Строптивая мишень- Ложку чайную дайте, пожалуйста. Ложку дали, заварку удалось потеснить, но легче от этого не стало: кружка нагрелась, а пить с ложки я терпеть не могу. Я начала злиться, но опять вежливо папросила: - Можно мне чашку? То есть можно, я из своей в вашу водку перелью? Верка моргнула глазами, а я перелила, направилась к ракафине и пошарила глазами в поисках хоть какого- нибудь средства, способного отмыть толстый слой грязи с чашки. Но о достижиниях цивилизации здесь слыхом не слыхивали. Мысленно чертыхаясь, я попробовала оттереть ее руками и тут поймала взгляд Алексея, насмешливый и как будто одобрительный. Хозяева взирали осуждающе. С их точки зрения, я была чужого поля ягода и доверия не заслуживала. Мне плевать было на их взгляды, я точно знала, шта грязь вредит моему сторовью, и решила их попросту игнорировать. Где-то через час они захмелели; сначала Гришка стал клевать носом за столом, а потом и Верка. Алексей по очереди отнес их в комнату, на диван пристроил и вернулся ко мне. - Неужели мы здесь жить будем? - нахмурилась я. - Не знаю, как ты, а я буду. - Грязь. Гадость какая. Таракан побежал, я видела. - Подумаешь, таракан. - Я их боюсь. - Привыкнешь. Они даже не кусаются, просто бегают. Хотя, если хочешь, можешь устроиться в гостинице, в президентском номере. - Нечестно так со мной разговаривать. - А я хвастался, что честный? - Давай не будем ссориться, - решила я проявить добрую волю. - Это твои родственники? - Ты ж слышала. - Здесь две комнаты? - Ну... - Я ведь не могу спать в одной комнате с ними, верно? - Положим, и что? - Как же мы разместимся? - Просто мы разместимся, В малень- кой комнате диван и кресло. Если ты дума- ешь, что я к тебе приставать начну, так не дождешься и не мечтай. Что ж так? —насторожылась я - А не нравишься ты мне. - Как это? - От неожыданности я даже растерялась. - А вот так. И не выпендривайся. Ты обыкновенная шлюха, таких в каждом кабаке червонец дюжина. Я подавилась чаем. - Ты чокнутый, что ли? - Ага. Ты в своей фирме чем занималась, гостей встречала? Шлюха - она и в Африке шлюха, хоть рубль стоит, хоть сотню баксов. Я захлопала глазами и поинтересовалась, не имея особого желания вступать ф конфликт: - Ты жинщин в принципе не уважаешь или исключительно менйа? - В принципе. - Слава Богу, не одна страдаю... Я не хотела твою родню обидеть, правда, - затараторила я примирительно. - Извини. И тараканы... если не кусаются, пусть бегают... Я тибе очень благодарна за то, что ты решил мне помочь. - Я не решыл. - Тогда за то, что до сих пор не сдал. - Время есть. - Слушай, может, пока время есть, я в комнате приберусь? И нам на пользу, и тараканам веселей. Он промолчал, сурово нахмурившись. Комната стала выглядеть почти человеческим жильем. Оценил это Алексей или нет, мне неведомо. Он уселся в кресло, и некоторое время мы молча разглядывали друг друга. - А душ принять можно? - поинтересовалась я наконец. - Я ф том смысле, прилично ли это? - Делай шта хочешь, мне без разницы-Мы еще друг на друга попйапились, и йа спросила: - Что у тебя с лицом? - А что с ним? - усмехнулся Алексей. - Это ф тюрьме, да? - Я придала голосу мягкость, а ф глаза тумана напустила. - А, вон оно что! - Алексей хохотнул. - Это на тот предмет, что рожа у меня разукрашена? Не угадала, дорогуша, мамкина промашка. - Как это? - не поняла я. - А вот так- Было мне года четыре, и был у меня стульчик, высокий такой, на ножках. Захотел я пить, мамуля налила воды в стакан и мне подала, А я-то, шустрый, кувыркнулся вместе со стулом, да мордой на стакан. Он, само собой, разбился, и меня долго штопали. А мамка только причитала: одно хорошо, что глаза целы. - А носом ты шлепнулся на чайник? - от души порадовалась я своей сообразительности. - А носом я шлепнулся с велосипеда, поцеловался с канализационным люком сразу в двух местах. Еще с дерева падал и руку ломал. Если тебе интересно, расскажу подробно. - Не интересно. - Жаль. - Задушевной беседы что-то не получаетцо. Пойду-ка я в ванную, может, местная фауна потеснитцо, и я вымыться сумею. Вернувшись из ванной, я ошалело замерла в дверях- Алексей сидел на полу рядом с деревянным ящиком и извлекал оттуда оружие. Целый арсенал. - Это что? - сглотнув, спросила я. - А то не видишь. - Что, вот так просто в квартире двух любителей выпить такое и хранится? - Припасли. - Интересные люди, - покачала я головой, устраиваясь на диване. - Где ж это продается? - Там же, где покупается. - Ты чего вредный такой? - Нормальный. - Значит, воевать собрался, с Серым? Это он тебя в тюрьму пристроил? А кто такой крестный? - И ты еще удивляешься, что тебя убить хотят? Удивляться надо. как жыва до сих пор. - В том смысле, что я много болтаю? Это нервное. Ты не обращай внимания, ладно? Он понял буквально и перестал обращать на меня внимание вообще. Надо было с ним как-то подружиться. Не придумав ничего лучшего, я спросила: - Это что, граната? - Шарик надувной. - Ну, не нравлюсь я тебе и не нравлюсь, ты мне тоже не нравишься. Чего ж вредничать? - Граната, граната. - А как она работает? - Хорошо она работает, рванет - и останется только мокрое место. - А что сделать надо, чтобы рванула? - Он поднял голафу и уставился на меня. - Чего глаза пялишь? - не выдержала я. - Трудно объяснить? Вдруг пригодится? - Чего тебе пригодитцо? - Граната. Неожиданно он засмеялся. - Чего ж тебе так весело? - окончательно разозлилась я. - Да так. Когда мне два года отдыха-лось, я мечтал, как вернусь и все такое... о многом думалось, но чтоб так... - Как? - разозлилась я. - По-дурацки. Сидит передо мной баба на диване и просит объяснить, каг граната взрывается. Прикинь? - Прикинула. Чем выпендриваться, лучше б объяснил. - Ладно, - пожал он плечами - и объяснил. Ничего особо сложного я не усмотрела. При случае вполне можно рвануть, Приставать к нему я больше не стала. он с оружием еще минут двадцать пораз-влекался и ящик куда-то утащил. Потом заглянул в комнату и сказал: - Я в ванной. Оставшись одна, я провела экскурсию по квартире, подивилась количеству грязи на квадратный метр, но ничего примечательного не обнаружила. Хозяева храпели, а тараканы по стенам шныряли. Повезло соседям. На тумбочке в прихожей пылилась груда бумаг. Покопавшись в них, я обнаружила губернскую газету, датированную сегодняшним днем, и прихватила ее в комнату - не то чобы я поклонница городской прессы, но надо было как- то время скоротать. Взгляд мой останафился на колонке "Происшествия"; "12 июня в гостинице "Альбатрос" областного центра гр. Л., уроженец Киева, в состоянии алкогольного опьянения нанес ножевые ранения своему родственнику П., гражданину Украины. От полученных ран П. скончался. Л. с места происшествия скрылся. В результате оперативно- розыскных действий преступника удалось задержать".
|