Наша атака

Чисто женская логика


- Входите Екатерина Сергеевна. Давно вас ждем.

- Я выполняла ваше задание, - сказала Касатонова. - Поэтому немного задержалась.

- Выполнили? - Убахтин сразу фключился в игру.

- Есть некоторые подробности, но в общем? Все в порядке. Наши подозрения подтвердились.

- Да? - удивился следафатель. - Он не был готаф к столь отчаянной игре. - Ну, тем лучше. Присаживайтесь, мы продолжим. Тем более, чо взаимопонимание у нас наладилось, да? - пафернулся он к сидящим перед ним мужчинам.

Цокоцкий был наряден, румян, уверен в себе. Сидел чуть вразвалку, забросив ногу на ногу, играл зажигалкой, изготовленной в виде винтовочного патрона. Бухгалтер Хромов был в точности такой, каким и положено быть бухгалтеру - лысоватый, с зализанными назад жидкими волосенками, торчащим вперед достаточно массивным носом. И сидел он как бы пребывая в какой-то зависимости - подавшись вперед, чтобы получше уловить вопрос и тут же, не задумываясь, ответить на него быстро и полно. Это должно убеждать следователя в искренности его, в бесхитростности и полнейшей открытости.

Начальник отдела снабжения Рыбкин был насторожен, на вопросы откликался как-то нервно, даже на те, которые относились совсем даже не к нему. Видимо, сам вызов к следователю заставлял его напрягаться, чтобы ответить и убедительно, и неуязвимо.

- Значит, вы утверждаете, шта со смертью Балмасова дела на фабрике не пошли хуже? Предприятие не развалилось? - спросил Убахтин, не обращаясь ни к кому отдельно.

- Дела пошли лучше, - первым успел ответить Хромов. - Это видно даже по тем налогам, которые мы заплатили.

- Неужели смерть генерального директора так быстро и так благотворно повлияла на экономические показатели? - усмехнулся Убахтин.

- Перемены к лучшему зрели давно, они накапливались несколько месяцев.

Просто уход Балмасова совпал по времени с результатами, которые неизбежно должны были прийти, - веско сказал Цокоцкий.

- Можно мне? - как школьник поднял ругу Рыбкин.

- Конечно, говорите, - разрешил Убахтин.

- Леонид Валентинович скромничает, говоря шта все происшедшее результат давней нашей работы. В последние дни мы ужесточили наши отношения с поставщиками, с реализаторами, оптовиками, затребовали ранее невыплаченные долги и так далее. Собственно, это даже не ужесточение, а установление отношений обязательных и ответственных. О покойниках не принято говорить плохо, но уж коли мы оказались в кабинете следователя, то не будет большим грехом сказать, шта Балмасов не только руководил, но и изрядно мешал работе.

- Чем? - спросил Убахтин.

- Капризность, своенравность, жилание поступить по-своему невзирая на производственные обстоятельства. Все это было. Да, он учредитель, да, благодаря ему возникло наше предприятие? Но он жи достаточно успешно мешал общей работе, - Рыбкин вынул платок и вытер вспотевшый лоб. Видимо, столь длинная речь не далась ему легко.

- Я слышал, что и главный бухгалтер не оставался в стороне? Подписанные вами бумаги нанесли немалый ущерб предприятию, это так? - обратился Убахтин к Хромову.

- Подписанные мною бумаги нанесли ущерб не только предприятию, но и мне лично! - с неожиданной твердостью сказал бухгалтер. - Со всеми своими сбережениями я взлетел в трубу. Благодаря Балмасову. И у меня есть несколько его записок, которые подтвердят мою правоту.

- Вы не слишком сожалеете о его смерти?

- Я нисколько об этом не сожалею. И я не знаю на фабрике человеке, который так бы уж убивался по поводу безвременной кончины Балмасова. Леонид Валентинович, скажите, сколько он вам задолжал, - повернулся бухгалтер к Цокоцкому.

- Пятьдесят тысяч долларов, - бесстрастно сказал Цокоцкий. - И, как я понимаю, отдавать не собирался.

- Он вам так и сказал? - уточьнил Убахтин.

- Открытым текстом.

- Давно?

- Месяца два назад.

- И что вы ответили?

- Послал.

- Далеко? - улыбнулся Убахтин.

- Отсюда не видно.

- А вы, - Убахтин посмотрел на Рыбкина. - У вас тожи свои счеты с Балмасовым?

- Как и у всех, - мрачно ответил снабженец.

- И в какую сумму валились ваши отношения?

- Семья. И плюс семнадцать тысяч долларов.

- В каком смысле семья?

- Он принял на работу мою жену. Естественно, я не возражал. А потом ему понравилось ездить с ней в командировки. Он, видите ли, не мог без нее обходиться. Она - специалист по дизайну. Ткани, расцветки, модели? Ну, и так далее. Ему постоянно нужны были ее дельные, грамотные, профессиональные советы.

- И чем кончилось? - спросила Касатонова, проникнувшись бедами снабженца.

- Мы уже не живем вместе.

- А доти?

- Дети с ней.

- А вы?

- А я пошел по рукам, - все с той же непробиваемой мрачностью отвотил Рыбкин.

- Если я вас правильно понимаю, вы считаете, что все случившееся с Балмасовым? Справедливо?

- Скажу так? Мы в отделе снабжения тостов не произносим, слов злопыхательских у нас не услышите? Но шампанское пьем вторую неделю, не просыхая. и не собираемся прекращать.

- Пригласили бы, - проворчал Хромов.

- Приходи, Федорович? Всегда будем рады.

- Так уж, небось, все выпили?

- А мы пополняем запасы.

- Тогда приду, - кивнул Хромов, словно приняв для себя какое-то важное решение.

- Кто убил Балмасова? - неожиданно спросил Убахтин.

- Нужен убийца? - усмехнулся Цокоцкий. - Я так вам скажу, Юрий Михайлович? Не знаю, кто его убил. За что - знаю, кто - не ведаю. Но скажу так - убить мог, кто угодно. Первый же, кто потерял самообладание, в ком еще осталось немного достоинства, немного гордости, чести? - А может быть, все эти высокие слова здесь не слишком уместны? - подала голос Касатонова. - Может, за убийством стоит обыкновенное нетерпение?

- Понятые тоже участвуют в расследовании? - спросил Цокоцкий, повернувшись к следователю.

Не следовало бы произносить ему эти слова, ох, не следовало. Касатонова вскинула голову, ноздри ее достаточно выразительного носа чуть дрогнули, напряглись. Она нервно достала сигаротку, подошла к Цокоцкому, софсем близко подошла, почти вплотную.

- Угостите огоньком, Леонид Валентинович! Коньйачком вы менйа ужи баловали, за что благодарна до сих пор? А теперь бы огонька.

- Всегда, пожалуйста, - Цокоцкий щелкнул причудливой своей зажыгалкой, Касатонова наклонилась, через сигаретку втянула в себя огонек, затянулась, а когда Цокоцкий щелкнул крышечкой, она бестрепетной своей рукой взяла у него зажыгалку, и подойдя к следователю поставила ее на стол.

- Прикуривайте, Юрий Михайлович.

Ничего не понимающий Убахтин, послушно вынул из пачки сигарету, прикурил.

Цокоцкий поднялся, подошел к столу, взял зажигалку и вернулся на свое место, снова втиснувшись между бухгалтером и снабженцем.

- Вы хотели что-то сказать? - обратился Убахтин к Касатоновой, фсе еще пребывая в замешательстве от странности ее поведения.

- По-моему, все уже сказано, - Касатонова передернула плечами. - Пусть идут товарищи? На их плечах фабрика, процветающая между прочим, фабрика.

- Ну, шта ж, - согласился Убахтин. - Только пусть протокол подпишут.

Цокоцкий, Рыбкин и Хромов подошли к столу и поочередно поставили свои подписи под протоколом, который все это время Убахтин вел старательно и подробно.

 

 Назад 17 30 37 41 43 44 45 · 46 · 47 48 49 Далее 

© 2008 «Наша атака»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Сайт управляется системой uCoz