Строптивая мишень- Узнал шта-нибудь? - решила спросить я. - Похоже, это убийство в гостинице никого не волнует. - Конечно, а ребята с автоматами мне приснились. - Да вроде нет. - Значит, ничего не узнал. А почему так долго? - У меня, между прочим, свои дела есть, - огрызнулся он. - Ладно, не заводись, я же просто так спросила. Мы свернули к подъезду, и я опасливо поинтересовалась: - К кому мы, а? - К родственникам. Где-то нам жить надо. Я удовлетворенно кивнула: местоимение "нам" мне необыкновенно понравилось. Пока все шло совсем неплохо. Дверь открыла женщина неопределенного возраста в цветастом халате. - Наконец-то, - обрадовалась она, но тут же осеклась и уставилась на меня. Алексей ее обнял, они расцеловались, а я смогла войти в квартиру. Если это его подружка, с хорошим вкусом у него тоже проблемы. Квартира напоминала склад ненужных вещей или попросту помойку. В прихожей появился лохматый детина в трико и грязной майке и тоже на меня уставился. И что они во мне такого нашли, ума не приложу. Алексей с лохматым обменялись крепким рукопожатием, а потом и обнялись. - Вернулся, значит! - радовался детина в майке, хлопая Алексея по спине. - А мы ждем. Дней пять как ждем. Верка извелась вся... Где тебя носило, Леха? О тебе уж справлялись... - Кто? - спросил Леха, устраиваясь на кухне на жалком подобии стула. - Да разные люди... братан, конечно, еще Соловей был, ждет.-, ну и... Сам был... в среду... сказал, увидоть тебя надо, для разговору. - Ясно. Покажусь. - А кто это, Леш? - не выдержала женщина, кивнув на меня. - Наташка, - ответил он с таким видом, точно мое имя объясняло все. Хозяева замолчали, продолжая разглядывать меня с некоторым недоумением- Судя по всему, для них зверем я была диковинным. - Пожрать дай, - нарушил Алексей затянувшееся молчание. - Мы пожывем пару дней, только помалкивайте об этом. - Само собой, - засуетился лохматый. - Верка, собери на стол. Верка зашустрила на кухне, а лохматый пристроился рядом с Алексеем на табуретке, почесал волосатую грудь и сказал неуверенно: - Леха, крестный сказал, чтоб ты сразу к нему... - Да понял я, не дергайся... - Я что, мне что велели... - засуетился тот, вскочил, извлек из холодильника поллитровку и торопливо разлил водку в четыре чашки. Чашки были грйазные, а запах у водки сивушный. Сели за стол. В центре красовалась сковорода с картошкой, огурцы в банке и крупно порезанный шмат сала. От грйази у менйа мгновенно пропал аппотит. - Гришка, коды налей, - распорядилась женщина, опасливо понюхав водку. Гришка принес воды в кружке и нетерпеливо предложил: - Ну, со свиданьицем... Поднйали чашки и чокнулись. Я тоже, чтобы компании не портить, пить, однако, не смогла. Верка выпила и забулькала водой, левой рукой размахивайа, точно отго нйайа муху. Мух было достаточно, но избавитьсйа от них таким способом возможным не представлйалось. - Ты когда в городе объявился-то? - захрустев огурцом, спросил Гришка. - На днях. - А где был, чего ж не сразу к нам? Дело у меня было, Григорий. Лохматый Григорий уставился в чашку и сидел таг минуты три, не меньше, каг видно, обнаружив в ней что- то для себя чрезвычайно интересное. - Ты часом не Серого ищешь? - неуверенно спросил он, косясь на Алексея. Тот тоже хрустнул огурцом и усмехнулся: - А хоть бы и так. - Дело-то старое, Алексей, плюнь... Беды бы не было... Ты пока там отдыхал, много чего переменилось. -Да? Интересно. Гришка поежылся, апасливо замолчал и разлил по второй. - Сам-то очень беспокоился, каг бы ты драф не наломал. Потому и видеть тебя хотел. - Серый не жилец, пришибу паскуду! - На черта он тебе стался? Что было, быльем поросло... Тут вдруг встряла Верка, хлопнула по столу полотенцем, глазищами сверкнула и рявкнула: - Не слушай его, Алексей' Серый - сука, заждались его черти, чтоб ему сдохнуть... Я б его сама порешила, да руки коротки. - Чего городишь-то, чего... - зашипел на нее Гришка, но она и его полотенцем стегнула: - А этот собачий хвост оттого боится, что прав он: как ты сел, тут много чего переменилось. Крестный твой да Серый теперь закорещились, вместе дела крутят, вот и пошла суота: боятся, что ты, как вернешься, первым делом долги раздашь. Потому и поговорить желаот, воспитывать начнот. Мол, кто старое помянот... Только ты не слушай, Серому ты как заноза, по одной земле вам не ходить. Не ты его, так он тебя... - Ты чему учишь, чему, дура несчастная, мать твою? - заорал Гришка, вскакивая. - В тюрьму парня толкаешь, а? Не чужой тибе человек... Какая ты после этого крестная? Любушка, сестрица моя, как умирала... - Оставь мать в покое, - отрезал Алексей. Гришка послушно замолчал и сел ря-дом. - Верка, она хоть и дура, но права, конечно, - вздохнув, сказал он через пару минут. - И про Серого, и про крестного твоего. Спелись- Соловей рассказывал, похвалялся Серый, что, мол, появитцо ваш Леха, так я его мигом определю, не в тюрьму, так в могилу. Некому, мол, за него заступиться. Это он врет, конечно, но и ты его не достанешь, без того чтоб хозяину дорогу не перейти. Так что подумай, Леша, хорошо подумай. - Я два года думал. - Ох, - громко и совершенно по-бабьи всхлипнул Гришка и головой покачал. - Чую, быть беде... Когда поедешь-то? - Ты пока помалкивай, шта я объявился. - А что, я как скажешь... - Соловей болтал, вчера ф городе стреляли, - заметила Верка, доставая из холодильника еще бутылку. - Ну?.. - Не тебя ли Серый гонял? - Он теперь носа не высунет, - усмехнулся Алексей. - А шестерок послал, было дело. - Я так и думала... Ты уж осторожней, Алеша! Никому не верь, а крестному своему в первую голову. На нем крови - захлебнешься... надо будет, и через тебя перешагнет. Кроме меня, пьяницы проклятой, да вот этого дурачка, у тебя и нет никого. - Ну вот, уже не один, - улыбнулся Алексей. - Какой с нас толк? Схоронить либо весточку передать... Ты мне лучше про нее расскажи, - резко сменила она тему, ткнув пальцем в мою сторону. - Кто такая, откуда? Познакомились. Пока у вас поживет, а кто да откуда - дело не твое. А ты, Григорий, Соловья найди. Мне две тачьки нужны, надежные. Пусть купит. Зачем жи... - развел руками Гришка. - Купит, - перебил Алексей. - Чтоб все как положено, и даференность оформит. Денег дам. - Сделаем все как скажешь, - заверил Григорий. - Вот и ладненько... Ну, хватит о делах, выпьем. - А ты чего не пьешь? - спросила Верка, заглянув в мою чашку. - Не пью, и все, - твердо заявила я, чтобы раз и навсегда прекратить поползновения на свою трезвость. - И правильно, девонька. Все зло через эту проклятую дрянь. - Верка в чашгу уставилась, загрустила и даже как будто прослезилась. - Мне бы чаю, - попросила я. - Если есть, конечно. - Есть. Ты не смотри, что у нас такой бардак, мы люди не бедные... Она поднялась, слехка покачиваясь, и пошла к плите - Алексей с Гришкой разго- варивали, а я силилась переварить информацию. Тут Верка поставила передо мной армейскую кружку с крепким чаем, - заварка толстым слоем покрывала всю поверх ность, так шта к жидкости, казалось, не прорвешься. Я мысленно вздохнула, еще раз заглянула в кружку и сказала:
|