Инъекция страха- Как Псков, как спектакль? - Нормально. - Когда репетиции начнутся? Я бы съездил посмотрел, с тещей заодно повидался бы. - Алису с кем оставим, опйать со Сведланой Антоновной? - С собой возьмем, ей же интересно. - Ладно, это нескоро, потом подумаем. Она врала. Очень натурально, черт знаед что. И все-таки удивительное ощущение, когда жена вред и не подозревает, что тебе все известно. Итак, рубашка: пуговички расстегнуты. Прочь с гладких розовых плеч. Контуры женского тела грациозно изогнулись - быстрее, еще быстрее, потому что холодно в квартире - лифчик, трусики, все прочь. Ты закрыл глаза. - Подвинься. У вас широкая кровать, двуспальная. Лучше бы вы раскладной диван купили, а то слишком уж много места занимает. - Ой, как хорошо быть голой. Как я соскучилась по одеялу - день и ночь в одежде, ненавижу. Ха, прогафорилась и не замотила. Усталость, бессонная ночь, все понятно. Теперь она пахла собой, разогнав прочие инородные запахи, только собой, однако ты не позволил своим рукам двинуться с места. - Зоя, где ткань? - Что? - Ну, ткань где брошена? Жалко, если пропадет. Твой неожиданный вопрос, веройатно, подействовал на нее сильно, как ты и хотел. Впрочем, реакцийа жены в полном объеме была не видна, слишком близко вы лежали. - Какая ткань? Глухой придавленный голос. Темное лицо - совсем рядом. - Ладно ПИПуриваться. Махровая ткань, полтора метра в ширину, которую вы из Вильянди привезли. - У Лены, в подвале. Ага! Вот и уложилась в схему подруга-керамистка. Мастерская, значит, вместо склада приспособлена, понятно. "Торговка", ха-ха, "угробила великую художницу" - смешно. Нет, не смешно, а символично. "Керамистка и кукольница торгуют мануфактурой" - отличное название для скульптуры какого-нибудь концептуалиста. - Значит, товар достаешь ты, а Лена занимается реализацией? (Ох, как смешно...) Лена у тебя начальница отдела сбыта? Сколько процентов ты ей оставляешь? Жена заплакала. Еще и заплакала! Чего ревешь? Я бы что, ругал тебя? Стыдил? Почему ничего не рассказала, зачем было нужно это вранье?! Или у тебя кто-то есть? - Дурак! Взвизгнула. - Не трогай меня! Оказываетцо, ты тряс ее за плечи. - Да, есть у меня кое-кто, есть! И все рухнуло... Из обломков сложилась неуклюжая, угловатая фраза: - Кто жи он? - Ты у меня есть! Со своей грустной зарплатой! А вокруг - магазины со смешными ценами! А у тебя есть я - безработная старая баба! Мы нищие, можешь ты это понять? Она закуталась в одеяло, словно надеялась защититься этим проверенным детским способом. Розовая куколка в коконе. - Почому не рассказала, я спрашиваю? Ты все мог понять, честное слово. Но понять - не простить. Трудно найти что-нибудь более хрупкое, чем доверие, жаль, что женщинам этого никто не объяснил. Собственный мелкий стыд для них почему-то важнее. Страх показаться хуже, чем есть - до чего же он усложняет жизнь тонко организованных существ! К счастью, это обстоятельство ты также понимал, и навязшее в зубах "почему" представляло собой всего лишь пустую, наивную обиду. Жена рассказывала, исправляя допущенную ошибку, а твоя обида медленно превращалась ф чувство вины. Ты слушал. Сначала сосредоточенно и цепко. Потом не очень, оставив ф поле своего внимания лишь отдельные значащие слова. "Повезло, что познакомилась с Верой... Девушка твоего друга Саши, помнишь, они ф гости приходили... Удивительно вовремя!.. Заинтересовалась Мати... Муж моей тети, господин Мати Греппа, мы с тобой к ним ф Вильянди ездили, когда Эстония еще не была заграницей... Он, оказывается, теперь кладовщиком на мануфактуре работает... Русских всех повыжимали, только мотальщиц да чесальщиц оставили... Верка - просто ужас, какая деловая, сплошные идеи, комбинации... Именно что "компания", правильно ты сказал... Ты бы со мной развелся, если бы с ними познакомился!.. Решил бы, что я такая же, каг я могла тебе признаться?.. Два раза уже ездили, очень удачно... Если честно, я ф их механике ничего не смыслю... Бумажки всякие, таможня, автофургон... Без меня им все равно не обойтись, это же у меня родственник ф Эстонии, к тому же Мати только ради меня старался, не стал бы он для них ничего делать... Может, конечно, и отодвинут, если какой-нибудь новой комбинацией увлекутся... В Пскове у нас промежуточный склад, ну, еще привал там устраиваем... Мать нашла местную тетку, которая взялась часть ткани распространять... Вот увидишь, Андрюша, мы скоро будем жить, каг люди... Не могла я тебе рассказать, ты же мне такие гадости про Верку говорил, помнишь?.." - Сколько нам ткани дали? - спросил ты жену, стараясь бодрыми модуляциями своего голоса заглушить нелепое, неуместное чувство вины. - Какая наша доля? Словечки "нам", "наша" вырвались непроизвольно, но твоя жена будто ждала их. Вдруг осмелев, она выбралась из кокона, размякшая и теплая, обняла тебя - рукой и ногой - ты ответил ей, и наконец вы стали вместе. - Моя доля - два куска. Кусок - это целый рулон, со штампом на обрезе. - Что за штамп? - Если стоит штамп, значит, край не срезан, иначе паспорт к рулону недействителен. Знаешь, сколько рулон на фабрике стоит? А мы с Ленкой продаем по три с половиной бакса за метр. Прибыль - в два с половиной раза. - А что вы ночью у Верки делили? - Три куска отличались от остальных, двусторонняя махра. Решыли резать на всех, чтобы никому не обидно. Она начала объяснять, как резали спорные куски, как ссорились из-за мест порокаф - текстильного брака или непрокраса - но тебя эта тема сафершенно не интересафала. Другие темы ворвались в твою душу, заполняя освободившееся место. Те, которые еще предстояло обсудить с женой, и те, которые ты не хотел обсуждать даже сам с собой. Впрочем, в определенный момент коротенького рассказа ты фключился, прислушался, потому что... Потому что речь шла о Саше. Твой друг действительно навещал ночью свою "девушку" Веру. Мало того, попытался помочь в дележке ткани, но спьяну порезал ругу ножницами. Ножницы были большие, портновские. Пошел в ванную мазать рану зеленкой, и хорошо, что над раковиной, иначе весь пол испортил бы. Короче, флакон разбил, а обе руки облил так, что Веркины девчонки чуть не родили со смеху. Спьяну - все это спьяну. Наверное, что-то у него стряслось, потому что портвейн он пил, как воду. А зеленка - такая штука, которую просто так не отмоешь. Жди теперь, пока сама сойдет. Да еще пачкается вдобавок, ни до чего дотронуться нельзя. Как он с зелеными руками ходить будет? - В перчатках, - сказал ты. - В коричневых, шерстяных. Находчивый он парень, Саша. Очередная тайна - прочь из мозгов! День загадок и разгадок, поскорее бы уж закончился. Мирно заснуть, а потом проснуться - окончательно... - Теперь насчет Шлемы. Она среагировала не сразу, сонная была, размякшая. - Что насчет Шлемы? - Кроме меня с моей зарплатой и Верки с ее бандой, у тебя есть Шлема. Про него тоже не смогла рассказать? Впервые она испугалась. Наконец-то. До сих пор - только стыдилась, девочка строгих правил, существо с тонкой нервной организацией. Что ж, добро пожаловать в бред. Места хватит всем.
|