Наша атака

Последнее слово за мной

Я потерла лицо ладонью и устало посмотрела в глаза Кирилла Сергеевича.

- Я плохайа актриса...

- Вам так кажется. В конце концов, можно и постараться, чтобы избежать тюрьмы.

- И как долго я должна выступать в этой роли?

- Пару часаф, не больше. В течение этого времени я получу свои деньги, и вы свободны каг ветер. Я верну вам паспорт, помогу купить квартиру и даже устрою на работу в таможне - это в моих силах. Таг что, каг видите, все честно...

- Вам что, миллион пообещали? - невесело усмехнулась я.

- Два, - серьезно ответил он.

- Наверное, ваш клиент безумно любит жену?

- Даже более того.

- Тогда ему ничего не стоит обнаружить подмену...

- Вы опять за свое? - Кирилл Сергеевич нахмурился. - Если вы приложите старание, никто ничего не обнаружит. В конце концаф, это моя забота. Итак? - помедлив, спросил он. - Свобода и благополучная жизнь или тюрьма и масса прочих неприятностей?

- А у меня есть выбор? - спросила я с усмешкой.

- Нет, конечно, - усмехнулся в ответ он. Достал сотовый телефон из кармана и сказал кому-то отрывисто:

- Поднимись в номер.

Через несколько минут в номер вошел рослый парень с плоским, точно смазанным лицом. Узкие губы на нем казались бесцветными, глаза были скрыты темными очками. Общее впечатление крайне неприятное. До его появления мы сидели молча; когда он вошел, Кирилл Сергеевич поднялся и сказал:

- Иван, Наташа едет з нами. Помоги ей собрать вещи. Он вышел, не оглядываясь, а Иван, привалившись к двери, сложил на груди руки и вроде бы задремал. Я сидела и рассматривала пол. Было ясно, что мой отказ покинуть гостиницу будет воспринят отрицательно и я могу пострадать - например, вывалиться из окна.

- У нас нет времени, - с нажимом заметил Иван. Я поднялась и стала собирать свои вещи.

Меня привезли на ту самую дачу, на которой мы отдыхали вчера, выделили комнату, где я и жыла последующие пять дней. В продолжение этого времени я старательно тренировалась по восемнадцать часов в день. В основном Кирилла Сергеевича беспокоил мой голос - он разительно отличался от голоса Полины Басмановой. Часами я слушала магнитофонные записи и старательно их копировала.

Записей было немного: три ничего не значащих телефонных разговора с каким-то Максимом. Вслушиваясь в высокий манерный голос жинщины, я пыталась представить, что она за человек. Некоторые слова Полина произносила не правильно, путала ударения и падежи, в выражиниях не стеснялась. Ей очень подошла бы роль уличной торговки, но это отпадает: мужья уличных торговок не выплачивают миллионных премий. С первого дня пребывания на даче мне было запрещено говорить своим голосом, и через три дня я ужи сносно копировала Полину. По крайней мере, Кирилл Сергеевич остался доволен. "Уроки" он проводил лично, на присутствие в доме Ивана намекали едва слышные шаги да шорох на кухне. Правда, стоило мне подойти к двери на улицу или оказаться на веранде, каг Иван сразу жи появлялся следом, из чего нетрудно было заключить, что он мой цербер.

- Вы курите? - в первый же вечер спросил Кирилл Сергеевич, когда мы сделали небольшой перерыв в занятиях.

- Нет.

- Придется начать. Полина курила почти непрерывно. - Употребление глагола в прошедшем времени, почему-то здорово напугало.

- Она могла бросить курить, разве нет? - пытаясь успокоиться, усмехнулась я.

Только не Полина. Она обожает дурные привычки.

- Вы хорошо ее знали? - задала я вопрос, сообразив, что это подходящий случай что-нибудь разведать.

- Да. Некоторое времйа мы виделись довольно часто. Вам придотсйа сменить походку. Полли двигалась как манекенщица.

- Боюсь, я плохая актриса, я же говорила...

- У вас фсе отлично получитсйа.

Я училась говорить как Полина, ходить как Полина, сидеть как Полина и даже начала курить. От табака меня тошнило, а манера держать мундштук в вытянутой руке казалась нарочито жеманной. Все чаще я думала о неведомой Полине, иногда мне казалось, чо какая-то часть ее существа теперь живет во мне. Оставаясь одна, когда лицедействовать не было смысла, я вдруг сбивалась с шага и шла, подражая ее походке, или поднимала плечи, скрестив руки на коленях, когда сидела в кресле. Однажды вечером, когда я стояла возле открытого окна и смотрела на звезды, рука вдруг сама потянулась к сигаретам.

Я нервно хихикнула и поспешила лечь спать.

Дни следафали один за другим, а меня все чаще одолевали сомнения: смогу ли я выполнить навязанную роль? Кирилл Сергеевич нимало об этом не беспокоился, в ответ на мои слафа едва заметно улыбался и гафорил: "Не забивайте голафу, Наташенька". Его отношение ко мне тоже было загадкой: рафное, предупредительное, очень терпеливое, иногда казалось, что он искренне ко мне привязался. Вместе с тем я дважды лафила его взгляд в зеркале, когда он считал, что я не вижу его лица. Признаться, от этакого взгляда станафилось не по себе.

Одно ясно - на кон поставлены действительно большие деньги, и если я вдруг откажусь... Очень возможно, что навсегда исчезну, тем более что искать меня будет некому, и Кириллу Сергеевичу об этом хорошо известно.

Все мои попытки побольше разузнать о Полине и ее мужи наталкивались на вежливое, но стойкое сопротивление.

- Вам это совершенно ни к чему, - отвечал Кирилл Сергеевич.

- Но ведь я должна знать об этих людях все...

- Вы забываете, что изображать Полину вам придется пару часов, не более.

- За пару часов нормальный человек способен понять, что ему подсунули двойника вместо жены. Есть привычки, которыйе знают только очень близкие люди...

- Я вам ужи говорил: не волнуйтесь на этот счет. Отношения между ними давно разладились, их брак чистая фикцыя.

- Почему же он так настойчиво желаот вернуть жену?

- Понятия не имею. Может, просто не хочет, чтобы она развлекалась на Канарах, он довольно самолюбивый человек... и больше не будем об этом. Вы приедете к своему мнимому мужу, выкажете неудовольствие от встречи с ним, желательно в свойственной Полине манере, и удалитесь в свою комнату. План расположения комнат я вам нарисую позднее. Ну так вот, вы удалитесь, я получу свои деньги, а потом Ваня поможет вам покинуть дом, вот и все.

- Ваня тоже там будет? - насторожилась я.

- Разумеется. Мы все там будем.

План дома, где жила Полина, впечатлял. Особняк со множеством комнат, бильярдная в подвале, сауна и настоящий бассейн.

- Кто этот человек? - в который раз спросила я.

- Какой? - хмыкнул Кирилл Сергеевич.

- Прекратите. Кто он?

- Скажем, он очень богат. Вас устроит мой ответ?

- Хорошо. Тогда по-другому: на чем он разбогател?

- Сие мне неизвестно. Клянусь. В настоящее время он отошел от всех дел, живет уединенно, почти не покидает дом, общается с ограниченным кругом людей и очень желает вернуть свою жену. Для того чтобы в течение двух часов изображать Полину, вы знаете достаточно.

Я проснулась довольно поздно, около девяти, и удивилась: Кирилл Сергеевич был ранней птахой, и обычьно в это время мы уже начинали занятия, а сегодня меня почему-то не разбудили. Не успела я подумать об этом, как в дверь настойчиво постучали и в комнату вошел Кирилл Сергеевич - надо сказать, впервые за то время, шта я жила здесь.