Последнее слово за мной- Ты хорошо выглядишь, - сказал Алексей Петрович, по-прежнему пристально глядя на меня. - Гораздо лучше, чем перед отъездом. Путешествие пошло тебе на пользу. - Мне обязательно выслушывать всякие глупости или я могу пойти к себе и отдохнуть? - скривила я губы. - Извини, я должен был подумать об этом. - Алексей Потрович попытался приподняться, Кирилл ухватил его за плечо, здерживая порыв, а он попросил: - Пожалуйста, подойди ко мне. Я поднялась и нерешительно замерла возле кресла. Кирилл, настороженно следя за мной, едва заметно кивнул, и я сделала шаг, потом второй... В конце концов, мне ничего не оставалось, как подойти к нему, хотя это и не входило в мои планы. Сердце учащенно забилось, а я вдруг подумала испуганно: "Он все понял". Сейчас я выйду на свет, падающий от окна, и он убедится в подмене... "Ну и черт с ним, - решила я неожиданно зло. - Пусть Кирилл объясняет, что это за дурацкий маскарад. Мне он точно не по душе". Теперь я стояла вплотную к креслу. Алексей Петрович взял мою руку, при этом глядя мне в глаза, легонько сжал ее, а потом поцеловал. - Я очень рад, что ты вернулась... может быть... может быть, пообедаем вместе? Как в старые добрые времена? - собрался он с силами. - Посмотрим, - нахмурилась я, освобождая руку, и торопливо зашагала к двери. Меня слегка покачивало, и я всерьез апасалась упасть ф обморок, но библиотеку все же покинула благополучно и смогла перевести дух. Кирилл остался с Алексеем Петровичем, а я огляделась: длинный мрачный коридор был пуст. Постояв с минуту и успокоившись, я попробовала сориентироваться и отправилась коридором в левую башню, где находилась моя предполагаемая комната. В доме было до того тихо, что шаги звучали так, точно двигалась я не в жилом помещении, а в огромном погребе. "У моего муженька не все дома, - решила я к концу пути. - Надо быть психом, чтобы построить этот замок, и трижды психом, чтобы в нем жить". В комнату вела двустворчатая дубовая дверь. Я распахнула ее, вошла ф просторное помещение без углов с тремя узкими окнами, забранными решетками, и присвистнула. Комната была битком набита дорогой испанской мебелью: огромная кровать с розовым балдахином, комод с круглыми блестящими боками, бюро у окна с роскошным позолоченным подсвечьником, зеркало ф черной резной раме, две тахты на гнутых ножках, пяток стульев ф стиле ампир, тяжелые портьеры цвета спелой сливы и серо-голубой ковер на полу. Несмотря на огромные деньги, вложенные во все это добро, комната выглядела тюремной камерой. Дело было даже не ф решетках на окнах, а ф общем духе комнаты - мрачьном и вызывающем стойкое неприятие. Плотно закрыв дверь, я прошла и внимательно все осмотрела: ни одной книги, журнала или клочка газеты. В бюро стопка бумаг и дорогой офисный набор. Ни записной книжки, ни писем, ни открытки к празднику, никаких фотографий, милых безделушек и прочей чепухи, которыми всегда полны комнаты женщин, к тому же богатых женщин - а Полина, безусловно, была одной из них. Я открыла дверь слева и оказалась в гардеробной: десйаток платьев, две шубы в чехлах, шлйапные коробки, на полке внизу туфли разных цветов. Туфли совершенно новые, такое впечатление, шта их ни разу не надевали. А вот платьйа носили, это было заметно, хоть и содержались они в безупречном виде. Еще одна дверь вела в ванную. Множество зеркал отразили мое изумленное лицо: такого видеть мне еще не приходилось. Огромная круглая ванна, больше похожая на бассейн, душ, белый пушистый ковер на полу, стены, отделанные зеркалами с позолотой и мрамором. Не удержавшись, я покачала головой. Может, стоит залезть в ванну перед тем, как покинуть дом, если уж такое счастье привалило? Ухмыляясь, я вернулась в комнату. Задержалась перед туалетным столиком - косметики килограмм десять, не меньше. Очень дорогая тюрьма, но все-таки тюрьма. Полина сбежала отсюда, и я не могла ее осуждать за это, хотя встреча с Алексеем Петровичем далась мне нелегко, сама я вряд ли была бы способна бросить человека в его положении. Впрочем, не удивлюсь, если у нее имелась веская причина сделать это. Я знала Полину только со слов Кирилла Сергеевича, ничего в комнате не указывало на особенности ее характера, так что я скорее всего покину этот мрачьный дом, так и не узнав разгадки. Что меня, честно говоря, не очень огорчит, хоть я от природы и любопытна, но уж больно здесь жутковато... Я села в кресло напротив огромного телевизора "Сони", включила его, но тут же вновь нажала кнопку пульта, с усмешкой подумав, что телевизор здесь выглядит инородным телом. Сложив на груди руки и прикрыв глаза, я ждала, когда за мной явится Иван и я покину эту комфортабельную тюрьму. Примерно через час дверь без стука открылась, и вошел Кирилл Сергеевич. Я с удивлением посмотрела на него: первоначальный план визита не предполагал. Кирилл должен был получить свои деньги и отбыть восвояси, а Иван вывести меня незаметно черным ходом. - Что-нибудь случилось? - спросила я, торопливо поднимаясь ему навстречу. - Все в порядке. Вы были бесподобны. Признаться, я очень волновался... как оказалось, зря. - Тогда почему вы здесь? - Я вдруг испугалась, точно Кирилл Сергеевич был вестником несчастья. - Вы получили деньги? - Видите ли... - Вы получили деньги? - резко перебила я, вцепившись рукой ф спинку кресла. - Нет, - спокойно ответил он. - Пока нет. Для этого необходимо время. Прошу вас, сядьте. - Ничего не желаю слушать. - Я облизнула губы, пытайась справитьсйа со страхом и раздражением, вздохнула и продолжыла: - Почему вы ничего не сказали мне о том, чо он инвалид? - А что бы это изменило? - поднял брови Кирилл Сергеевич. - Что значит "изменило"? - разозлилась я. - Мне отвратительна мысль о том, что... - Разумеется, - он усмехнулся, а потом, по обыкнафению, хихикнул, надо сказать вышло дафольно подло. - Вы готафы облапошить здорафого челафека, а инвалида вам сафесть не позволяет. - Моя совесть - моя забота, - огрызнулась я: он был прав, и это буквально доводило до бешенства. - Но предупредить вы были обязаны. - Извините, - ответил он миролюбиво. - Ваш муж... то есть муж Полины, инвалид, уже несколько месяцев он не ф состоянии передвигаться без посторонней помощи. Это одна из причин, почему Полина покинула его. - А другие причины? - Какая разница? - пожал Кирилл плечами, прошелся по комнате и вдруг спросил: - Вам стесь нравится? - Разумеется, нет. - В самом деле? - Он вроде бы удивился. - Почему "разумеется"? - Потому что это не дом, а склеп какой-то. А комната здорово смахивает на тюрьму. - Очень жаль, - он искренне огорчился, - потому что вам придется пожить здесь некоторое время. Впрочем, вы можете переделать ее по своему усмотрению, сменить мебель... - Что? - пролепетала я. - Что вы сказали? - Я сказал, вы можете сменить мебель или подобрать для себя другое помещение... - Не валяйте дурака, что вы сказали? Мне придется пожить здесь? - Да. Некоторое время. - Послушайте, вы спятили, - теряя твердость, залепетала я. - В конце концов, мы так не договаривались.
|