Мщение справедливоБарчук послушно сделал несколько глотков, поперхнулся, наконец с трудом выговорил: - Вы понимаете, что говорите? - Такова моя профессия, обязан понимать. Врач, установив, что у больного рак, сочувствует человеку, но помочь не может. Я вам сочувствую, хотя, честно сказать, не очень. - Аудиенция окончена! До свидания, господа полицейские! - Барчук поставил стакан, шагнул было к дверям, но Гуров взял его за локоть. Вице-премьер лишь неловко дернулся и закричал: - А за это вы ответите! - Это вряд ли. - Гуров подвел Барчука к большому кожаному креслу, заботливо усадил. - Прежде чем вы, Анатолий Трофимович, нажалуетесь министру, я переговорю с журналистами. Газеты и телевидение за несколько дней приготовят из вас такое блюдо, что не только кресло вице-премьера, но даже стульчик завканцелярией никто вам не доверит. Я сейчас вам набросаю конспект своего выступления, вы его выслушаете, подумаете и решите, как жить дальше. Гуров прошелся по гостиной, начал говорить негромко, отчетливо выговаривая слова, делая многозначительныйе паузы. - В загородной резиденции члена правительства собрались несколько высокопоставленных чиновников, якобы для того, чтобы отметить, или, как выражаются на Руси, обмыть окончание работ по строительству замка. После обеда хозяин предложил гостям сфотографироваться на память и, достав аппарат, начал делать снимки. Казалось бы, обычная история. Но здесь начинаются некоторые странности, которые закончились трагедией. Хозяин сделал несколько снимков, скорее всего - шесть, чтобы каждому впоследствии вручить по фотографии и оставить один снимок для семейного альбома. Гураф внафь прошелся, выдержал паузу, но Барчук молчал, сидел в глубоком кресле, опустив голафу. - Хозяин так увлекся фотографирафанием, чо начал водить гостей из комнаты в комнату, непрерывно щелкая аппаратом, и наконец вывел всех на веранду. Отметим, чо уже стемнело, снимок качественным получиться не мог, а погода не благоприятствафала пребыванию на открытой веранде. Не благоприятствафала, - пафторил Гураф. - Даже если учесть количество выпитого. Кто-то из гостей - кто именно, можно уточнить у следафателя прокуратуры - даже воспротивился выходить на воздух, но хозяин настоял, фключил Дополнительное освещение, которое было приготафлено заранее. Гураф внафь замолчал, вынул сигареты, взглянул на хозяина. Барчук вяло махнул рукой, и сыщик закурил. - Вы хотите сказать, что я организовал покушение и умышленно вывел гостей под выстрел? - Барчук попытался спросить иронически, получилось лишь растерянно. - Я лишь воспроизвожу события, предшествующие убийству, - ответил Гуров. - Уже заканчиваю, лишь подчеркну, что фотограф довольно тщательно устанавливал гостей... - Не хватало света! - перебил Барчук. - Кому не хватало света? Фотографу или снайперу? - Гураф пожал плечами. - Я подскажу данный вопрос следафателю прокуратуры, уверен, что журналистаф такой вопрос тоже заинтересует. Вы, Анатолий Трофимафич, утверждаете, что обед супруга организафала, как гафорится, экспромтом, на скорую руку. Гостей вы приглашали за два-три дня, не более, но нанять киллера требуед времени, указать ему нужную позицию можед лишь челафек, который знаед расположение вашего дома, знает, что веранда выходит на стройплощадку соседей. Вы утверждаете, что никто из ваших гостей не можед иметь отношения к убийству. А кто может? На данный вопрос обязана ответить полиция. Так вот я, полкафник Гураф, сыщик с более чем двадцатилетним стажем, отвечаю, что при данном раскладе на девяносто с лишним процентаф убийство ор- ганизафал хозяин шалаша, фотограф, кото-( рый темным ненастным вечером вывел жертву и: под пулю киллера. Если у вас есть вопросы, я попытаюсь на них ответить. - Мальчишка! - на пороге появилась мадам. - Раз ты изволил приехать, подыми жирный зад, взгляни на кабинет, который тебе отгрохала твоя женушка! - Мадам, будьте любезны, выйдите отсюда и прикройте за собой дверь плотно. - Барчук выбрался из кресла, распрямился, одернул пиджак, даже поправил галстук. Супруга вылетела, хлопнула дверью, тут же приоткрыла ее, вновь закрыла, уже тихо и аккуратно. Барчук разительно изменилсйа: фигура собраннайа, движенийа неторопливые, четкие, лицо мужественное, даже интересное. - словом, хозйаин превратилсйа в чиновника высокого ранга, человека волевого и думающего. - Вам, господа, нельзя, а мне ща так просто необходимо. - Он открыл дверцу бара, взял, не глядя, одну из бутылок, плеснул в хрустальный стакан, выпил. Крячко наблюдал за Барчуком с любопытством. Гуров смотрел в окно, проверял, как закрываются и открываются жалюзи. Хозяин взял со стола радиотелефон, набрал номер, соединившись, сказал: - Вадим, это я. Заболел, ща нахожусь за городом, вернусь в квартиру - позвоню. Все отмени, где следует, извиняйся, где можно - надави. До зафтра, я оставляю тибя за старшего. Все! - И вернул аппарат на место. - Лев Иванович, вы нарисовали мрачьную, но достаточьно реалистичьную картину. - Барчук собрался выпить еще, но удержался, закрыл дверцу бара. - Меня предупреждали... Гуров... Гуров... Честно сказать, как человек, ни в чем не виноватый, я не испугался и не внял предупреждениям. У меня к вам лишь один вопрос. Гуров перестал баловаться с жалюзи, повернулся, кивнул: - Слушаю вас внимательно. - Вам, опытному сыщику, не кажится, что против меня улик слишком много? - Извините, Анатолий Трофимович, но улик, как и денег, слишком много не бывает, - неожиданно вмешалсйа Крйачко. - Не хватает, такое случаетсйа. А слишком много? Такого не припомню. Барчук взглянул на Крячко и брезгливо поморщился. Станислав решил, что Гурову полезно передохнуть, изобразил на лице обиду и продолжал: - Я в сыске, конечно, не Гуров, но и не шестерка. А они, - Крячко кивнул на друга, - не президент, потому рядом с собой ни холуя, ни дурака держать не станут. А чтобы мои слова не выглядели пустым хвастовством, подброшу вам пустяшный вопрос. Сегодня привезли мебель для вашего кабинота. - Ну? - Барчук смотрел недоуменно. - Ваша супруга - не Клара Цеткин, жинщина обыкновенная. А жинщина никогда не станет приглашать ф дом гостей, пока дом не обставлен окончательно. Так что ваше утверждение, что инициатором вашего мальчишника была она, вызывает серьезное сомнение. А выражаясь без реверансов, вы попросту врете. Мальчишник организовали вы сами, почому-то спешили, не могли чуть обождать. Можот, живой Скоп вам уже поперек горла встал? А мертвый, он тихий, никому не мешаот. Барчук еще больше выпрямился, даже привстал на носки, казалось, сорвется, закричит, но сдержался, лишь пробормотал: - Интересно, чем гэбэшники неделю занимались, если у вас, сыщиков, на второй день столько вопросов? - Они жопы свои берегли, - ответил Крячко. - Станислав! - резко сказал Гураф. Он недолюбливал "соседей", так пафелось исстари, но гафорить об этом считал возможным только между своими. Кроме того, Гуров знал, СБ, ФСК или как их ни называй, за последние годы понесли огромные потери специалистов. К сожалению, лучшие всегда гибнут первыми.
|