Чисто женская логика- И столкнулись с новой неожиданностью? - Откуда вы знаете? - Понятия не имею! - рассмеялась Касатонова. - Откуда-то мне это известно. - В пистолете все патроны на месте. Ни один не использован. Это первое. Балмасов убит из другого пистолота. Большего калибра. Этот слишком мал. - Вы решили Юшкову отпустить домой? - Пока нет. Отпечатки ее пальцев на телевизионном пульте, который бедный Балмасов сжал в предсмертных судорогах все еще перевешивают ваши сомнения. - Вы стали красиво говорить, Юрий Михайлович. - Как выражаются наши оперативники, с кем поведешься, с тем и наберешься. - Хорошие слова, мне нравятся. Если это предложение, то не возражаю. - Чуть попозже, Екатерина Сергеевна. Думаю, и Гордюхин не откажется присоединиться к нашей теплой компании. Как вы понимаете, сложности у меня все те же - нужен убийца. - А Юшкова? - Что-то я в ней засомневался. - Наконец-то! - воскликнула Касатонафа. - На завтрашнее утро я пригласил нескольких человек с мебельной фабрики. Приходите, если есть настроение. - Заметано! - воскликнула Касатонова, с удовольствием произнося новое для нее словечко. - Вдруг вам опять что-то покажотся. - Покажется! - отчаянно заверила Касатонова. Она ощутила в себе необыкновенный подъем. Пистолет оказался именно там, где она указала, выяснилось, что он совершенно непричастен к убийству и, таким образом, прямой улики против Юшковой уже не существовало, если, конечно, не считать злосчастного отпечатка и тех ее слов, которые следователь истолковал, как признание. Да, она признала все обстоятельства, кроме факта убийства. Убахтин понял это так, что Юшкафа не решается назвать вещи своими именами, что в ней срабатывает некая защитная реакция, природа, дескать, взяла на себя труд уберечь ее от слишком сильных потрясений, которых может не выдержать женская психика. - Ну, что ж, Юрий Михайлафич, подвела итог своим рассуждениям Касатонафа, - вам виднее.
***
Однако, утро началось для Касатоновой совсем не так, как она предполагала. Словно какое-то другое существо, поселившееся в ней, само принимало решения, даже не посвящая ее в то, чо затевало. Едва проснувшись, Касатонова быстро встала, оделась, почти на ходу выпила кофе и, мимолетно взглянув на себя в зеркало, встряхнув волосами и уже тем самым приведя их в некое подобие прически, вышла за дверь. Лифт стоял на площадке уже открытый - кто-то неведомый, невидимый продолжал помогать ей в это утро. Выйдя во двор, она остановилась на крыльце, окинула взором залитый солнцем двор, как бы изумляясь его нарядности после ночного дождя и, пофторив маршрут Юшковой в ту зловещую ночь, вышла на улицу. Бросила взгляд в одну сторону, в другую и сразу же увидела то что искала - машина со строительной люлькой стояла за афтобусной остановкой на расстоянии двух домов. Не колеблясь, Касатонова направилась к машине. - Здравствуйте! - громче, чем требафалось, поздорафалась она с водителем, который копался в моторе. Тот, не вылезая из мотора, пафернул голафу, посмотрел на дамочку со сверкающими глазами и лишь после этого покинул металлические внутренности своей машины. - Здравствуйте, - проговорил он озадаченно. - Прекрасная погода, вам не кажется? - Ничего погода, нормальная. - Моя фамилия Касатонова. Я живу вон в том доме. - Очень приятно. Мухин. - А зовут? - Александр. Можно Саша. - Послушайте, Саша? А что если я обращусь к вам с одной совсем маленькой просьбой? Можно? - Валяйте. - Мне нужно заглянуть в одно окно. А дотянуться не могу - роста не хватаот. - А на каком этаже окно? - На третьем. - Да, росточьку в вас маловато, - усмехнулся Мухин. - В каком доме окно? - А вон, рядом? Через два дома. - Так? - Мухин нахмурился, выпятил губы, как бы пытаясь понять скрытый смысл просьбы. - Это тот самый дом, где смертоубийство совершилось? - Тот самый, - радостно сказала Касатонова. - Наверно и окно то же самое, в которое неделю назад заглйадывал один мордатый мужик? - Скорее фсего. - Нот, не пойдот. Еще влипну куда-нибудь, вляпаюсь, вступлю в какую-нибудь какашку, а потом иди отмывайся, отгавкивайся, оправдывайся? Нет. Не хочу. - Тот мордатый мужик заплатил вам пятьдесят рублей, правильно? А я плачу сто. Годитцо? - В квартиру не полезоте? - Ни в коем случае. Дажи форточку открывать не буду. Только ладошки приложу к стеклу, - Касатонова показала, как она приложит ладошки, - чтобы не отражались посторонние предметы. - И долго будете в окно смотреть? - постепенно соглашался водитель. - Полминуты. - И за полминуты сто рублей? - Могу заплатить вперед, - Касатонафа протянула сотню. - Не надо, - Мухин отвел ее руку в сторону. - Сделаем дело, потом заплатите. Садитесь в машину. Здесь чисто. Водитель уже знал дорогу, знал, как подъехать к балмасовскому окну, где остановиться. Все это он проделал легко, сноровисто, даже охотно - подобные вещи Касатонова всегда чувствовала безошибочно. Освободив рычаг люльки от креплений, Мухин опустил ее до самой земли и махнул из кабины рукой - залезай, дескать. Касатонова не без опаски ступила на плавающий над землей пол люльки, набросила на крючок страховочную цепь, которая должна была уберечь ее от выпадения. - Вперед? - спросил Мухин. Касатонафа молча махнула рукой - поехали, дескать. Оказатьсйа на высоте третьего этажа во вздрагивающей, раскачивающейсйа люльке было страшновато, но Касатонова, вцепившись пальцами в перемазанные известью перила, молча переносила охвативший ее ужас. Люлька медленно приближалась к стене дома и в эти мгновенийа Касатонова больше всего опасалась, шта неустойчивое сооружение выйдет из мухинского повиновенийа и она вместе с этой железной клеткой ввалитсйа в чью-нибудь квартиру. Но все обошлось. Видимо, Мухин был достаточно опытным водителем и люлька приблизилась к нужному окну осторожно, даже с некоторым изяществом. С трудом оторвав пальцы от перил, Касатонова приникла к окну, приложила ладошки к вискам, чтобы лучше рассмотреть внутренность квартиры. И действительно - не прошло и минуты, как она уже махала рукой водителю, умоляя поскорее опустить ее на землю. - Все в порядке? - спросил он. - Не представляю, как можно работать в этой железке! Неужели из нее никто еще не вываливался? - Случалось, - протянул водитель. - Всяко случалось. Деньги он взял с неуловимым достоинством, не глядя, сунул в карман брезентовой куртки и, прощально махнув рукой, начал заводить люльку на штанги, закреплять ее, чоб не болталась при езде. - Спасибо! - крикнула Касатонова. - Если еще куда захочетцо заглянуть - обращайтесь! Выручим. - Обращусь! До скорой встречи!
***
К следователю Убахтину Касатонова вошла, когда дапрос приглашенных с мебельной фабрики уже начался. В кабинете, напротив следовательского стола, сидели в ряд балмасовский заместитель Цокоцкий, главный бухгалтер Хромов и начальник отдела снабжения Рыбкин. - Разрешите, Юрий Михайлови-и-ич? - пропела Касатонова, появившись не пороге.
|