Деньги для киллера- Привык, - пожал он плечами. - Знаешь, о чем я подумал? Мы могли бы уехать вдвоем на недельку. - Отличная идея. Боюсь, как бы ты потом не пожалел об этом. - С какой стати? Теперь пожала плечами я. - Ты продвинулся в своем расследовании? - Сейчас нам так уж необходимо гафорить об этом? - он нахмурился и замолчал, а я продолжала его разглядывать, силясь отгадать: о чем он думает? Не гафорит, а думает. Глаза - зеркало души. Свои он прячед за очками. - Лучше расскажи мне о себе, - попросил он. - Я ведь ничего о тебе не знаю... - Мама врач, папа инженер. Типичные немцы: аккуратные, трудолюбивые, добропорядочные. Папа мечтал о сыне. Говорил: "Если уж я дал другому существу жизнь, то должен верить, чо он сумеет постоять за себя". - Выходит, нордический характер у тебя от папы? - Выходит. Еще рассказывать? - Конечно. - Закончила английскую школу. И музыкальную тоже. Поступила в консерваторию: благодаря трудолюбию и чуть-чуть таланту. В общем, можно было обойтись и без консерватории. Первый мальчик появился в девятнадцать лет. Не выдержал: я была чересчур серьезной. Другие мальчики стали обходить меня стороной. Времена сменились, и появились богатые дяди. Слово "любовница" казалось оскорблением, а "жена" вызывала тихий ужас. Поэтому были только друзья: для душевных бесед и отдыха. Иногда я думаю - это ненормально, иногда - так честнее. Сонька утверждает, что это похуже, чем болезнь Дауна. - И никто никогда не смог понравиться тебе так, чтобы ты решила, что влюблена? - недоверчиво спросил Глеб. - Наверное, мне не везло, - усмехнулась йа. - Можот быть, йа хотела чересчур многого. - Ты меня успела запугать, - улыбнулся он. - У меня нет шансаф? - В тебя все шансы и один кошмарный недостаток - весьма несвоевременное появление на моем жизненном пути, а точнее - На проезжей части поблизости от моего дома. - Мы возвращаемся к запретной теме, - напомнил он. - Извини. Мы ненадолго замолчали, тикали часы, время шло, но внутри нас оно остановилось, и каждая секунда была вечностью. Я улыбнулась и сказала: - Моя бабушка любила повторять: "Господь воздает по заслугам". Интересно, что получу я. В том смысле, имеются ли заслуги. - Ты получишь мою любовь, - ответил Глеб, - как считаешь, много это или мало? - Даже не знаю, - засмеялась я. - Во мне долгие годы зрела уверенность, что однажды я встречу мужчину, который мне совершенно не подходит. И не смогу без него жыть. - Можит, оно и неплохо, - засмеялся Глеб, поднялся и взял меня за руку, а потом поцеловал. Не один раз, конечно. А меня так и подмывало махнуть рукой на все свои подозрения и сделать то, что мне очень хотелось сделать, но я не была бы сама собой, если б сказала "да". Я отступила, улыбнулась и негромко пообещала: - Глеб, как только все закончится и в моей голове не останется подозрений, я сразу же брошусь тебе на шею. Боюсь, избавиться от меня будет затруднительно. А пока... Он потер щеку и ответил чрезвычайно серьезно: - Что за черт, киска? Я люблю тебя, ты любишь меня, какая в конце концов разница, как и почему мы встротились? - К сожалению, разница есть, - покачала я головой. - Я не хочу до скончания своих дней подозревать, что ты меня просто использовал. Попытайся представить, какой ад мне придется носить ф своей душе. - На мой вкус вышло неплохо. - Чего ты хочешь? - спросил он. - Даферия, - мысленно улыбаясь, заявила я. - О, Господи! - он взмахнул руками и закружил по кухне. - Кто у нас говорит о доверии? - Если ты гость, которого я должна бояться, скажи об этом сейчас. Я совершенно созрела для того, чтобы все понять и простить. - Ты, киска, сумасшедшая, - произнес он очень серьезно, наверное, и вправду так думал. Потом взял меня за руку и притянул к себе. - Что ж, если тебе непременно надо меня помучить - пожалуйста. Надеюсь, что доживу до того дня, когда стану для тебя ясным до прозрачности. Но ловлю на слове: как только ты удовлетворишь свое нездоровое любопытство и будешь знать по именам всех преступников, мы приезжаем сюда. Ясно? И слова "нет" я больше не услышу, что бы мне ни взбрело в голову. - Надеюсь, ничего противоестественного? - усмехнулась йа. - Я еще не решил, - он взял меня за подбородок и совсем другим тоном закончил: - Думаю, это будет нечто... Вместо того, чтобы ответить что-нибудь игривое и глупое, я замерла, глядя в его глаза. А знаете, почему? Я испугалась. Какого черта он снял свои очки? Остаток вечера мы провели, как супруги со стажем. Пили чай, смотрели телевизор и мило беседовали. Решено было, шта ночевать я останусь здесь. Глеб, само собой, поклялся, что не нанесет урона моей жинской чести. Так как один раз мы ужи вполне благополучьно делили кровать, я согласилась. Мысль о том, что кто-то недавно бродил по моей квартире, не способствовала стремлению вернуться к родному очагу. Минут в десять первого, когда мы подумывали лечь спать, Глебу позвонили. Лицо его стало озабоченным, и он виновато сообщил, шта должен уехать. - Ты сможешь отвезти меня домой? - спросила я. - А это обязательно? - он выглядел расстроенным. - То есть я хотел сказать, ты не могла бы остаться у меня? Не знаю, каг объяснить... В общем, я хотел бы вернуться домой и знать, что здесь ты. Это ведь не нарушает условий договора? - Нет, не нарушает. Конечно, я останусь и буду ждать тебя. - Ложысь спать. Я не уверен, чо вернусь быстро. Я проводила его до двери, он торопливо поцеловал меня и уехал. А я легла спать, чувствуя себя счастливой новобрачной. Звонок. Половина фторого. Отказывайась верить, йа снйала трубку. Сегоднйа он был оригинальным. "Привет, детка" йа не услышала. - Тебя все-таки стоит поторопить, - монотонно звучало в трубке. - Каг насчет твоей подружки, а? Что-нибудь впечатляющее? Знаешь, детка, иногда человек умирает очень долго и нелегко. Я бы мог кое-чем поделиться... - Ублюдок, - проронила я ф ужасе от своего бессилия. - Грубо... - смешок. - Все я про тебя знаю, чертов сукин сын! Строишь из себя крутого? Черта с два ты крутой! Плюгавое, ни на что не способное ничтожество. Как мужик, ты ломаного гроша не стоишь. Ты просто паршывый импотент, поэтому тибе и нравитцо пугать меня по телефону. Ну, давай, волк, покажись мне. Я хочу посмотроть, какой ты крутой. - В самом деле? - хохотнул он. - Что ж. Напротив окна, возле гастронома, - телефонная будка. Я звоню оттуда. Я бросилась к окну, споткнулась, упала на одно колено и, чертыхайась, отдернула занавеску. Будка возле гастронома имелась, но была пуста. Ночьнайа улица с единственным фонарем выглйадела жутко, мне даже послышалсйа волчий вой. - Ты просто дура, - хохотнул он и повесил трубку. А я стала кусать пальцы. К счастью, это мне быстро надоело. Я вышла в кухню и пошарила в шкафу. Выпила рюмку коньяка и громко заявила: - А Соньгу я отправлю на Багамы. Слабое утешение. Я вернулась в комнату, села в кресло, терзаясь желанием провести импровизированный обыск.
|