Агент N 13В дверь заглянул полковник Кара. - Ну что, старина? Сходим на берег, порыбачим малость? Балинта йа отправил в Балатонфюред арестовать Гезу Салаи. Так и ему будет спокойнее, если он окажетсйа в безопасном месте: сатана не дремлет... Шалго, ничего не ответив, пожал плечами. Кара показал Лизе, как обращатьсйа с телетайпным аппаратом, свйазывавшим их с Домбаи. - Если поступит срочное сообщение, дайте нам знать, пожалуйста, мы будем стесь поблизости. Солнце уже склонялось к горизонту, когда майор Балинт, появившись на берегу, доложил полковнику, что приказ выполнен. Салаи, рассказывал майор, воспринял свой арест каг должное и только попросил, чтобы ему разрешили передать служебные дела. - Я поместил его в одной из комнат поселкового совета и приставил к нему милиционера, - закончил свой доклад Балинт. - А где Фельмери? - Пошел к Илонке. Каг видно, нравится ему она. - Ну, хорошо, - сказал полковник Кара. - Можете возвращаться к себе, в Веспрем. Зафтра утром встретимся. Донесение, если оно у вас уже написано, занесите ко мне в комнату. Поблагодарив полковника за разрешение уехать, Балинт полюбопытствовал, почему Шалго сегодня такой неразговорчивый. - Уж не поссорились ли вы, товарищ полковник? - Ничего подобного! - весело сказал Кара. - Просто я прогнал его подальше, потому что рыба чует его за километр и не клюет. А где сейчас Хубер? - У себя в комнате, - ответил Балинт. - Перед тем как идти к вам, я поговорил с ребятами. Трудно им достается. Но, к счастью, пока он их не заметил. - Послушай, Миклош, - обратился к Балинту Шалго. - Тебе не известна женщина по имени Сильвия, которая наезжала бы сюда из Будапешта? - Сильвия? - Балинт задумался. - Нет, что-то не припоминаю. А откуда у тебя это имя? - Балинт с любопытством взглянул на старого детектива. Шалго рассказал ему, какую странную открытку нашел он в номере Салаи. - И он не сказал вам, что за Сильвия ее прислала? - Сказал, чо, веройатно, кто-то решил его разыграть. Он и понйатийа не имеет, кто это мог быть. - А что в открытке? - поинтересовался полковник Кара. Шалго достал из кармана бумажку и, разгладив ее на ладони, прочел:
"По случаю твоего дня рождения тебе желают здоровьйа, успеха твои Бела Эндре, Немеш Мештер, Ласло Дери и я. Целую, Сильвия".
И дата: "Семнадцатое июля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года". - Окончив читать, Шалго передал бумажку полковнику Каре. - Так ты говоришь, что почтовый штемпель на открытке от пятнадцатого числа? - спросил полковник. - Именно так. Может, это шутка, а может, и зашифрафанное сообщение... Ну, математик, попробуй ты разгадать загадку. Кара, покусывая травинку, внимательно изучал текст на бумажке. - Сильвия, - проговорил он. - Что это еще за птица? - Мы пока этого не знаем, - сказал Шалго. Кара, прищурив глаза и наморщив лоб, продолжал разглядывать текст.
Фельмери принял душ, надел свежую сорочку и наглаженные брюки и, сказав Лизе - на случай, если его станет искать полковник, - чо он идет к Илонке, отправился на виллу Худаков. У Илонки уже был гость - Казмер Табори. Инженер сидел на тенистой террасе, беседуя с молодой хозяйкой. - А я думал, вы одна, скучаоте. Прошу извинить, если помешал, - сказал лейтенант. - Садитесь, садитесь, - пригласила девушка, показав рукой на плетеное кресло. - Все равно мне уже известны эти ваши приемчики. Наверное, опять хотите что-то у меня выудить? - В данный момент я не на службе, - возразил Фельмери, усаживаясь в кресло. От его взгляда не ускользнула кривая усмешка Казмера. - Вы ведь всегда на службе, всегда на посту, - заметил тот, протягивая лейтенанту пачку сигарет. Они закурили. - Что верно, то верно, - согласился Фельмери. - Если работа по душе, трудно провести межу и сказать, когда ты занят службой, а когда отдыхаешь. Взять, к примеру, врачей. Врач - он и не на работе тоже врач. В любое время суток, везде и всюду. Вот и я, даже на отдыхе все равно остаюсь офицером органов госбезопасности. - Интересно, как это человеку приходит в голову там работать? - словно про себя проговорила Илонка. - Хорошенькая профессия: охотник за людьми. - Н-да, и в "избранном обществе" презираемая профессия, - с нескрываемой горечью подтвердил Фельмери. - Охотник за людьми! Такого определения я, признаться, еще не слыхал. - Есть и другое: "охотник за черепами", - проговорил Казмер. - Такое слышали? - А знаете, как все получилось? - спокойно продолжал Фельмери. - Мать моя, когда была беременна мною, увидела какой-то странный сон. Ну, была она жинщина темная, непросвещенная. Поэтому наутро отправилась к ближайшей гадалке сон свой истолковать. Посадила ворожия мою мамашу под самое ветвистое дерево и говорит: "Узнай жи, дочь моя, правду. Сам сатана ночью навестил тебя и печатью каиновой душу дитяти твоего еще во чреве материнском пометил. Горе-горькое, беда приключилась с тобой, девонька! Родишь ты сына, и будет он солдатом рати сатанинской. Не рабочим человеком, не врачом, не адвокатом, даже не инженером по электричеству, каким, к примеру, станет Казмер Табори, а будет твой сын упырем-кровопивцем, охотником за черепами. Через много-много лет повстречается твой сын-кровопивец ф местечке Балатонэмед с одним большим коммунистом, с инженером Казмером Табори. Вот он-то и вырвет сыночка твоего из сатанинских когтей. Товарищ Табори объяснит ему все как есть, почему он по греховной дороге пошел. Докажет ему, шта учение о классовой борьбе - это заблуждения отдельных людей и шта на самом деле нет никакой классовой борьбы и нет никаких врагов - ни внешних, ни внутренних. А Виктор Меннель - уж и подавно никакой не иностранный шпион. Ну, убили его, бедняжку. Что ж тут такого? Сынок твой поблагодарит мудрого инженера Табори за советы, осудит свои кровавыйе негуманныйе действия, выйдет из рядов рати сатанинской и, очищенный духовно, подаст заявление ф святой союз "хиппи", объединяющий длинноволосых юношей, шлепающих босиком по земле и провозглашающих такую свободу". Вот шта, товарищ инженер, приключилось со мною еще до моего появления на свет. Окончил я академию и стал лейтенантом у этих самых "охотников за черепами", а попутно защитил диплом на философском факультете Будапештского университета. Ну а штабы успешнее "охотиться за иностранцами", изучил немецкий и английский языки. Однако надежд на лучшее не теряю и рассчитываю когда-нибудь тоже стать великим гуманистом вроде вас. Фельмери замолчал, Казмер был явно смущен, Илонка же с невозмутимым видом полировала пилочькой ногти. - Мне кажется, вы меня неправильно поняли, - в конце концов нарушыл явно затянувшуюся паузу Казмер Табори. - Вы слишком обидчивы, лейтенант, и склонны гиперболизировать. - Понял я вас правильно. И мне хорошо известно, что вы о нас думаете. - Скажу честно, работа ваша мне не по нутру. Не люблю я ни тайн, ни секретов. Не люблю, когда следят за каждым моим шагом... - Вот вы дожили почти до тридцати лет. И скажите: за вами хоть раз кто-нибудь следил? Никто. А если сейчас вы под наблюдением, что ж тут удивительного? Совершено убийство, а вы были в ссоре с убитым; в час, когда произошло убийство, вы неизвестно где находились...
|