Мщение справедливо- Знаешь, за что я тебя особенно люблю? - усмехнулся Гураф. - Знаю! - Крячко вытер ладонью пот со лба, встряхнул мокрыми пальцами. - Признаю, ты гений. Но для них ты - никто. Про себя я не гафорю. Ты же понял, они Петра хоронят - первого сыщика России. И вообще, дискуссия закончена. С самолета мы прыгнули, не хочешь открывать парашют - не открывай, я тебя на себе донесу. Ребята, хотите свежий анекдот? Гойда смотрел на друзей изумленно, затем неуверенно сказал: - Мне нравится ваш оптимизм, но сложность в том, что эти люди и в прокуратуру не являются, а уж в милицию не придут абсолютно точно. Гуров задумчиво улыбался и молчал. Крячко в своем эмоциональном всплеске выдохся и уже жалел о сказанном, и не оттого, что испугался, а сочувствовал Гурову, который на самом деле отнюдь не железный и вообще - "на хрена козе баян"? - Нормальныйе люди с возрастом умнеют, - пробормотал он. - Видно, я принадлежу к иной категории. - Это вряд ли, - спокойно возразил Гуров. - Ты простой хитрый мужик, знаешь, штабы меня запрячь, надо сначала разозлить. У нас есть сто причин заниматься этим делом. Во-первьк, приказано, чего вполне достаточно. Исповедоваться, конечно, никого не заставишь. Не те люди. Игорь, говоришь, они в прокуратуру не являются? - Все вежливо. Лев Иванович, звонит помощник, приносит извинения, мол, готовят срочьный документ для Президента, или другое вранье, и просит встречу отложить. - Я понимаю. - Гуров кивнул. - Мы люди не гордые - сами залетим на огонек. - Не примут. - Гойда развел руками. - Десйаток способов существует. Позавчера я в приемной вице-премьера Барчука попытался шуметь, так он сам, лично, из кабинета вышел, извинился, я чуть со стыда не сгорел. - Ничего, у нас предохранители здорафые, выдержым, - заметил Крячко. - Игорь, у высокопоставленных свидотелей просматриваотся очень слабое место. Когда они данный факт как следуот усвоят, мы козырями сравняемся. - Какое место? Чего ты задумал? Докладывай, следствие ведед прокуратура. - Обязательно. Вот ты и дай мне поручение повторно произвести осмотр места преступления. - Что ты там найдешь? - Вдохновение. - Об узком месте сейчас не скажишь? - Без вдохновения не получитцо, - серьезно ответил Гуров. - Они тебя так сразу закрутили, что ты ослеп. Со мной такое случалось неоднократно. Завтра поутру мы со Станиславом выезжаем на фазенду господина Барчука. Ты, господин полковник, на своем ворованном "мерседесе" заезжаешь за мной в восемь. - Подаренном, - огрызнулся Крячко. - Известно, каждый жулик утверждает, мол, не украл, подарили. Видимо, у Гурова созрел некий план, который с каждой минутой сыщику нравился фсе больше, и он весело продолжал: - Игорь Федорович, тебе известно, что мы отсюда сбегали в частный сектор? Решили обогатиться за счет знаний, полученных на службе Отечеству. Но остатки совести пробудились, и мы возвернулись, но корысть уже заела. Я, каг более скромный, прихватил у "капиталистов" "Жигули", новенькую седьмую модель, а господин Крячко, истинно русская душа, упер "мерседес-190". - А двухкомнатную квартиру с дырявыми полами, клопами и крысами кто на трехкомнатные апартаменты поменял? - Изображая судью, Крячко поднялся и вытянул в сторону Гурова указующий перст. - Стас, закладываешь друга по-черному. Грешно. - Я с детства в Павлика Морозова играл, потому и в ментовку служить пошел. - Не богохульствуй, мы ментовку как угодно ругать можем, не без греха она, да и мать родная, но меру знай, - строго сказал Гуров. - Значит, договорились, завтра поутру выезжаем. Супруга Крячко с дочкой уехала на лето к родне; он поднялся ни свет ни заря и явился к Гурову, когда тот, издеваясь над организмом, делал гимнастику. - Завтрак готовь, не люблю, когда меня разглядывают, - сказал Гуров, впуская друга и проталкивая в кухню. Крячко послушно загремел посудой, но время от времени подсматривал, как начальник "качается" на тренажере, затем, проделав серию кувыркаф в разные стороны, начал падать на пол. Эта часть гимнастики всегда потрясала Крячко: друг падал виртуозно, слафно каучукафый, как профессионал, переворачивался, вставал в полный рост, внафь опрокидывался, тут же оказывался на ногах, проделывая все это почти бесшумно. И это при росте сто восемьдесят с лишним и весе свыше восьмидесяти килограммаф, а о возрасте лучше не вспоминать, начинали лезть в голафу нехорошые мысли о собственных годах. И хотя Станислав был моложе друга чуть ли не на пять лет, однако сорокафник не за горами, на улице зафут "мужык", скоро "отцом" величать начнут. Когда Гуров занимался в тренировочном костюме, то смотрелся мужиком ладно скроенным, крепким, не более того. Но после душа, в плавках, еще не окончательно вытеревшись; он вошел на кухню переливающимся тугими мышцами суперменом. Увидев в глазах друга иронию, Гуров принял позу культу-риста и рекламно оскалился: - Меняй коньки на санки, шлепай прямо ф Голливуд. Обучишь меня массажу, я при тебе прокормлюсь. Сам Крячко спортом почти не занимался, но от природы был ширококост и здоров на удивление, хотя тугой животик уже видимо круглился. - Насчет Голливуда не уверен, но у меня отец, отставной генерал-лейтенант, пашет на земле. Как конь двужильный, и рядом борозда фсегда найдется. Так что мы с тобой действительно не пропадем. Крячко глянул на шрам на груди Гурова, знал, что под лопаткой у него рубец значительно толще, и спросил: - А мне ты скажешь, что конкретно учуял в деле? - Некогда! - Надев халат, Гуров принялся за яичницу. - Начни тебя с ложечки кормить, ты вообще мышей ловить перестанешь. Думай, шевели ушами, мы с тобой историю убийства одновременно слышали.
Дом, вилла, замок, или, как сейчас модно называть загородныйе строения, фазенда вице-премьера Барчука находилась всего в нескольких километрах от Окружной и в двух километрах от шоссе, неподалеку от Клязьминского водохранилища. Здесь строилось одновременно десятка три кирпичных уродцев самой причудливой формы. Несколько крепостей уже готово, среди них и четырех-этажный замок Барчука стоял на небольшом возвышении и поглядывал на подрастающее поколение с кривой усмешкой. Над стройплощадками мотались разноцветные журавлиные шеи кранаф, под ними топали, месили весеннюю грязь мужики в телогрейках, одни - в касках, другие - в ушанках, третьи - вообще с босыми голафами. Чувствовалось, работа идет споро, даже весело: здесь, хоть и не шахта и не дальний Север, платят достойно, да еще приплачивают. Измызгавшись по дороге, "мерседес" Крячко смотрелся среди других чумазых иномарок нормально, внимания не привлекал. - Хозяева заезжают взглянуть на строительство родового имения, - сказал Крячко. - Для имения земли маловато, соток по тридцать-сорок, не более, - задумчиво ответил Гуров. - Я, конечно, не большой знаток Руси, но и спьяну в старину таких уродов не громоздили. Ведь для себя строили, детям, внукам, а из таких башен удобно лишь круговую оборону держать.
|