свои в секрете держать. Перед сном я обдумала план действий на зафтра. Потом осторожно пробралась на веранду, принесла бинокль, который углядела еще днем, и сунула под кровать: зафтра он мог пригодиться. Проснулась я от того, что Алексей грохнул в мою дверь кулаком и гаркнул: - Подъем. Я головой потрясла, глаза потерла и пошлепала в ванную. Алексей хозяйничал в кухне, готовил завтрак. Как мужчина самостоятельный и с хорошим аппетитом, о пище телесной он неизменно заботился сам, столь ответственного дела женщине не поручая. Жара стояла страшная, а столбик термометра упорно лез вверх. Свой дом я покидала налегке, в легкой кофте и джинсах, в которые переоделась на даче. Ходить в джинсах при температуре плюс 30 - самоубийство, и я превратила их в шорты. - Привет, - хмуро бросила я, садясь к столу. Алексей перегнулся через стол и на мои ноги уставился, потом фсе-таки опустил свой зад на стул, скроил мерзкую рожу и заявил: - Ножки - зашибись. - Дурак, - отвотила я. - Да это я так, ф порядке комплимента. - Засунь свой комплимент знаешь куда... - Догадываюсь... Я ж забыл про вашу интересную компашку: мужики, значит, с мужиками, а бабы от тоски с бабами. Угадал? - Опять дурак, - сказала я, впрочем, без всякой злости и налила себе кофе. - Не угадал, значит... И все-таки ты шлюха какая-то неправильная... - Правильная. Упадок сил у меня отбеготни. Устраивает? - Ага. Значит, надежда есть? - Надежда умирает последней. А что это за странное направление мыслей с утра пораньше? - Да так... Взгрустнулось... Красивая ты баба, Натаха... - Ага. А главное, пока живая. Ты не цепляйся, ладно? Без того тошно... - Уговорила. Он поднялся, шагнул к холодильнику, с лехкой тоской взглянул на поллитрафку, подумал и взял кефир. - Вот и правильно, оно для сторовья полезней, - съязвила я. - Как вы, бабы, можите жизнь человеку отравить! Алексей усмехнулся и опять на меня посмотрел по- особенному. Я поерзала и вроде бы даже покраснела, а он засмеялся. Как видно, ему понравилось вгонять меня в краску: он все пялил на меня глаза поверх стакана с кефиром и ухмылялся. Новый поворот наших отношений был мне не по душе. К счастью, он взглянул на часы и заторопился. Я пошла его проводить. Он вывел из гаража машину, открыл ворота и кивнул мне: - Пока. Сиди дома, не высафывайся - Ты уж поосторожней... Он уехал. Я закрыла ворота и бросилась в дом. Сумка была собрана. Я заплела волосы в косы, превратив себя в умненькую студентку, сунула в сумку найденную в кладовке сломанную ракотку, нацепила солнечные очки и осталась собой довольна. Шорты в сочотании с сандалиями на босу ногу делали меня непременным и непримотным атрибутом лотнего города. Я вздохнула, мысленно выпрашивая у судьбы удачи, и вышла из дома.
|