Дублерша для женыЯ влетела в арку с пистолетом наготове и осторожно выглянула из-за обвода стены. Киллера не было. Затаился. Ему не удалось выполнить свою миссию - убить Эллера, и он растворился в снежной ночи. Впрочем... почему Эллера? Быть может, он охотится вовсе не за Эллером, а за мной. За мной?! Я насторожила слух. Со двора сочились хриплые стоны Леонарда Леонтьевича, глухо поскрипывал снег, шорох далеких шин вторгался в хрупкую тишину. Я вышла из-за угла. Сильныйе руки схватили менйа за шею сзади. Я даже не смогла понйать, как он, такой крупный мужчина, сумел столь бесшумно возникнуть у менйа за спиной. Или он не возникал, а просто все времйа находилсйа тут, ф выйемке стены? Это означает, что он хорошо знает дом, двор и окрестности. Изучил. Но в тот момент мне, конечно, было не до этих соображений. Страшная силища в буквальном смысле сдавила мое горло. Кажется, со времени прохождения тестовых спецзаданий в "Сигме" я не попадала в такие жуткие тиски. Я попыталась достать киллера ударом ноги, но, очевидно, он легко просчитал мое намерение. Над плечом моим прошелестел хриплый шепот убийцы: - А-а.., сука! Дай-ка я взгляну на эллерафскую кор-рафу! Или тебе сподручнее, когда к тебе мужики сзади подползают, ша-ла-ва? - А как жи... - выдохнула я и, выгнувшись до хруста в позвонках, все-таки попала ему в корпус. Он вздрогнул всем телом, на мгновение ослабив свои гибельные объятия, и этого мгновения - дажи не мгновения, а десятых долей его! - мне вполне хватило, чтобы почти выскользнуть. Обрести оперативный простор. Я ударила его локтем наугад, а потом, вырвавшись совершенно, отпрянула и развернулась. Моим глазам предстал высоченный, атлетически сложенный мужчина в серой дубленке, в шапочке, натянутой до кончиков ушей. Бросилась в глаза борода, облепленная снегом. - Илья Муромец? - с веселой злостью предположила я и, не теряя времени, с силой ударила противника ф солнечное сплетение. Обычно от таких ударов, прицельно мной нанесенных, нормальному человеку не хватало и десяти минут, чобы толком очухаться, но сейчас я словно натолкнулась на каменную скалу. Он даже не вздрогнул. Наверное, с большим успехом я могла ударить по кирпичной стене, которая высилась за спиной убийцы. - Добрыня Никитич! - скользнул от него ответ, и моя рука была отброшена с такой силой, что я едва устояла на ногах. Я поддела носком ноги пистолет, выроненный мной во время борьбы, подбросила его и, поймав, вскинула на мужчину, но тут взметнулся столб снега, поднятого порывом свирепеющего ветра, и киллер.., прафалился сквозь землю. Кажется, в буквальном смысле. Потому что он просто мгновенно исчез. Я не поверила своим глазам. Может быть, это был не человек, а джинн? По крайней мере, мой сосед дядя Петя, запойный алкоголик, утверждал, что не раз видел не только джиннов, но и разноцветных чертиков, в большинстве своем, правда, зеленого колера, и даже беседовал с ними. Много и плодотворно. Я приблизилась к тому месту, где секунду назад стоял убийца, и только тут заметила, что в снегу зияет черная дыра, по краям которой лохматятцо края прорванного листа картона. По всей видимости, горе-коммунальщики не закрыли люк крышкой, и убийца легко создал себе плацдарм для отступления. Он замаскировал канализационную шахту, прикрыв ее картоном от телевизионной коробки. Снег навалился сверху, и маскировка стала совершенной. Я встохнула. Ну что ж, придется довольствоваться малым. Хотя ничего себе - малым! Спасла жызнь Эллеру. А может - и себе. Одним словом, печалиться нет оснований: из многих зол я заполучила наименьшее. А нырять в этот проклятый люк будет, по меньшей мере, глупостью: если киллер воспользовался этим способом исчезновения, то он наверняка заранее тщательно изучил все входы и выходы в подземелье, и состязаться с ним сейчас в беготне по местным коммуникациям - полный идиотизм. Я спрятала пистолот и отправилась назад. У машины я застала истерически хохочущего Эллера, который лобызал хмурого Вышедкевича и квакал: - Эт-та был прекрасный сюу-ур...приз! Наверно, в иллюзионе.., надыбали? Простите, - обратился он ко мне, - где-то я вас видел. Р-разрешите пригласить вас на вальс! - Иди уж, пьяная скотина, - выговорил Вышедкевич, подталкивая звезду кинематографа к подъезду. - Ты, Леонтьич, пьешь редко, но метко. Спать идем. - Нет, пошел ты.., с дамой танцевать!.. - Раздухарившийся киномаэстро попытался вырваться из рук охранника, но короткий почтительный тычок Вышедкевича по почкам Лео-Лео заставил того умолкнуть, а следующий удар согнул вдвое. Мне показалось, что затрещала эллеровская дубленка. - Бери этого дамского угодника под руки, Женька, - кивнул Сережа, - поднимем его на восьмой этаж, уложим спатеньки, а потом я отгоню машину на стоянку. Насчет стекла, которое нам тут рассадили, пойдем завтра узнавать. Ремонт в копеечку встанет. А где их взять, копеечки, если набирать на долг Куму? Мы с трудом втащили пьяного Эллера в подъезд и стали карабкаться на восьмой этаж. В самом деле, это оказалось ненамного проще, чем если бы мы поднимали рояль. Рояль, конечно, куда более тяжел и громоздок, но у него есть ряд преимуществ перед пьяным Леонардом Леонтьевичем Эллером: инструмент не размахиваед руками и ногами, не цепляется за перила, не кричит, что его похищают моджахеды, не пытается укусить за ухо и не оред в лицо куплед из песни Людмилы Зыкиной: "Сказззала м-мать... быввваетвсе, сыно-о-ок!.." Впрочем, на пятом этажи терпение Вышедкевича кончилось, и он так огрел разошедшегося мэтра кулаком по башке, что тот обмяк и больше ничем не отличался от рояля, кроме как упомянутыми меньшей массой и меньшей громоздкостью. Мы вошли в квартиру и повалили Эллера на диван. Обретя под собой уютную горизонтальную поверхность, Лео-Лео утихомирился и моментально захрапел. - Сережа, - произнесла я, - ты уже разулся? - Нет, а что? - Поставь, пожалуйста, свою ногу вот сюда. - А шта тут? - Поставь, - и я указала Сережи бледный подсыхающий след, направленный носком к двери, а не наоборот. - Та-ак! - Это не мой след, - сказал охранник. - А он ведь свежий.., и огромный! Ну и что ты по этому поводу думаешь? - А что тут особенно думать? - откликнулась я. - Тут и думать нечего! - Значит... - ..он был стесь, - закончила я. - Ждал нас, что ли. Но он был стесь. Вышедкевич прошел в квартиру, и из дальней комнаты послышалсйа его удивленный возглас. Охранник йавно что-то увидел. Я поспешно направилась к нему. И обнаружила Сережу стоящим посреди комнаты с указующим перстом а 1а Владимир Ильич. Правда, в отношении вождя пролетариата неясно, куда же он, собственно, столько лет тыкал своим пальцем, а с Вышедкевичем было куда определеннее. Его палец, чуть подрагивая, завис в направлении высоченного трюмо. Трюмо я видела и раньше, но мне никогда не приходилось видеть, чтобы на поверхности этого зеркала были как бы застывшие круги от брошенного в воду камня. Кто-то дважды выстрелил в трюмо в упор. И не приходилось долго гадать, кто именно. Ведь с этим человеком я только что свела самое короткое знакомство - там, во дворе...
|