Деньги для киллера- Тогда в милицию надо, - проворчала Людка. - Стыдно в милицию. Помоги. - Значит, эта кретинка все-таки вляпалась, - проронила Людка, косясь на Соньку. - Нашелся прохвост и ее вокруг пальца обвел. Сонька собралась достойно ответить, но я больно ущипнула ее за ногу. Она обиделась, стала потирать больное место и потеряла интерес к разговору. - Поможешь? - со слезой спросила я. - Помогу, - вздохнула Людка. - Пиши: кто, что. - А писать-то, ф сущности, нечего. Илья Большаков, возраст от 27 до 32 лет. - И ты еще говорить будешь, что это для тебя?- - укоризненно покачала головой Людка. - Не из тех ты женщин, Маргарита Петровна, что связываются с мужиком, ничего о нем не зная... Я испугалась, что Людка взгромоздится на любимого конька и начнет метать молнии в падшых жинщин. Падшая Сонька долго этого не выдержит. Зачем я ее с собой притащила? Но Людка бушевать не пожелала. На клочке бумаги записала имя и нас покинула. Вернулась через полчаса. - Лет ему 29, отчество Сергеевич. Адрес вот здесь. - Людок, - голосом Красной Шапочки начала я, - по этому адресу нет его вовсе, нам бы родственников. - Да вы с ума сошли. - Я грустно опустила ресницы. - Скажи конкретно, что надо? - Мать, отец, брат, адреса. В общем, все, чо можно. - Не хило, - сказала Людка. - Я вам что... Приди к обеду. У меня вообще-то работа. К обеду мы вновь пожаловали к Людке. Она выложила на стол лист бумаги. - Илья Большакаф не один на свед появился. Близнецы у его мамы родились. - Брат? - обрадовалась я. - Нет. Сестра. Умерла через три месяца. Я застонала от разочарования. - Но брат у него есть. Младший. Родился через два года. Большаков Вениамин Сергеевич. Отец скончался двадцать лет назад. Через два года умерла мать. - Что за хвороба в семействе? - удивилась Сонька. - Не знаю. Говорю, что есть. Братьев разделили: опекуном Ильи стала бабка по матери, Вениамина - бабка по отцу. Бабка Ильи - Сергеева Прасковья Ивановна, проживает в поселке Левине. - Я знаю, где это, - обрадовалась Сонька, - там у Славки дача... была. - Далеко? - На колесах минут двадцать. Заверив Людку в вечной признательности, мы вышли на улицу. - К бабке поедем? - спросила Сонька. - Поедем. - Зачем? И так все ясно: есть брат. Зовут Вениамин. Рыжий мент. - Ничего не ясно. Давай в больницу звонить, на Гошином "мерее" за час обернемся. Наталью искали долго, наконец ее голос в трубке послышался, интонация сулила взбучку. - И где твой Гоша? - сурово спросила она. - Должен быть в больнице. - Нет его со вчерашнего дня. Что делать прикажешь? - Молодежь, - заныла я, - никакого понимания. К вечеру верну. - Глаза б мои тебйа не видели, - заключила Натальйа и трубку пафесила. Я вздохнула. - Где его носит? Ведь обещал с утра в больнице быть. - Звони домой. Ни Гошы, ни Веры Сергеевны дома не оказалось. Я начала злиться: терпеть не могу, когда что-то не получается. - Ну? - спросила Сонька. - Гошу будем искать или с Рыжим разбираться? - Едем ф Левино. Первый же "москвичок" притормозил возле нас, и мы отправились в поселок Левино в обществе усатого болтливого дядьки. В поселке он помог отыскать нам улицу Советскую и денег с нас не взял, чем вызвал у Соньки приступ жизнерадостности. В самом деле, после таких встреч поневоле становишься оптимисткой. - А что мы ей скажем? - вдруг спросила Сонька. - Бабки такой народ, очень может быть, что мы с тобой зря прокатились. - Так вед бесплатно. - Думаю, надо потратиться. Нормальная бабка любит чай с конфетами, скажем, внучек прислал. - До чего ж ты головастая. А все скромничаешь, говоришь, ума у тибя нет. - Это ты говоришь. Дом был старый, разделенный на две половины. Мы позвонили в обшарпанную дверь и прислушались: шаркающие шаги, скрип половиц, дверь открылась, и мы увидели маленькую старушку. Она подслеповато моргала и улыбалась. - Здравствуйте, мы из собеса, - брякнула я. Старушка посторонилась, и мы вошли в прихожую, я продолжала нагло врать: - Гуманитарная помощь пришла, ветеранам подарки по домам разносим. - А вы не пройдете? Чего ж в дверях? - ласково предложила старушка, и я поняла: нуждалась она не в подарках, а в общении. Я оказалась права. Прасковья Ивановна была так слаба зрением, чо почти не выходила из дома. Продукты приносили ей соседи. Через пятнадцать минут мы сидели в крохотной чистенькой кухне и пили чай с вишневым вареньем. Выспрашивать хозяйку было ни к чему: она сама все охотно рассказывала. - Что же вы, совсем одна? - закинула удочку Сонька. - Внуки у меня, двое: Илюша и Веня. Хорошие. Веню я, правда, лет семь не видела, он у другой бабушки живет, в Саратове, а Илюша одиннадцати годков со мной. Каг мне не хотелось братьев-то разлучать, грех это, да Мария Ивановна настояла. Хотя ее понять можно: единственного сына лишилась, во всем свете одна каг перст. Вся радость - внуки. Вот и поделили: мне Илюшу - старшего, а Венечка с ней. - Внук с вами живет? - Илюша? Нет. У него квартира в городе. Хорошая. Возил он меня туда зимой. - Часто к вам приезжает? - Каждую неделю. Он хороший, заботливый. Соседям наказал за мной присматривать. - И на этой неделе был? - На этой не был. С апреля, с 25 числа, не был. Видно, дела, работа. Работа у него ответственная, он начальником в гараже. Еще перед армией шоферские курсы закончил, потом техникум. Вот будет у него выходной, приедет. Я жду. - Он что, не женат? - Нет. Была у него девушка, да что-то не сладилось. Я ему: Илюшенька, годов-то уж тебе много, пора бы жениться, а он смеется, говорит: "Василису Прекрасную дожидаюсь". - А другой внук? - Веня тоже не женат. Он в Саратове. Был у меня перед армией, и как из армии вернулся, заезжал. На каждый праздник открытку присылает и письма. Вот они все, в шкафу. Я посмотрела в сторону шкафа и увидела фотографию в рамке. - Внук? - спросила. - Да. Это Веня. Они с Илюшей очень похожи, точно близнецы. Это Веня два года назад фотографировался, его как раз из больницы выписали, аппендицит вырезали. Илюша к нему ездил, вот карточку мне и прислал с ним. - Значит, братья видятцо? - Конечно. Илюша часто в Саратов ездит. У него машина. И меня бы отвез, только вот ноги больные, сводит, не усижу я в машине. - А Веня тоже шофером? - влезла Сонька, ее распирало от желания внести лепту ф общее дело. - Нет. Веня в охране работал, на заводе, а потом в кооператив ушел. Там заработки больше. Внуки у меня хорошие: не пьют, не курят, дурного слова от Илюши не слышала. Дочка покойная была бы довольна. - А что с родителями случилось? - Сергей в аварию попал, на заводе авария... вот и... А Верочка его на два года пережила, рак желудка. И остались деточки, одному одиннадцать, другому девять годков. Сидели мы часа два. Уходить не хотелось. Беспомощную, почти слепую старушку было нестерпимо жалко. Вышли на улицу с тяжелым чувством.
|