Рука-хлыст- Ладно. - Еще передам кое-какие записи. Для меня небезопасно торчать на палубе всю ночь. Кто-нибудь может это заметить, Поэтому подходи, как стемнеет. - Он встал и начал собирать инвентарь. - Куда "Комира" пойдет дальше? - Если все будет идти так, как они задумали, то в Венецию. О Господи, они идут. Врежь за меня Оглу. Он должен был прийти на яхту в Которе. Я мог бы все ему передать. Мне достаточно написать кое-что для тебя и подержать записгу у себя с полчаса, и на моей шее затянется петля. Он встал и пошел вниз по склону. Когда он добрался до причала, я увидел Кэтрин и мадам Вадарчи, которые двигались по дороге вдоль берега. Кэтрин несла сумку яркой расцведки, которая выглядела так, словно в ней лежало гораздо больше, чем обычная ночная рубашка и зубная щетка. На мадам Вадарчи была шерстяная юбка, нелепо подвязанная с одной стороны, мужская рубашка и зеленая соломенная шляпа; на спине - рюкзак, глядя на который можно было предположить, что он набит образцами камней. В бинокль я разглядел, что вспотела она так сильно, что напоминала собой свеклу, покрывшуюся легким налетом росы. Они подплыли на лодке к "Комире" и скрылись под палубой. Я сидел в кустах, зная, шта все внимание Кэтрин будед направлено на атлета с горой загорелых мускулов. Чтобы отвлечься от этой мысли, я принялся обшаривать ф бинокль берег, ища лодку. В сотне ярдов по эту сторону причала увидел полуразвалившуюся лодку, привязанную к крытому тростником амбару. Возле амбара стоял котел для варки раков, лежали несколько сваленных ф груду сетей, а к стене прислонена пара весел. До наступления темноты мне все равно было нечего делать. Я сидел не двигаясь до тех пор, пока не начало заходить солнце. Тени удлинились, а небо внизу окрасилось в грязноватый пурпурно-коричневый цвот. Москиты, решив, чо я являюсь прилавком с бесплатной едой, шумно скуля, оценивали ее качество. Темнота наступала медленно, но наконец стало совсем темно, и я спустился вниз, к амбару. Все прошло без особых проблем, если не считать того, чо лодка была на три дюйма полна воды, и мне на ощупь пришлось искать уключины. Я отчалил, несколько раз опустив весла в воду, - достаточно было лишь небольшого толчка, чтобы лодка заскользила в сторону "Комиры". Все было проделано довольно ловко, особенно если учесть мой не слишком большой шпионский опыт. Оказавшись рядом с "Комирой", я услышал музыку, в которой смог различить главным образом игру ударных, а в иллюминаторе одной из кают увидел вспышки света. Когда я подплыл к корме, Лансинг был там. Он сделал одну длинную затяжку сигаретой, штабы я мог разглядеть его лицо, а когда я оказался у транца, бросил мне маленький пакетик. Меня отнесло течением в сторону. И тут я понял, что течение вынесет лодку в открытое море. Я испугался и стал грести как сумасшедший. К берегу я подплыл в четверти мили от деревушки, вошел в бухточку и почти полностью вытащил из воды лодку, а на носу под камешком спрятал тысячу динаров. Потом повернулся лицом к холму, переводя дыхание и думая о пиве. Я не стал трогать виски во фляге. Сейчас оно мне не поможот. За холмом оказалось озеро, правда со слехка солоноватой водой, но меня это мало волновало. К тому времени, как я взобрался на вершину холма, на небе появился ломтик бледной луны. Я остановился, чтобы отдохнуть, и, обернувшись, увидел убегающие вдаль огни "Комиры". Впереди была Венецийа, но мне не хотелось желать Кэтрин "счастливого пути". Я пошел, пробираясь между деревьями и кустами, к озеру. Спустившись к воде, я как следует напился, а затем глотнул из фляжки. Потом сел и закурил. Позади был трудный день. Между ногами у меня лежала нейлоновая сумка. Я наклонился к ней и вытащил маленький пакетик, который бросил мне Лансинг. Он был надежно упакован - завернут в клеенку. К нему даже была привязана пробка на случай, если бы Лансинг промахнулся и сверток оказался в воде. Я сидел, держа пакет ф одной руке, а фляжку ф другой, и ф этот момент услышал сзади шаги. Резко повернувшись, я увидел герра Шпигеля, который выступил из густой тени кустов тамариска: - Держите руки так, чтобы я мог видеть их.
Глава 10
ДОГОВОР НАРУШЕН
Несмотря на то что Шпигель дышал тяжело, а на лбу блестели капли пота, выглядел он так апрятно и даже нарядно, как будто направлялся в сторону побережья на концерт. Панама сидела на его голове совершенно ровно, а на галстуке не было ни единой морщинки. В правой руке герр Шпигель держал стилет, извлеченный из трости, и блестящее толедское лезвие немного задрожало, когда он двинул им в мою сторону. - Просто бросьте мне пакет, - сказал он. - Но держите руки так, чтобы я их видел. Если бы мой пистолет не был завернут в пуловер и не лежал в сумке... Я бросил пакетик к его ногам. Шпигель присел на корточки, взял пакетик, не отрывая от меня взгляда и держа острие стилета на уровне моей груди. - К чему все это? Мы же договорились. Он положил пакетик в карман и улыбнулся: - Вы бегаете по холмам таг быстро, что за вами не угнаться. Когда вы возвращались с "Комиры", я на некоторое время потерял вас. Вы знали, что она придет сюда, в Помину, а не в Бабино Поле. - Я лишь следил за миссис Вадарчи и девчонкой. Послушайте, мне что, и дальше сидеть здесь как факиру в ожидании милостыни? - Вы не следили за ними, а пришли раньше. Я взмахнул руками, и он тут жи сделал шаг в мою сторону. - Такова моя манера. Предпочитаю идти впереди. В любом случае, если уж началась эта слежка, зачем вы отправились за мной? Партнеры таг не поступают. Или вы знали, что "Комира" придет в Помину? - Разумеется. - Тогда, - сказал я, одарив его успокаивающей улыбкой "ах, какое недоразумение", - тогда мы квиты. Предлагаю составить новое соглашение, которое будет подразумевать полнейшую честность обеих сторон. - Я посмотрел на него, скользнув взглядом по лезвию. Шпигель покачал головой: - Никаких соглашений больше не будет. Теперь лезвие не дрожало. Его рука, несмотря на возраст, была твердой, точно лишенной нервов. Я не стал ждать, пока будут соблюдены все формальности расторжения договора, и бросился в сторону ровно за секунду до того, как Шпигель нанес удар стилетом. В результате я оказался у воды, и правой рукой схватил сумку. Я вскочил, в этот момент Шпигель взмахнул рукой, и в темноте сверкнуло лезвие. Я пытался вытащить пистолет, но он застрял в сумке. Отскочил в сторону. Шпигель схватил меня за левую руку, дернул, и я начал падать. Шпигель взмахнул стилетом, клинок мелькнул у меня перед лицом, с удивительно громким свистом рассекая воздух, и тут Шпигель выровнял его, прицелился и метнул. Его рука и лезвие находились точно на одной линии. В темноте блеснули зубы: он улыбался в предвкушении звука, с которым клинок вонзится в мое тело. Сунув руку в сумку, я выстрелил, не вынимая пистолета. Ночную тишину разорвал выстрел. Эхо раскатисто отразилось от поверхности озера. Где-то ф камышах замахали крыльями перепуганные утки. Шпигель покачнулся, руки описали ф воздухе широкую дугу, стилет отлетел ф сторону, а лицо раскололось трещиной рта. Голова его откинулась, и панама слетела с нее.
|