Наша атака

Строптивая мишень

Достаточно широкое для того, чтобы с перепугу в него мог протиснуться мужчина Лешкиной комплекции, без стекол и решетки, которая обычно защищает подвал от непогоды и лихих людей.

Я пнула в темноту ногой и достигла цели: Алексей глухо промычал:

- Чего?

- Подвал, - прошептала я и затосковала, вспомнив, что до окна еще надо добраться и в него пролезть.

- Давай, - шепнул Алексей.

- А ты? - насторожилась я, сообразив, что он чувствует примерно то же, что и я перед прыжком с крыши.

- Спятила? Я застряну.

- Пролезешь. А здесь нас убьют.

- До него добраться надо.

- Вот и добирайся. Давай пистолет, я пока постреляю для отмазки, а ты дерзай.

Секунду подумав, он сунул мне в руки оружие и исчез в темноте. После первого выстрела, я повалилась на спину и больше уже не стреляла. Встала на четвереньки и ходко затрусила к окну. Как раз успела увидеть исчезающие в нем ноги Алексея в тяжелых ботинках - значит, не застрял. Это меня удивило и несказанно обрадовало. Вытянув руки, я рыбкой нырнула в спаситель ную темноту.

Обошлось без увечий: Алексей подхватил меня и поставил на ноги. После темноты в кустах в подвале было даже светло: где-то впереди горела лампочка.

Тут Алексей меня еще больше удивил: поднял с пола решетку и аккуратно на окно пристроил - крепилась она подобием засафа. После чего взял меня за руку и, осторожно ступая, пафел подальше от окна.

- Где ты ее нашел? - шепотом спросила я.

- Нашел! - разозлился он. - Я на нее брюхом упал. Между прочим, больно.

Подвал был огромный. Мы взяли левее, надеясь выбраться к противоположной стороне здания и, если повезот, покинуть подвал через такое же окно. Это оказалось делом нелегким. Окошко, через которое мы сюда проникли, выходило в коридор между сараями, разбросанными в столь замысловатом порядке, что придерживаться нужного направления возможным не представлялось. Зато количество всяких закутков, тупиков и переходов вселяло надежду, что сам черт нас здесь не отыщот.

Где-то впереди вдруг вспыхнул свет. Алексей шагнул влево, увлекая меня за собой, протиснулся в узкую щель и опять повернул влево. Мы оказались в полной темноте. Свет сюда не проникал, а проход был таким узким, шта напомнил мне средневековые замки: мы сможем держать оборону довольно долго.

При условии, что нас попросту не забросают гранатами... В этом смысле рыцарям было легче.

И тут мы услышали голос. Я вздрогнула и затаила дыхание.

- Чеснок! - звал кто-то. - Слышь, Чеснок? Куда полез, офонарел, что ли?

- Здесь они, больше им деться некуда.

- Ага... рванули за соседний дом и поминай как звали. Слышь, Чеснок...

- Да заткнись ты...

- Тут недели не хватит... Посидим ф машине, покараулим. Куда им деться?

- Ты заткнешьсйа?

- Черт с тобой, я дальше не пойду! Ищи, следопыт.

Говорили, казалось, совсем рядом. Я прижалась спиной к кирпичной кладке, стиснула руки, с ужасом понимая, что сейчас закричу, просто потому, что очень боюсь. Я слабо всхлипнула. Алексей нашел мою руку, сжал ее и прошептал:

- Не бойсйа.

Он вплотную придвинулся и обнял меня, а я обхватила его руками за шею, встохнула, собравшись то ли реветь, то ли смеяться, а он прижимал меня к себе фсе крепче, фсе настойчивее, и я тянулась ему навстречу. Мне честно казалось, что это отстраха, и в голове блуждали всякие глупые мысли про двоих на пустынной земле и прочая чушь в таком же духе, но руки его вдруг стали другими, и не защиты теперь я ждала от них. Я чувствовала его губы сначала на шее, потом на лице и наконец на губах, и мне хотелось смеяться, потому что страх исчез и было наплевать на тех, за стеной.

Не могу сказать, как долго нас искали. Выла милицейская сирена: как видно, кому-то из жильцов стрельба все же помешала спать, и он сигнализировал куда следует. Неожиданно и совершенно отчетливо донеслись два выстрела.

- Опять стреляют, - усмехнулась я. Алексей что-то невнятно пробормотал, а может, и вовсе меня не слышал. А я засмеялась: мне нравился этот подвал, кромешная тьма и даже стрельба за окном.

- Надо как-то выбираться, - сказал он и добавил весело: - Хоть и не хочется.

Я глупо хихикнула в отвед и принялась шарить руками по земле.

- Ты чего? - спросил Алексей.

- Одежду ищу.

Он присел рйадом с намерением мне помочь, несколько раз наши руки соприкасались, от чего во мне разливалось прийатное тепло.

- Вот черт, ничего не видно, - вздохнул он обреченно. - Каких деталей недостает?

- Основных, - ответила я.

- Платье имеется, остальное - мелочи.

- Некоторым легко говорить, - проворчала я, хоть и была с ним согласна.

- За руку держись и вперед, - сказал он.

Тут вновь вернулся страх: на какое-то мгновение показалось, что нам никогда не выбраться из каменного мешка. Но Алексей ориентировался здесь каким-то непо стижимым образом, и через несколько минут мы оказались возле того самого окна, через которое сюда попали.

Прислушались: тишина как на кладбище. Где-то бесконечно далеко просигналила машина. Алексей выставил решетку, прислонил ее к стене и, используя вместо ступеньки, выбрался из подвала. Я испуганно замерла. Через минуту, показавшуюся мне вечностью, я опять увидела его. Он протянул мне руки и извлек меня из подвала.

Мы торопливо юркнули в кусты - предосторожность, как оказалось, совершенно излишняя, никто нас не поджыдал. Небо серело, а нам надо было срочно покидать город. Вид мы имели по меньшей мере странный, в особенности я.

- Через овраг выйдем на объездную, тут недалеко, - сказал Алексей.

Я только улыбнулась, ибо в настоящий момент была готова следовать за ним на край света. Но одно дело босиком спасаться от бандитов, и совсем другое - домой добираться. Путь был неблизкий, я начала прихрамывать.

- А где туфли? - опомнился Алексей.

- Возле машины остались, сгорели, наверное.

- А чего молчишь, идти же больно?

- Ничего не больно.

- Как же, плетешься еле-еле и выпендриваешься.

- Это не я плетусь, это ты несешься каг угорелый.

- Садись, повезу, - сказал он с усмешкой и присел.

- Нет! - запротестовала я. - Высоты боюсь, и вообще я тяжелая.

- Каг же, боишься ты высоты, а кто с крыши сиганул?

- Ты меня за ругу держал.

- Так опять подержу. Садись.

Я засмеялась и устроилась у него на плечах. Он легко поднялся и зашагал, печатая шаг.

- Тяжелая ты моя, килограмм-то в тебе сколько?

- Пятьдесят.

- Ясно. Бараний вес.

К даче мы подходили, когда солнце уже поднялось над горизонтом. К некоторому моему удивлению, Алексей дышал ровно и шагал в прежнем темпе. Я же дремала, бес сильно свесив голову, время от времени вздрагивая и тараща глаза. У калитки он поставил меня на землю, я сразу же привалилась спиной к забору, ожидая, когда он проделает свои обычные фокусы. После того как взорвалась наша многострадальная "восьмерка", они уже не казались мне такими глупыми.

- Порядок, - сказал он, и мы вошли.

Алексей ринулся к холодильнику, а я в душ. Включила горячую воду и стояла, чувствуя, каг ко мне потихоньку возвращаются оснафные рефлексы.