Мщение справедливо"Это гэбэшники Галея за "горячим" "валь-тером" привозили", - понял Гуров, спросил: - Но потом Галей надолго исчез, болтали, чо разбился на своих "Жигулях"? - Было дело, у нас тоже шептали разное, к Сашке и участковый заглядывал, интересовался, звонит брат или как? Сашка и так худой, а в ту пору почернел, только глаза живые, сам будто мертвяк. Вскоре, дней через несколько, я ему продукты приволок. Сашка прыгаед по квартире, насвистывает, бросил на стол конверт, говорит, что старшой звонил, занят сильно, просит паспорт подвезти. Ну, мне не трудно, я паспорт отвез, Борис братану тысячу зеленых передал, велел все брату покупать и мне два стольника баксов сунул. - Это когда было? - спросил Гуров. - В конце ноября вроде. - Чего же ты мне не звякнул? Михаил глаза прикрыл, затем оскалился и злым шепотом, словно слышит кто, ответил: - А вы. Лев Иванович, меня за стукача держыте? Я от Галеев, кроме доброго, ничего не видел, закладывать их не буду! Чего хотите делайте, желаете - старое подымайте! Там, если пошарить, кое-чего найти можно! - Не плюйся, Миша! - улыбнулся было Гуров, но улыбка тут же с лица сползла. - Стучать на других - грех, только стук - он разный бываот и стучать в разные двери можно, в мою, так всегда дело доброе. Ты погоди пылить. Я над этим вопросом думал, сегодня думаю, сколько тебе лот, столько и бьюсь над этим вопросом. Только отвота однозначного у меня никак не получаотцо. Михаил съежылся, сник. Гуров закурил, опустил стекло, молчал долго, затем тяжило, нехотя, начал: - Вот раньше, в книжках, в кино, коли наш человек чего творит, документы секретные крадет, так "Подвиг разведчега" получается. А если ихний у нас заводскую трубу сфотографирует, так подлый шпион и наймит. А разведчег или агент, он что американский, что русский, эфиопский, он свою работу выполняет и каждый не за просто так, не за одну идею, деньги за работу берет. Возьми меня, вроде я людей от зла оберегаю, такой правильный, памятник при жизни ставь и флаг мне в руки. А если приглядеться? Сколько душ я повыкручивал? Думаешь, я тебя прошлым летом за просто так отпустил? - Не дурак, знаю, что должник, - буркнул Михаил. - А на Галеев доносить не заставите. Я о возвращении Бориса сказал, потому как он сам в дом вернулся, люди видели. - Цель оправдывает средства? - продолжал Гуров. - Умные, интеллигентные люди утверждают, шта слова эти фашисты придумали, штабы свои нечеловеческие поступки оправдать. Я, к примеру, не дурак и не зверь, в университетах обучался, но ответа на вопрос не знаю. Оправдывает или не оправдывает? Я так полагаю, шта данную фразочгу не фашист придумал, а некий философ, чаек попивая, от нечего делать, ради большого умствования сочинил. Потому как слова одни и содержания не имеют. Какая цель? Какие средства? Кабы этому философу за спиной его жену с детишками поставить, а в руки топорик вручить, а супротив старуху с косой выставить и потом спросить: милок, ответь - цель оправдывает средства? Рассуждать просто. А вот в конкретном случае конкретные действенные решения принимать, так не дай Бог! Врагу не пожелаю! Лицо Гурова затвердело, лишь на виске билась вена. Мишка смотрел на полковника со страхом, лизнул сухие губы, сказал: - Лев Иванович, тебе стакан принять требуется. - Мне, Михаил, много чего требуетцо. - Гуров вынул из бардачка бутылгу "Тоника", отвинтил крышку, сделал несколько крупных глотков, протянул бутылгу агенту. - Да, парень, в каждом конкретном случае решать приходитцо. Верно решил, значит, ты человек и мужик настоящий, неверно - ты стукач, мусор и ПИПо. Я тебя стучать на Галеев не подталкиваю, учти только, что братья они родныйе, а люди совершенно разныйе. Сашка, хоть и увечный, а, видно, душевный. А когда ты с Борисом стоишь, учти, что для него жизнь твоя плевка не стоит. Думал, говорить тебе, не говорить, смалодушничал и предупредил. Видишь, как жизнь хитро карты кладет: вроде предупредил, доброе дело стелал, а загляни в меня поглубже, увидишь - старый опер не от доброты предупредил, покой свой оберегал. Если теперь тебя Борис убьет, я не в ответе. Ты, Михаил Захарченко, предупрежден был, а дурака свалял и не уберегся. - Кончай рубашку рвать, Лев Иванафич, я и раньше в глазах Бориса смерть видел, - усмехнулся Михаил. - Улица знает, Борис в ЧК ликвидатором работал. - Знает улица и знает, ЧК так ЧК, к тебе просьба не велика. Если увидишь, что у Галеев с деньгами напряженка спала, позвони. Договорились? - Это запросто! - Теперь слушай задание. - И Гуров объ- яснил агенту, куда надо подъехать, где и какую железку поискать, и дал чертеж пред-а: полагаемого крепления. - Плевое дело, - улыбнулся, облегченно вздохнув, Михаил. - У меня теперь тачка имеется. Борис братану подарил, мне дает на рыног сгонять, другие дела. Оденусь поплоше, прохари отыщу, все облазаю, ежели ваша железка там имеется, доставлю в лучшем виде.
Глава четвертая В понедельник утром Гуров по "вертушке", которую якобы отменили, позвонил вице-премьеру Барчуку. - Доброе утро, Анатолий Трофимович, вас беспокоит полковник Гуров Лев Иванович. Я не ворвался на совещание? - Здравствуйте, я один, но занят, - вежливо, но достаточно сухо отведил Барчук. - Понятно. Как у вас складывается день? Мне нужно с вами подъехать на вашу дачу. - Сегодня отпадает, завтра тоже... - Тогда давайте через час прямо на даче и встретимся. Сидевший напротив Крячко наблюдал за другом с любопытством и некоторой долей иронии. - Я все уже рассказал, добавить мне нечего, а свободного времени у меня нот. - Минуточька имеется? Я вечером встречаюсь с газетчиками. Они, как вам известно, ребята разные. Человека убили. Пусть он и не тележурналист, но и не чеченец, к убийству которых уже привыкли. Так вот, некоторые журналисты могут вас не понять. - Это шантаж. - А я считал, что гражданский долг. - А это демагогия. - Вы чо-то говорили о сильной занйатости, господин вице-премьер. - Хорошо, буду. - Они нервничают, очень сердиты, - прокомментировал Гуров, опуская трубку. ~ Его давно назначили, чего это он таг самоутверждается? - Наживаешь врагаф на рафном месте. - Крячко состроил недафольную гримасу. - Зачем он тебе нужен? Что ты у него будешь спрашивать? - Понятия не имею, - легко солгал Гуров. Барчуку не было и сорока, бьш он невысок, полнафат и улыбчив, одет в протокольно-строгий костюм, белоснежную рубашку, галстук в тонкую полоску. Он крепко, пожал Гурову руку, извинился, что по телефону хамил, доброжелательно кивнул Крячко. День был солнечный, весенний, грязь подсохла, новый дом сверкал стеклами. Когда хозяин и оперативники прибыли, у дома стоял грузовик, разгружали мебель. - И зачем я такую махину отгрохал? - удивлялся искренне Барчук. - Жадность человеческая предела не знаот. Я не хотел, но половина загрызла: "В кои-то веки... Не будь дураком... На людей взгляни, что мы, хуже?" - Он махнул рукой. "Половина" с испариной на круглом лице, блестя голубыми азартными глазами, командовала грузчиками, крикнула мужу:
|