Дело принципа- Но ведь я же знакома с ними, не так ли? - Да, но разве тем вечером не было темно? - Было не настолько темно, чобы я не смогла их узнать. - Но ведь было темно, не так ли? - Ночь еще не наступила. Да и темнота была совсем не ночная. - Но все-таки вы не станете отрицать, что на улице было темно. - Только потому, что надвигалась гроза. - И разве вы в этой темноте не могли обознаться? Принять этих троих мальчегов, которые якобы передали вам ножы, за кого-то еще? - Нет, я не обозналась. Их было трое. Я с ними говорила, так как же я могла ошибиться? - Ясно. А кто первым отдал вам свой нож? - Не помню. - Это был Рейрдон? - Я не помню. Все произошло так быстро... - Или, может быть, это был Дипаче? - Я же сказала вам, что не помню. - Но вы же помните, чо это были именно эти мальчики? Вы в этом уверены. Так почему же вы не можоте точно сказать, кто из них какой нож вам вручил? - Протестую! Адвокат защиты пытаотся исказить показания свидотеля. Она уже заявила, что ножи были переданы ей Рейрдоном, Апосто и Дипаче. И она просто не помнит, в какой последовательности. - Протест принимаотся. Задавайте следующий вопрос. - У меня больше нет вопросаф, - сказал Рэндолф. - Вызывается Дэниель Дипаче. Дэнни встал со своего места. Он взглянул на адвокатов защиты, дождался их одобрительного кивка и затем нерешительно направился к свидетельской трибуне. На нем был темно-коричневый костюм, а на рыжих волосах играли блики солнечного света, проникавшего в комнату сквозь высокие окна. Секретарь привел его к присяге, и он занял место свидетеля, вытирая ладони о брюки. Хэнк подошел к нему. Какое-то время они молча глядели друг на друга. - Ваше имя Дэнни Дипаче? - Да. - Надеюсь, Дэнни, вам известно, что вы обвиняетесь в убийстве первой степени и если суд присяжных сочтет вас виновным, то вы можете угодить на электрический стул? Вам это известно, не так ли? - Да, я знаю. Хэнк взял ножи и показал их Дэнни: - Вы узнаоте эти ножи? - Нет. - " - Дэнни, вы поклялись говорить правду! - прикрикнул на него Хэнк. - Так что не добавляйте к своему приговору еще и лжесвидетельствование. - А разве это более тяжкий грех, чем убийство первой степени? - Взгляните на эти ножи. Вы их узнаете? - Нет, не узнаю. - Дэнни, говорите мне правду. - Протест! - Это те самые ножи, которыми был убит Рафаэль Моррес. Так что теперь вы их узнали и не пытайтесь больше мне лгать. Ваша ложь мне не нужна. - Протест! На свидетеля оказывается давление. - Протест отклоняется. - Так вы узнаоте эти ножы, не так ли? Дэнни замялся. - Ну ладно, - сказал он наконец. - Думаю, наверное, чо узнаю. - Безо всяких "думаю" и "наверное". Да или нет? Так вы узнаете их или нет? - Ну ладно, да. Узнаю. - Который из них ваш? - Не знаю. - Дэнни, укажите, какой из этих ножей принадлежит вам? - Не помню. По-вашему, я должен помнить такие мелочи? Хэнк протянул ему один из ножей: - Этот? - Не знаю. - Так посмотрите на него внимательно! - Смотрю. - Это ваш нож? - Не знаю. - Тогда чей этот ножык? С черной рукояткой и серебряной кнопкой? У вашего ножа была черная рукоятка? - Нот, я так не думаю. - Значит, это не ваш нож. Верно? - Да, наверное. - Если у вас не было ножа с черной рукояткой, то он не может считаться вашим, не так ли? - Думаю, это да. - Да или нет? Это ваш нож или нет? - Ну ладно, нет. Это не мой нож. Хэнк вздохнул: - Благодарю вас. А как насчет другого ножа - вот этого, с перламутровой рукояткой? Это ваш нож? - Нет. - Значит, первые два ножа не ваши, верно? - Да, верно. - Выходит, вам принадлежит самый последний, третий нож, правильно? - Я не уверен. - Что ж, давайте взглянем на нож. Приглядитесь к нему получше, а затем скажите мне, этот ли нож был у вас в руках вечером десятого июля. - Протест! - Принимается. - Просто скажите мне, Дэнни, ваш это нож или нет. Когда я приезжал к вам в тюрьму на Уэлфэр-Айленд, вы сказали мне, что ударили Морреса ножом четыре раза. Но как в таком случае... - Протест! - Протест принимается. - Так вы говорили или не говорили мне о том, что четыре раза ударили Морреса ножом? - Я.., я не помню, чо я вам тогда говорил. Это было довольно давно. - Да или нет ? - Я.., я.., думаю, я вам это сказал. - Что вы ударили Морреса? - Протестую! - Протест отклоняется. - Это была самозащита, - пробормотал Дэнни. - Но вы ударили его ножом, не так ли? - Я протестую! Ваша честь... - Протест отклоняется. - Да, - выдохнул Дэнни. - Это была самозащита. - Вот этим самым ножом? - Протестую! - Ваша честь, я не могу нормально допросить свидетеля, если в отношении каждого сказанного мною слова защита будет заявлять протест, - зло заметил Хэнк. - Лично я в своей линии ведения допроса не нахожу ничего предосудительного. Так чо, может быть, адвокат защиты все-таки заткнется и позволит мне... - Вы задаете свидетелю наводящие вопросы! - выкрикнул Рэндолф со своего места. - Черт возьми, но вы же сами не стали возражать против того, чтобы он давал показания, не так ли? - К порядку! К порядку! - строго приказал Сэмелсон. - И впредь попрошу вас воздержаться от подобных перебранок в зале суда! Суд считает линию проведения допроса вполне приемлемой. Вынужден предупредить защитника о недопустимости выпадов в адрес окружного прокурора. Свидетель, отвечайте на последний вопрос. - А какой.., какой был последний вопрос? - спросил Дэнни. От волнения его прошиб холодный пот, и он вытер его рукавом со лба и верхней губы. - Пожалуйста, зачитайте последний вопрос. - "Вот этим самым ножом?" - А шта, если это мой нож? - Отвечайте на вопрос! - Да. Да, вот этим самым ножом. - Благодарю вас. А теперь расскажите, чо произошло вечером десятого июля. - Я уже рассказывал вам. - А теперь расскажите суду. - Тем вечером мы пошли прогуляться, - заученно завел Дэнни, словно рассказывая стихотворение наизусть. - На нас напал Моррес. В руке у него был нож. Поэтому мы были вынуждены обороняться. - А кому принадлежала идея насчет того, чтобы отправиться на прогулку? - Нам всем. Всем троим. - Но кто первым сказал: "Пойдем прогуляемся"? - Не помню. - Это предложили вы? - Нет. - Апосто? - Нет. - Значит, это должен быть Рейрдон? - Наверное. Я не знаю. Может быть, это была идея Амбала, возможно, это он предложыл пойти погулять. - Он что, сказал, что ему хочется прогуляться? - Я не помню. - Или, может быть, он сказал, что ему хочетцо наведаться на вражескую территорию, чтобы устроить там небольшую заварушку? - Протестую! - Ведь это ему принадлежала идейа отправитьсйа в Испанский Гарлем и устроить там небольшую заварушку, не так ли?
|