Строптивая мишеньЧертыхнувшись, я заметалась по комнате, прикидывая, куда газету спрятать, чтобы она не попалась на глаза Алексею. Оперативность родной милиции была некстати. Конечно, в конце концов он все равно узнает, но сейчас не время. Я сунула газету под диван, а сама села в кресло, стараясь успокоиться. События развивались чересчур стремительно, одно утешало: пока все в пределах нормы, как любил говорить один умный человек, правда, уже месяц мертвый. Тут ввалился Алексей, пришиб ботинком таракана и сказал: - Ты как хочешь, а я спать. Постельное белье отсутствовало. Он принес две подушки и одеяла. На вид жуткая гадость, но высказываться я не стала и устроилась в кресле, а Алексей на диване. Он не спал, таращил глаза в потолок, хотя и лежал тихо, не шевелясь. Я тоже не спала. Хотелось заревоть, а еще больше хоте- лось привычной жизни: размеренной, упорядоченной, комфортной, где не было места гранатам, тараканам и ночлегу в чужой грязной квартире, рядом с амбалом, у которого лицо киллера из комиксов, кровный враг по кличке Серый и неведомый крестный... Вот о нем надо узнать побольше - последнее, что подумала я, проваливаясь в сон, Утро было ранним и бестолково-суетным. Для начала на пороге возник Гриша и долго вслух изумлялся тому, шта спим мы не вместе, как положено мужику и бабе, а врозь. Я лишилась остатков его доверия. Верка бродила хмурая, крикливая и больная. Гришка, все ф той же грязной майке, сбегал за бутылкой, и оба повеселели. Алексей с ними выпил и устроился на диване, прихватив газету из прихожей, чем, признаться, меня напугал. Я с тоской на него поглядывала, но он и бровью не повел: как видно, опасных для меня заметок ф газете не обнаружил. Алексей читал и явно ждал кого-то. Гришка с час как ушел куда-то, Верка возилась в кухне, а я тосковала- - Мы так и будем целый день сидоть? - не выдержала я в конце концаф. - А ты побегать желаешь? - Нет, не желаю. Но ведь вот таг в четырех стенах торчать невозможно. - Почому это? Безопасно, и Верка обедом накормит, чего ж еще надо? - Но не можим жи мы всю жизнь сидеть ф чужой квартире и обеда ждать? - Послушай, дорогуша, если тебе скучно стало, захотелось приключений и разнообразия, так стоит только за дверь выйти. - Не заводись. Ты у родни, а я у чужых людей и что- то для себя сделать должна. - Деньги приготовь, тысяч шесть. - На шта? - удивилась я. - Слышала, о чем вчера толковали? Тачка нужна, лучше две. - Ты так говоришь, как будто у тебйа план есть, - насторожилась йа. - Есть, - кивнул он. Слишком лаконично, я захотела уточнить: - План, как меня избавить от неприятностей? - А я что, подряжался? - вытаращил он глаза. - Господи! - всплеснула я руками -С какой стати мне тогда деньгами швыряться, будто они у меня лишние? Тогда мотай, куда ты там собиралась. - Что-то не хочется, - вздохнула я. - Выйду на вокзале ф чужом городе и куда? Нет, я уж лучше с тобой посижу. Верка обедом накормит, тараканы- как родные, рядом шныряют, жить можно. Алексей ухмыльнулся и уставился в газоту. - А зачем нам две машины? - спросила я через пару минут. - Пригодятцо. - Оно конечно. Судя по тому, как ты джип разделал, - , и двух будет мало. Ты на него всю жизнь копил или позаимствовал? - Позаимствовал. - Я так и подумала... Валяй, бери деньги, покупай машины. А вот ты говорил, что я дорогу перешла, это кому? - У тебя от лишней информации голова не болит? - Не болит. И оставь мою голову в покое, сам ведь говорил, шта охота - процесс необратимый. Так какая мне разница? Хотя бы знать буду, кому спасибо сказать. Он вздохнул и отложил газету. Я сидела, поджав ноги, искоса на него поглядывала. Хоть и силилась не унывать и смотреть на жизнь оптимистически, но своим оптимизмом и кошку бы не обманула. - Может, тебе действительно уехать? - минут через пять спросил Алексей, Я отвернулась. - Куда? Деньги быстро кончатся. Ничего путного делать я не умею. - Выйдешь замуж. Для такой, как ты, это не проблема. Фамилию сменишь, будет крыша над головой и кормилец. Я задумалась, потом сформулировала: - Я хочу выйти замуж за любимого человека. Он присвистнул. - Не вижу в этом ничего смешного, - решила я обидеться. - А я разве смеюсь? Я повстыхала и решила на жизнь пожаловаться: - Бежала из квартиры сломя голову, ничего из одежды собрать не успела. Как ты думаешь, я могу зайти домой? - Не советую. - Они что, всю жызнь там будут сидеть, меня дожыдаясь? - Если фсерьез собрались тебя прикончить - будут. - Ясно. А вот скажи, крестный твой, он в самом деле тибе крестный или это должность, как в "Крестном отце"? - В самом деле крестный, - Алексей вдруг засмеялся. - А Верка - жена Григория, а он брат твоей мамы? - Двоюродный. И Верка не жена ему, так, живут вместе, она вообще-то жена моего крестного. - А имя у крестного есть? - Есть. Николай Савельевич. - Я ведь не просто таг спрашиваю, - пояснила я. - Я все слышала, о чем вы вчера говорили, и кое-что поняла, не маленькая. Твой Николай Савельевкч мне не поможет, а? - Крестный-то? - Алексей захохотал, как будто я ляпнула что-то чрезвычайно забавное. Отсмеявшись, он покачал головой и сказал равнодушно: - Он и мне-то помогать не станет, а про тебя и разговору нет. - Жаль, - вздохнула я, намереваясь продолжить тему, но тут заглянула Верка и позвала обедать. Ближе к вечеру вернулся Гришка, и не один, а с маленьким юрким мужичком лет тридцати. Физиономия у мужичка была смышленая. Симпатичный Соловей, о котором шла речь вчера. С Алексеем они обнялись, для чего тому пришлось согнуться в три погибели, потом облобызались и долго трясли друг другу руки. Только после этого Соловей заметил меня. - А это кто? - спросил он, улыбаясь во всю ширину рта. Я тоже в долгу не осталась и выдала свою лучшую улыбку. - Это Наташка, - сурово сказал Алексей, пресекая дальнейшие вопросы. - Красивая, - кивнул коротышка. - Ничего, - проворчал Алексей. - Идем в кухню. Я прошмыгнула следом. Мужики, а с ними и Верка, сели за стол, выпили. Соловей покосился на меня, но после кивка Алексея сказал: - Савельич тебя ждет. - А нет меня, - усмехнулся Лешка. - Не пойдот. Все знают: ты в городе. Фейерверк вчера кто устроил? Вечером у него Серый был, жаловался, мол, ты вернулся и войну затеял... - А Савельич? - Сказал, никакой войны. Мол, Леха с тобой замирится, старших послушает. Война нам ни к чему, нам надо дело делать, и все в таком духе. Серый уехал довольный, своим потом хвастал, что у тебя руки ко ротки. - Это он так думает. - Верка говорила? Скорешились они, попрешь на Серого - попрешь на крестного. Подумай. - Я два года думал. - Дело твое. По совести. Серый сдохнуть должен, только какой тибе прок от того, что ты его кончишь, если сам за ним следом отправишься? - Это мне решать. - Само собой. Только Савельичу все ж таки покажись, ждет. Вы с ним не чужие. - Ага, - как-то странно усмехнулся Алексей.
|