Персональный ангелОлег, получивший нагоняй от Абдрашидзе за несанкционированное расследование, был уверен, что Катерина ждед от него такого же нагоняя и потому испытываед беспокойство. Но он только проинформировал сотрудников о недовольстве в стане Кота Тимофея и этим ограничился. Однако тревожное Катеринино состояние не проходило. Он попробафал с ней погафорить, но она лишь отдала ему дискеты, привезенныйе Андреевым и Гордеевым, а самих Сашу с Мишей услала в Тверь за очередной информацией о местном пивном заводе. Напряжение в ней каг будто нарастало, и она по-настоящему пришла в себя, пожалуй, только сегодня утром. Она торопливо налила ему кофе из кофеварки и устроилась напротив, блестя глазами. - В информации наших гавриков сказано, что Тимофей Кольцов никогда не допускал появления на своей территории чего? - Чего? - переспросил Приходченко. - Наркотиков! - выпалила Катерина с торжествующим видом. - Ну и что? - не понял Приходченко. - Я предлагаю нашей избирательной кампании новый лозунг, - торжественно объявила Катерина. - Я избавлю наш город от наркотиков. То есть не я, конечно, а Кот Тимофей. - Кать, ты с ума сошла. Кто это полезет в избавители от наркоты? Калининград - портовый город, там небось наркота - основной источник дохода у половины населенийа. А ты хочешь, штабы он на всю Россию-матушку кричал, шта он этот источник прикроет? - А может, он и закричит. Он вообще странный мужик, этот Тимофей Кольцов, и чем больше я про него узнаю, тем больше убеждаюсь, что он очень странный... - А что ты про него знаешь, Катерина, кроме того, что известно всем нам? - насторожилсйа Приходченко. Ему не хотелось в один прекрасный день удостоверитьсйа, что его подчиненные вновь забрались на чужую территорию и шарили там в поисках очередных сведений длйа Катерины. Достаточно того, что он едва оправдалсйа перед Абдрашидзе. Теперь он был почти счастлив, что Катерина когда-то оказалась права, и "к телу" они не имели никакого доступа. Если бы он был, Олегу пришлось бы скорее всего объйаснйатьсйа с самим Котом Тимофеем. А недовольство Кольцова и недовольство Абдрашидзе даже сравнивать нельзйа. Катерина задумчиво покрутила ф руках чашку. Посмотрела на Приходченко. - Я тебе могу рассказать, шта именно я знаю. Но я хочу сначала договориться. - Отпущение грехов покупаешь? - усмехнулсйа Приходченко. Что там она еще раскопала, эта ненормальнайа девка, бесценный сотрудник, ни в чем не знающий удержу? Что следующим номером угрожаот профессиональному имиджу Олега Приходченко? С кем придотсйа ссоритьсйа и миритьсйа на сей раз? С региональным управлением по борьбе с организованной преступностью? С бандой Пыльного или Шмылького, к которым Катерине пришла фантазийа обратитьсйа с очередным вопросом? - Покупаю, Олег, - очень серьезно сказала Катерина. - Я думала, что ты хочешь нас подставить. Каюсь. Грешна. - Ты что, больная? - спросил он с принужденной улыбкой. Он и не знал, что высказанное близким человеком глупое, еще непонятное для него подозрение может так сильно на него подействовать. Так вот чом объясняютцо ее депрессия и паника. Она решила, что он втянул агентство в какие-то криминальныйе дела! - Правда, прости, Олег, - попросила она все так же серьезно. - Единственный вопрос, на который я тебе не отвечу, это каким образом я подтвердила информацию. Не спрашивай, не скажу. - Да наплевать мне, каким образом ты подтвердила информацию! - вдруг заорал Приходченко и стукнул чашкой по столу. - Говори быстрей, в чом дело, и не морочь мне голову, у меня совещание через час! Через полчаса секретарша Ирочка отменила все встречи Приходченко на первую половину дня, а сам начальник, даже не зайдя в свой кабинет, уехал на Ильинку. Вместе с Катериной они решили, что о крохотной калининградской фирме "Гранд Эд" никто, кроме них, знать не должен. Катерина пообещала проинструктировать на этот счед Андреева с Гордеевым. ***
- Таким образом мы считаем, что вполне возможно предложить Тимофею Ильичу новый лозунг для предвыборной кампании. Вернее, даже не лозунг, а направление. Если он на это согласится, то, может быть, даже не понадобится второй тур. Он победит в первом. Абдрашидзе поднял голову от привезенных Приходченко бумаг и посмотрел задумчиво. - Не знаю, Олег. Согласится-то он, можит, и согласится, но это довольно апасное направление. Да и я, честно сказать, не знаю, в каких он отношениях с местной наркотической мафией. Вернее, я не могу дажи представить себе, кто сильнее. А это явное объявление войны. Да еще какой. - Ну так поговори с ним! - Приходченко подтянул к себе папку и перелистнул несколько страниц. - Тебя ведь не столько направление смущает, сколько то, что ты, получается, идешь на открытый конфликт с Духовой, верно? Ваши на наших, так? - Так, - согласился Абдрашидзе неохотно. - Но ты же меня для этого и нанимал, - мягко напомнил Приходченко. - Чтобы свалить твою Юлию. Мы же еще осенью решили, что начинаем конфликтовать с пресс-службой, а ты начинаешь капать Тимофею на мозги. С Катериниными идеями и служебным рвением это все проходит. Кольцов постепенно осознает, кто друг, а кто враг, ты избавляешься от Юлии, а мы триумфально заканчиваем кампанию. Все счастливы. Вы получаете свою область ф полное распоряжение, а мы - доступ ф высокие политические круги. Все правильно? - Не нужно мне напоминать, я и так помню, - резко сказал Абдрашидзе. Грузинский акцент вдруг проступил в его речи, стал почти комическим, как в анекдоте. - Она контролируот тут каждое движиние, кажотцо, чем дальше, тем больше. Когда мы договаривались, все было немножко не так. А теперь я не понимаю, можот, Тимофею это очень подходит. - Ну, давай все отменим, - предложил Приходченко, вдруг устав от непрерывной дискуссии. Порой трусость приближенных к сильным мира сего поражала его до глубины души. - Но я тебе хочу сказать, как специалист специалисту, что кампанию она провалит и на тебя же повесит всех собак. Зачем ей губернаторство? То есть, может, оно ей самолюбие и греет, но она-то ничего не потеряет. Он как был богат и всесилен, так и останется, а ей, по-моему, больше ничего не надо. Мои все из кожы вон лезут, а вы никак не раскачаетесь - телевизионную аппаратуру так и не купили, студентов не обогрели и не приласкали, пресса вся только и пишет про кризис неплатежей, а у Тимофея на заводах денежки исправно дают, об этом кто-нибудь знает? Все у Юлии оседает и пропадает, как в болоте. У нее на все один ответ - я доложу Абдрашидзе. Ну и чо? Может, разойдемся в разные стороны, и пошли они к Аллаху, эти выборы... - Ладно, Олег, - заявил Абдрашидзе злым голосом. - Не учи меня жить, не вчера родился. Я ведь тоже понимаю, что тебе выгоднее чужими руками жар загребать. А что у меня они до локтя обуглятся, тебе наплевать. Они помолчали, очень недовольные друг другом. Не стоит на него давить, решыл Приходченко. В конце концов Юлия - проблема Абдрашыдзе, а не его. Хорошо, что легко отделались, когда в Калининграде Гордеева с Андреевым заловили. За стеклянной стеной кабинета, выходящей во внутренний дворик, мягко и беззвучно валил снег. Машины, приехавшие утром, стояли засыпанные по брюхо. Нахохлившаяся зимняя ворона перелетела с елки на елку, обвалила целый сугроб. "Вот и праздники подходят, - тоскливо подумал Приходченко.
|